Марат Валеев - Бог есть!

– Убей его! Убей!

«Ишь ты, горожанка ещё мне! – фыркнул я тогда про себя. – Петуха никогда не видала, а туда же: убей!»

Тётю в том же году высватал и увёз к себе в Иртышск отцов земляк Шамиль, работавший электриком в пожарном депо. Мужик он был ничего, даже симпатичный, но очень уж смуглый, просто цыган какой-то. Но тётку он, похоже, устраивал, и вскоре обе Гали перебрались с Шамилем на пароме на ту сторону Иртыша. А в семидесятых, когда их всех стало уже шестеро, переехали в Экибастуз, где Шамиль, как ценный работник (хотя что ценного было в его профессии электрика?) и многодетный глава семьи, быстро получил сначала трёхкомнатную квартиру, а затем и четырёхкомнатную.

Не скажу, чтобы мне сильно обрадовались (кроме Шамиля, которому моё появление дало легальный повод для выпивки, чем он немедленно и воспользовался), когда я объявился на пороге той самой четырёхкомнатной квартиры. Но долг, как говорится, платежом красен, да и родственные узы обязывали. В общем, вопрос был решённым: мне выделили комнату отсутствующей по причине обучения в мединституте старшей дочери тёти Гали – Гульсум. Конкретных сроков, сколько я здесь могу жить, никто не называл, но и так понятно было, что чем быстрее я решу вопрос с трудоустройством и получением жилья, тем будет лучше для всех.

И вот, после того как встретился с работающим в Экибастузе своим земляком (адресом я запасся заранее и нашёл Серёгу вечером в семейной общаге неподалеку от приютивших меня родственников, и он рассказал, как ему работается в домостроительной бригаде, сколько им платят и что им очень нужны сварные), я прогуливался апрельским тёплым деньком в приподнятом настроении по улице Строительной. Мимо, разбрызгивая лужи, часто проезжали легковые машины и автобусы. И вдруг услышал, как кто-то зовёт меня по имени.

В недоумении завертел головой: кто бы это мог быть? Я ведь практически никого не знал в Экибастузе. И тут вижу: впереди меня, метрах в двадцати, притуляется потрёпанная «Нива», а из кабинки высунулся и машет мне рукой не кто иной, как наш бывший ответственный секретарь Кишкунов!

Он получил назначение редактором в ту же газету, что и Калиновский до него, после объявления последнего пропавшим без вести. У Владимира Мартыновича судьба сложилась трагически: он психически заболел, долго лечился, потом его забрал к себе родной брат, живший в одном из совхозов Иртышского района. А там Калиновский однажды вышел из дома, и никто его больше не видел – ни живым, ни мёртвым. Вот Кишкунов и занял его место.

«Если будет звать в газету, ни за что не пойду!» – поклялся я себе, с улыбкой направляясь к машине. Поздоровались, похлопали друг друга по спине. Кишкунов, оказывается, ехал к себе на обед. Пригласил меня отобедать у него. Мне всё равно пока делать нечего было, и я поехал. А дома, под пельмени и водочку с груздочками Леонид Павлович и сосватал меня, клятвоотступника, к себе в газету «Вперёд». На должность завсельхозотделом.

– Квартиру я тебе сделаю через райком как нечего делать, – уговаривал меня Кишкунов, подкладывая мне пельменей и подливая водки. – На стройке ещё неизвестно, когда ты её получишь. Знаешь, сколько народа здесь мается по общагам да времянкам? Годами ждут! А я тебе гарантирую: через пару месяцев хата у тебя будет! С зарплатой всё нормально будет: в облполиграфиздате мне сказали, что ждут повышения со дня на день, гонорарами тебя обижать не буду. Идёт?

И я сломался и пожал протянутую мне будущим редактором руку. И уже через день катил в редакционном «уазике» в какой-то совхоз – кажется, «Саргамысский» – за материалами для газеты.

Квартиру мне Кишкунов пробил только через полгода, двухкомнатную в панельном доме,

и в паре километров от редакции, так что на работу добираться приходилось на автобусе. Здесь я прожил до 1989 года. Так же работал в газете «Вперёд», поступил на заочный факультет журналистики Казахского госуниверситета, раз в год стал ездить на сорокадневные экзаменационные сессии в Алма-Ату, опять порядком устал от районной газеты с её бесконечными командировками в совхозы и засобирался в многотиражку «Угольный Экибастуз», куда меня звал редактор Василий Матвеюк.

– Триста рэ будешь получать как с куста, – сулил он мне. – И не надо мотаться по аулам. Ну, съездишь пару раз в месяц на угольный разрез на электричке, а так весь материал можно брать в шахтоуправлении…

Я уже собрался туда, да как-то обмолвился в телефонном разговоре с редактором областной газеты «Звезда Прииртышья» Юрием Поминовым (тоже, кстати, железинский кадр, начинал ещё до меня в «Ленинском знамени») о том, что ухожу из районки в многотиражку.

– Ну, раз ты всё равно уходишь от Кишкунова, то я с чистой совестью приглашаю тебя на работу к нам, – сказал мне Юра.

Я давно печатался в областной газете; кроме того, мою подпись можно было встретить в республиканских газетах и журналах, проскакивали публикации и в столичной прессе, и сейчас, с поступлением в университет, я становился, надо понимать, перспективным журналистом. Был ещё достаточно молод – всего тридцать пять лет, ещё не поздно было что-то менять в своей жизни и карьере. И я принял приглашение Поминова и, как меня ни уговаривал остаться редактор моей районки Кишкунов, а также к явному разочарованию редактора «Угольного Экибастуза», уехал в Павлодар.

Полтора или два месяца я жил в общежитии железнодорожников, куда меня пристроил Поминов, деля комнату с машинистом тепловоза, который, впрочем, очень редко здесь ночевал, так как постоянно бывал в рейсах.

Я работал корреспондентом в отделе сельского хозяйства, и так же, как и раньше, мотался по командировкам, только теперь уже по всей области, и так же писал о проблемах и заботах аграриев; на выходные уезжал в Экибастуз. И со временем что-то начал сомневаться в том, что скоро получу квартиру в областном центре и перевезу сюда семью.

Но тут в Экибастузе освободилось место собственного корреспондента по ЭТЭК (Экибастузскому топливно-энергетическому комплексу). Бывший собкор Виктор Горбенко закрутил роман с симпатичной сотрудницей городской газеты «Заветы Ильича» Наташей Узуновой, она ушла от мужа, и они вместе уехали на Ставрополье.

Собкоровский пост областной газеты в очень важном для области, да что там – республики, всей страны, – промышленном узле оказался вакантным. И проблема эта был решена моментально: меня просто вернули домой, в Экибастуз, но в новом качестве. Так я стал освещать в «Звезде Прииртышья» ход развития ЭТЭК.

Ездил по стройкам, электростанциям, угольным разрезам, а писал дома на кухне ночами или днём, когда жена уходила на работу, а дочери – одна в школу, вторая в детский сад. Оперативные материалы диктовал в редакцию по телефону (во, забыл сказать: мне же, как собкору, подвели телефон, а так невозможно было дождаться своей очереди!), а прочие статьи, корреспонденции, очерки и заметки раз в неделю отвозил пакетом на автовокзал, договаривался с шофёром рейсового автобуса, чтобы он оставил пакет в кабинете диспетчера на Павлодарском автовокзале, а там его забирал представитель редакции, – эта схема была отработана ещё до меня и редко когда давала сбои.