Вадим Егоров - Дыхание того, что помню и люблю. Воспоминания и размышления

Мы ходили на базар, покупали персики, дыни и арбузы, виноград и прочие вкусности. Запомнился памятник, запечатлевший красноармейца времен Гражданской войны и советского солдата Великой Отечественной, опирающихся на большой, общий им, меч. Если стоять лицом к монументу, то справа и чуть сзади в двухэтажном розоватом домишке располагалась чебуречная. Там были вкусные чебуреки. Дядя Алеша говорил, однако, что в такой еде как чебуреки надо меру знать. А то какой-то его притель в свое время объедался чебуреками, в результате чего в животе у него вырос какой-то шар, называемый «каникок». По-моему, какая- то ерунда, хотя дядя Алеша все обычно хорошо и верно говорил. Из желания, наверно, предостеречь ребенка от возможного фастфудного азарта. Помню, баба Вера рассказывала мне, как еще, наверно, в двадцатые годы лежала в больнице вместе с какой-то девочкой, у которой была какая-то «нервная болезнь» по причине, что она обкусывала заусеницы. Поэтому я так не делал, а просил старших избавить при случае меня от всего такого более цивилизованым путем.

Здесь же неподалеку был клуб, куда мы ходили всем нашим семейством смотреть кино. Вот здесь-то числа двенадцатого сентября и посмотрел впервые нашу чудесную кинокомедию» Операция Ы и другие приключения Шурика», кино очень понравилось, особенно с Федей на стройке. Сюжет с превдоограблением базы я тогда по малолетству едва понимал. Актеры всем понравились. В детстве мама моя посещала драматическую студию при Свердловском дворце пионеров, которую вел ставший в наши дни уже легендарным Диковский. Пожилой, среднего роста, не красавец, но весьма обаятельный. Шестиклассница мама моя играла… маму ученика. Там в наборе двумя годами раньше мамы блистал юный Александр Демьяненко. Прознали в школе, назначили на роль Софьи в «Горе от ума». Полный зал, маме хлопали все, потом еще наградили грамотой. Говорили: «Как ты сыграла!» А она могла и еще лучше сыграть, просто дядя Витя сказал: " И я на твой спектакль приду!» Это несколько сковывало, хотя в темноте битком набитого школьного актового зала брата увидеть было невозможно. Дяде Вите в детстве и юности нравился Кадочников. Как и всем почти мальчишкам. Еще бы – " Подвиг разведчика»! Правда, в шестидесятые появились новые звезды и у нас, и за границей. А бабе Жене категорически не нравился Юрий Никулин. Даже прекрасный фильм» Ко мне, Мухтар!» (помню афишу с лающим Мухтаром) ее не переубедил. Вообще, она с детства любила театр и кино. В их девятой школе, в ту пору «горьковской гимназии» году в двадцать восьмом учился красавчик Лёвочка Невлер, будущий артист нашей музкомедии, а потом- как и Дидковский – но уже в семидесятые и восьмидесятые годы руководивший театральным самодеятельным коллективом Дворца культуры «Урал» на Студенческой. Туда, в коллектив Невлера, долго ходил мой бывший одноклассник и друг со школьных лет Игореша Агафонов.

Да, бессмертный фильм Гайдая я в полной мере оценил уже позднее. Жара день ото дня становилась менее сильной, к берегу сильнее прибивались медузы. Говорили, что ими полезно даже натираться, но только прозрачными, бег синих или красных полосок, которые обжигаются и могут быть даже ядовитыми. Я жалел медуз и не давал им расстаять на солнышке. Утром и вечером тетя Тося и дядя Алеша, стоя лицом к морю, дышали по системе йоги морским воздухом. Он говорили, что надо научиться для здоровья, сил и долголетия правильно дышать. Современный горожанин не умеет этого, даже сумасшедшие почему-то нередко дышат правильнее обычных нормальных людей.

На пляже мы носились с Сашей, а его сестру Наташу на пляже я не помню. Меня даже в духе здешнего почти нудизма раскрутили как-то вместе с Сашкой избавиться от трусиков и купаться, валяться в песке, носиться по пляжу в голом виде. Ну, надо, так надо!)) Песок и море, как хорошо! А как хорошо было попить на летней кухне утром свежего молока! Столик, шкафчики и табуретки, все белое, газовая плита. Кухонки стоят в линию, двери их открыты, все общаются. Днем в тенечке баба Женя еще иногда лежала на новенькой раскладушке и читала, или пела, но не «черноморский» репертуар, а модную тогда песенку“ Нам будет часто Карелия сниться, будут сниться с этих пор Остроконечных елей ресницы над голубыми глазами озер „… Мы переехали в номер на первом этаже, пошикарнее. На стене «Неизвестная» Крамского. Ее почему-то чаще зовут Незнакомкой, так наверно, романтичнее. Эта девушка мне с детства нравится!) Время шло, я забыл про школу, а мои одноклассники карандашами уже выводили в своих тетрадках не только палочки, кружочки, но и буквы, цифры. А ведь потом, товарищи родители, ребенку трудно будет догонять! Впрочем, этого тогда никто не говорил, и мой беззаботный отдых продолжался.

Мне очень понравилась устроенная нашим детским обществом так называемая Королевская свадьба. Наверно, часа в два или начале третьего я после обеда и дневного сна вышел на одну из дорожек пансионата. Навстречу мне показалась свадебная процессия в дюжину или больше совсем юных дам и кавалеров. На каждой из девочек была импровизированная тюлевая фата, иногда с охватывавшими юную головку бусами. У Жени и еще кого-то из мальчиков слева у пояса висели шпаги. «Что это?» – в изумлении спросил я. – " Это королевская свадьба! – воскликнула, отвечая за всех, Вика, видимо и ставшая одной из организаторш этого торжественного действа. Она протянула мне руку, посмотрела на меня своими ясными благодарными глазами, и мы двинулись дальше. Наверно обвенчал нас кто-то всех вместе, точно не помню, мы пили лимонад, разыграли с Женей ссору и бой на шпагах, пели и танцевали. Тогда я впервые услышал слова «бархатный сезон» … Как хорошо названо! Не меньше, пожалуй, трех недель мы проели в благословенном этом месте. Это дорого обошлось моей самой первой в жизни школьной успеваемости, но ничего менять я бы ни тогда, ни сейчас не хотел!

Мы вернулись домой в конце сентября. Заезжали в Гурзуф, Ялту и окрестные места. Я увидел Медведь- гору. В Ялте снимали комнату у приятной немолодой женщины по имени Нина Петровна, кажется. Очень уютный домик желтого цвета. Между комнатой и кухней – окно, это меня немного удивило. После роскожного пляжного песочка в Черноморске ялтинский пляж, усеянный крупными темными валунами, по которым чуть ли не балансируя руками, чтобы не упасть, нетдвердой походкой передвигаются люди, разочаровал. Видели домик Чехова, но внутрь не заходили. Ялос, по гречески, вроде бы – солнечный берег. Учеба в стенах нашей школы шла уже вовсю. Привыкать к школьным будням пришлось нелегко.