Татьяна Сороколетова - Хранительницы счастья

– Люба просто Люба. Сколько раз я просила тебя называть меня исключительно по имени?

– Извините… то есть, извини Люба. Никак не привыкну.

Зоя Соколова работала администратором в ателье всего две недели, и ещё не совсем влилась в коллектив. Скромная и застенчивая девушка обладала тонкой душевной организацией, и по-видимому трудно сходилась с новым окружением.

– Она зашла и сразу с порога начала требовать, чтобы я позвала именно тебя. Я пыталась ей объяснить, что ты ещё не пришла, но она и слушать меня не хотела. Только с твоим появлением она резко успокоилась.

– Все люди разные Зоечка, и к каждому нужен свой подход.

– Согласна, и ты виртуозно владеешь искусством этого подхода, – потупив взор ответила она.

– Всё придёт со временем и опытом.

Посмотрев в окно и отметив про себя, что метель снова разбушевалась, Люба мечтательно улыбнулась и поднялась с кресла. Рассказ бабушки о её предназначении не давал ей покоя уже несколько дней. Мысли постоянно крутились вокруг устройства мира и цели, ради которой живёт каждый из нас. Около подъезда притормозил знакомый автомобиль. Нажав на брелок сигнализации, Есения Викторова грациозной походкой прошла ко входу.

Запах снега и трескучего мороза вихрем влетел вслед за ней.

– Любаша дорогая моя!

– Есеня!! Проходи! Как же я рада тебя видеть! – подруги смеясь обнялись, и долго не выпускали друг друга из объятий.

– Я проезжала мимо и решила заглянуть, – принялась рассказывать Есения, – Ты занята сейчас? Можем пойти в кофейню и выпить по чашечке капучино?

Согласно кивнув Люба взяла сумочку, и подхватив подругу они вышли на улицу.

Люба и Есения дружили более пятнадцати лет и понимали друг друга с полуслова. Новенькая девочка со сказочным именем, появилась в их классе в середине зимы. Высокая и худенькая, она резко выделялась на фоне по-детски пухлых одноклассников. Родители Есении были видными учёными-микробиологами и пророчили дочери карьеру, как минимум в сфере медицины. Не оправдав их надежд Есения ударилась в мир строительства и архитектуры и стала первоклассным дизайнером. Изучив рынок и предпочтения в направлении ландшафтного дизайна, она открыла собственную студию, и активно обустраивала приусадебные участки местной элите. Сразу после школы она выскочила замуж за свою первую любовь возложив все мечты и надежды на горячо любимого Егора. Семейная жизнь не задалась сразу, благоверный оказался заядлым игроманом и тащил из дома всё, что мог продать. Опустив руки Есения впала в отчаяние и ещё несколько лет после расставания, страдала по утраченным чувствам. Позже, она встретила импозантного и взрослого Антона который был старше её на двадцать лет. В нём было прекрасно всё, за исключением одного недостатка – вот уже много лет он был глубоко женат и воспитывал троих детей. Живя на две семьи, он помогал Есении осуществлять её мечту, заваливал дорогими подарками, но покидать свой дом по-прежнему не собирался. Она смирилась с этой участью и терпеливо ждала, когда у него появится время и для неё.

Подруги сели за уютный столик в уже ставшей любимой кофейне. Официанты, едва завидев их спешили исполнить заказ, помня наизусть предпочтения каждой.

– Сеня ты очень правильно сделала, что заехала ко мне, – начала Люба, – Какие у тебя планы на новогодние праздники?

– Я пока не думала, вплоть до конца декабря я буду работать. Заказов очень много, и я планирую сдать всё в конце года. Ну а потом… – она мечтательно прикрыла глаза, – Потом я хочу куда-нибудь улететь и хорошенько отдохнуть. Рассматривала Азию, но позже поняла, что хочу в Европу. А ты что планируешь?

– Ты как всегда прочитала мои мысли! – восторженно воскликнула Люба, предвкушая отличные праздники, – Я хотела предложить тебе слетать в Стамбул! Он прекрасен, когда утопает в снегу!

– Нам с тобой видимо здесь снега мало! – заметила подруга и залилась весёлым смехом.

– Нет, мы просто обе отлично умеем замечать совершенство этого мира при любой погоде.

– А Лидия Григорьевна? На кого ты оставишь её?

– Бабушка вполне самостоятельно себя обихаживает, уверена – она не будет возражать, зная мою страсть к путешествиям. Но, пожалуй, я подстрахуюсь Риммой Марковной, да и бабушке будет веселее проводить с ней длинные вечера.

– Значит решили: в январе нас ждет Стамбул! А завтра мы с тобой идём на открытие картинной галереи Романа Вашукевича! Помнишь мы пересекались на паре мероприятий?

– Как же не помнить несостоявшегося жениха?! – Люба улыбнулась, вспомнив лицо Романа.

Они познакомились полгода назад на аналогичном мероприятии. Вращаясь в определённых кругах, Есения заводила знакомства с творческой элитой и неизменно представляла каждого художника и поэта Любе. Роман оказался субтильным мужчиной с огромным ворохом кудрявых волос на непропорционально квадратной голове. Нелепо одетый в мешковатый костюм из прошлого века, он выглядел как пришелец среди прочей интеллигенции.

Заикаясь, он протянул руку Любе и долго тряс её в воздухе, не разжимая холодных пальцев. После нескольких провальных попыток завладеть её вниманием, он решительно предложил ей прогуляться по набережной Мойки. Свидание закончилось, не успев начаться, Роману позвонила мама и потребовала, чтобы он явился домой до полуночи. Золушка-Рома стремительно вызвал такси и умчался на окраину города.

– Хорошо, я составлю тебе компанию, – согласилась Люба, – Надеюсь Роман стал менее зависим от мамы!

– Вряд ли, всё-таки еврейская мама-это не шутки!

– Любаша, ты приглашена на званый ужин? – спросила Лидия Григорьевна, приспустив очки с переносицы. Яркие мотки пряжи лежали около её ног образуя разноцветный клубок. Из-под ловких пальцев проворно работающих спицами, рождался новый жакет.

– Да бабуля, сегодня мы идём с Сеней на открытие картинной галереи Романа Вашукевича. Помнишь, я рассказывала тебе о нём?

– Это тот самый чудаковатый молодой человек, который до сих пор слушается маму?

– Да, это именно он, – подтвердила Люба, примеряя третье платье.

Стиль Любы отличался исключительной классикой и консервативностью. Образ тургеневской барышни крепко приклеился к ней ещё в школе. Чувствуя себя совершенством в женственных платьях и с низким пучком забранных волос, Люба будто порхала над землёй.

– Изумрудное платье тебе очень к лицу, – заметила Лидия Григорьевна, – Останови свой выбор на нём. Ты непременно притянешь к себе взгляды всех холостых мужчин этого вечера.

– Ох, бабушка сама знаешь мне пока не до мужчин, – ответила Люба, прикрепляя камею 8 8 Камея-брошь, представляет собой изображение портрета человека, вырезанного в камне. к воротнику.