Ольга Моисеева - Путь Орла

Игнатьев и Симонов переглянулись друг с другом.

– Кому было известно о Ваших ценностях, и о том, что они хранятся в ячейке банка на Тверском Бульваре?

Я наморщила лоб, чтобы вспомнить то, о чём только что спросил меня смуглокожий следователь Симонов.

– Их было очень мало.

– Ну, что ж, напишите мне список этих лиц с адресами и телефонами.

– Всего два человека: моя покойная бабушка….и мой жених Андрей.

Симонов что-то черкнул в своём блокноте, подумал немного.

– Эти люди могли сообщить ещё кому-то.

– Не могли.

– Вы уверены в этом?

– Абсолютно, – сказала я, – бабушка хранила нашу семейную тайну и предупреждала меня, чтобы я никому ничего не рассказывала. А Андрей…..

Следователь внимательно посмотрел на меня.

– Продолжайте, – сказал он, как будто, обрадовавшись «новой зацепке».

– Андрею я рассказала, потому что мы покупали дом; я как раз после смерти бабушки стала богатой наследницей, но до последнего не знала, что у меня столько денег. Бабушка никогда об этом не говорила, кроме содержимого ячейки. Я тогда посоветовалась с ним, какой дом покупать и сказала, что у меня есть семейная реликвия со свитками. Андрей предположил, что это, должно быть, дорого стоит, и всё же, тогда он согласился с моим мнением, что мы не станем продавать ожерелье и свитки и ограничимся лишь суммой наследства для покупки дома.

Я взглянула на следователей.

– Что вы думаете об этом? – спросила я.

Игнатьев пожал плечами:

– Теперь это уже не моё дело, я передал его, но, всё же, чужая душа….потёмки. Вы не знали желаний Вашей бабушки перед смертью, как и не знаете Вашего жениха… и его желаний.

– Я знаю Андрея! – возразила я, поймав себя на мысли, что начинаю выгораживать его.

– В любом случае, я должен встретиться с Вашим женихом и задать ему ряд вопросов, – сказал Симонов и что-то снова черкнул в своём блокноте, – в любом случае, огромная просьба – не покидайте Москвы, а если что, оставьте Ваши координаты. Вопросов у меня ещё очень много по этому делу, и в любое время я могу позвонить Вам.

Полицию в этот день я покинула с неопределённым чувством страха, неизвестности и тоски по моему беззаботному прошлому, когда ещё была жива бабушка, неся бремя ответственности на себе.

Как ни странно, Андрей пришёл домой раньше меня, хотя обычно он приезжал очень поздно, когда в гостиной я накрывала на стол. Я хотела устроить ему романтический ужин с ветчиной по-венски и свечами. Свечи, кстати, были старинные, я нашла их в вещах у бабушки: это были добротные свечи из парафина совершенно белого цвета с украшениями из красных цветов. Помню, когда я заканчивала школу, бабушка говорила мне, что этими свечами могли пользоваться ещё до революции. С трудом верилось, но именно своей бабушке я была больше всего склонна верить, чем всем остальным.

– Андрей!

Я почувствовала его руки на своей талии.

– Ты уже дома?

– Да, я спешил к тебе. Разве ты забыла нашу ночь накануне?

Я смутилась:

– Нет, не забыла и никогда не забуду, но…..

Он посмотрел в мои глаза.

– Тебя что-то беспокоит?

– Я совсем не видела, как ты приехал.

Он протянул мне большую охапку роз.

– Андрей!

– Сегодня наша годовщина.

– О, прости меня, я не забыла, но всё так закрутилось, что это выпало у меня из головы, а ужин я приготовила просто, потому что у нас давно не было романтических ужинов.

Розы источали благоухание, и оно было таким сильным, что у меня закружилась от этого голова, я присела.

– Подожди, отдышусь.

– И всё же, любимая, что так тревожит тебя?

– Звонил следователь.

– Следователь?

– Ну, этот самый Игнатьев. Убили того человека.

– Кого?

– Я тебе говорила. Ну, этот самый, который представился якобы моим поручителем….Мерцалов Георгий Павлович. Вот видишь, я даже запомнила его имя, хотя должна была запомнить дату нашей годовщины.

– Не переживай так…..Так его убили?

– Ну, да, я же говорю тебе.

Я почувствовала поцелуй на своей щеке: мягкий и нежный, какого давно не было.

– Андрей!

– Иди ко мне.

Он увлёк меня, и я совсем не заметила, как скоро оказалась вместе с ним на софе.

– А как же мясо по-венски?

– Ещё успеется.

Всё, что случилось со мной за день, куда-то улетучилось, исчезло, растворилось в приятных тёплых объятиях Андрея. В тот вечер он был особенно ласков со мной, а утром меня ждал сюрприз.

Он показал мне два билета на самолёт, когда я ещё не успела сообразить, в чём дело после своего пробуждения.

– Что это? – спросила я.

– Билеты на Кипр.

– Билеты?

– Наверное, ты успела соскучиться по развалинам древних греков, которыми так увлекалась после нашего знакомства. Я хочу, чтобы ты по-настоящему отдохнула.

– Здорово!

Древние строгие доисторические колонны с запоминающимися завитками доричекого стиля и пышные коринфские стояли перед моими глазами. А ещё мне хотелось съездить на раскопки древней Трои, о которой я столько всего прочла. Когда-то я уже была там вместе с бабушкой, читала о Генрихе Шлимане и его открытиях, регулярно бегала в музей имени Пушкина, чтобы полюбоваться посмертной маской Агамемнона и золотыми украшениями троянских женщин, и это тогда произвело на меня большое впечатление.

На Кипре я ещё не была, но бабушка много рассказывала об этом легендарном острове.

Однако первая радость тут же улетучилась, когда я, наконец, «опустилась за землю» из своих заоблачных далей.

– Прости меня, я…я не могу уехать.

– Не можешь? Но почему?

Улыбка сошла с симпатичного лица Андрея, как скрывается солнце за холмами, чтобы уступить место темноте.

– Симонов – мой новый следователь по этому делу предупредил меня, чтобы я не покидала Москву, у него могут возникнуть ко мне вопросы, кстати, и к тебе тоже.

– Ко мне?

– Да, во всяком случае, он мне так вчера сказал.

Андрей нахмурился.

– Вот незадача! Но я всё равно должен лететь. Шеф поручил мне совместить отдых и работу и проконтролировать ряд офисов, он и билеты мне приобрёл.

Признание Андрея вовсе не подняло моего настроения.

– Понятно. Я думаю, это ты сам решил порадовать меня.

– А что тебе не нравится, дорогая?!

– Всё нравится, ты часто совмещаешь личное с неличным, а тень твоего шефа всегда где-то мелькает, это уже стало меня напрягать.

– Юля, не заводись!

Я хлопнула дверью и ушла в другую комнату, чтобы успокоиться, но спокойствие не приходило. Когда я вышла из своего укрытия, Андрея уже не было дома, это повергло меня в панику. А что, если он вообще не вернётся, что если наши отношения развалятся? Я никогда раньше не позволяла себе заводиться при Андрее, следуя наставлению бабушки.

– Что бы ни случилось в твоей жизни, дорогая, не позволяй себе кричать на мужа и давать волю своим нервам, – говорила она, – это свидетельствует о плохом воспитании.