Юлия Олофинская - Достучаться до истины

– Только клуба? – улыбнулся Демидович.

– Конечно нет. Меня устроит только комплекс целиком.

На лице Егора заходили желваки. Он прекрасно понимал, что это просто крах. Последнее его детище пытаются просто оттяпать.

– Но это не покроет долг целиком.

– Не покроет, тут вы правы. Но если мы с вами сейчас договоримся полюбовно, то меня устроит такая сделка и я откажусь от дальнейших финансовых требований к вам. Вы объявляете «КапиталСтрой» банкротом, и я ставлю своего человека управляющим, также мы сейчас с вами подписываем соглашение о передаче «DemEg» в мою собственность.

Вот он, край, к которому он сам подошел. Самый что ни на есть край. Человек, который сейчас сидел напротив него, просто оставлял его ни с чем, оставлял его голым и нищим.

– Что, если я не соглашусь?

Лже-Рогожкин улыбнулся.

– Вы знаете последствия. Я все равно получу свое, но ваш крах тогда будет более фатальным, нежели сейчас. Советую воспользоваться моим предложением, оно действительно… – Мужчина посмотрел на часы и произнес: – Еще пятнадцать минут. Потом я действую иными методами. Не вынуждайте меня.

Через три часа, когда все документы были подписаны, когда мужчины пожали друг другу руки, когда Демидович потерял обе фирмы, он позволил себе выпить. Нет, не просто выпить, а напиться до чертей. На это ушел еще один час времени. Дальнейшие события уже мало его интересовали, сейчас в его организме бурлил алкоголь, который отодвинул здравый смысл на задворки.

Как он очутился за рулем своего «Порше», непонятно. Он вжимал педаль газа до упора в пол, тормоза придумали трусы! Окна автомобиля были открыты, из салона громыхала музыка. Он несся по улицам родного города, еле успевая увиливать от попутных и встречных машин и пешеходов. На соседнем сиденье, пристегнутая ремнем безопасности, стояла открытая бутылка виски, которую он осушил уже наполовину за время своих покатушек.

В городе ему было совсем не разогнаться от души, поэтому в голове промелькнула мысль выехать на трассу за пределы города – там самое раздолье, там нет светофоров и людей, там можно порезвиться! Отхлебнув из горла виски, он вытер губы тыльной стороной ладони и направил автомобиль на выезд из города.

На часах было десять вечера.

Ее разбудил настойчивый звонок в дверь. Евгения еле открыла глаза и взяла с тумбочки сотовый. Шесть часов утра! Кого принесло в такое время?! Неужели Егор забыл ключи?

Звонок в дверь повторился. Она встала с постели, взяла со стула халат и надела. Спускаясь со второго этажа, девушка завязала пояс халата, скрыв от чужих глаз пеньюар, в котором спала. Даже если это и Егор, все равно, зачем дразнить! Подойдя к входной двери, она нажала на кнопку видеодомофона, чтобы посмотреть, кого это принесла нелегкая. За дверью стояли двое мужчин в полицейской форме.

Странно! Чего бы это?

Быстро взъерошив волосы на голове, чтобы не выглядеть уж совсем пришибленной мочалкой, Евгения открыла входную дверь.

– Савицкая Евгения Викторовна? – задал ей вопрос один из мужчин.

– Да. Чем обязана?

– Автомобиль «Порше Панамера», госномер А333АА, принадлежит вашему мужу?

– Да. Это машина Егора.

– Разрешите войти? – произнес уже второй полицейский.

Евгения отстранилась от дверного проема, пропуская мужчин в дом. Проведя их в гостиную, она посадила непрошеных гостей на диван, сама расположилась напротив в кресле. Девушка сидела, выпрямив спину, которая выдавала ее напряженное состояние, впрочем, как и руки, которые нервно теребили пояс халата.

– Евгения Викторовна, – обратился к ней один из полицейских, – машина вашего мужа была найдена пару часов назад в ста пятидесяти километрах к востоку от города. Она была в кювете, по всей видимости, ваш муж не справился с управлением и вылетел с трассы. Автомобиль перевернулся несколько раз и ударился в стоящие на обочине деревья. Скорость автомобиля была приличная, водителя выбросило через лобовое стекло. Водитель скончался до приезда скорой помощи, травмы были несовместимые с жизнью.

Евгения закрыла лицо руками и выдохнула с шумом. Это сон? Это ей снится? Скажите, что это просто дурной сон!

– Вам нужно проехать с нами, – теперь уже включился в разговор второй из полицейских, – необходимо провести опознание.

Девушка дослушала мужчин, молча поднялась с кресла, подошла к столу и налила себе из графина воды. Осушив стакан, она так же молча беззвучно поставила его обратно на стол и, повернувшись к мужчинам, произнесла:

– Да, конечно. Дайте мне пять минут на сборы.

Мужчины кивнули, давая свое согласие на ожидание. Евгения поднялась по лестнице на второй этаж в спальню, чтобы переодеться. Через отведенные пять минут она пунктуально спустилась к ожидавшим ее представителям закона. На ней были кроссовки, джинсы, белоснежная футболка и блейзер. Переброшенная через плечо сумка дополняла сдержанный образ.

Морг вызывал у нее воспоминания о похоронах матери и отца. И вот сейчас она снова идет по белому, едва освещенному коридору, чтобы опознать очередного покойника в ее семье – мужа. Слишком много покойников в ее жизни, слишком!

Около большой двери в основное помещение морга Евгения остановилась. Глубоко вздохнув, она решительно распахнула дверь и шагнула внутрь. Санитар подвел ее и одного из тех двух полицейских к каталке и откинул простыню с лица.

Кого она должна была узнать? Это вообще было узнаваемо? Вместо лица мужчины было сплошное мясо, точнее, не было у него лица!

– Машина несколько раз перевернулась, прежде чем удариться в деревья. Да и сам полет через лобовое стекло… – пробубнил стоящий рядом полицейский, оправдываясь, видя недоуменное выражение лица Евгении.

Девушка еще раз бросила взгляд на каталку – нет! Нереально опознать, совершенно. Она покачала головой, показывая, что не может опознать.

Санитар уже приподнял простыню, чтобы накрыть лежащий труп с головой, как вдруг Евгения выставила руку вперед, подавая знак, чтобы санитар остановился. Когда край простыни приподнялся, она заметила часть татуировки на груди. У Егора была татуировка – две игральные кости в районе правой ключицы.

Евгения трясущимися руками откинула простыню и зажмурилась. На груди покойника в районе правой ключицы красовались две вытатуированные игральные кости.

И снова она участник похоронной процессии, теперь уже в роли вдовы. Молодой вдовы, которая в двадцать пять лет лишилась мужа и осталась одна на белом свете. Народу на похоронах было кратно меньше, чем на их с Егором свадьбе. Вот он, показатель успешности жизни: когда ты у руля, ты представляешь интерес для людей, а когда ты разорен и в могиле – интереса нет, как и желания попрощаться с человеком. Грустная правда жизни!