Елена Павлова - Я хочу большего. Том 2

– Я тоже. У меня в голове долго крутились твои слова, что нужно самой нести ответственность за свою жизнь. Правда, они долго меня бесили. А потом дошло, о чём речь.

Девочкам сначала пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вернуть общение в прежнее беззаботное русло. Неловкость постепенно исчезла, хотя были периоды, когда приходилось подолгу молчать, потому что было не о чем говорить. О Хигире было нельзя, а Лужнин строго-настрого запретил Лене рассказывать кому-либо об их общении.

Лужнин обожал гонки. Профессионально оборудованный автодром, дорогие машины и мастера, колдующие над ними, зрители, красивые девочки, денежные ставки, спонсоры, соревнования, тренировки, костюмы, шлемы… Он чувствовал себя здесь как рыба в воде, тем более что был неплохим гонщиком, и, как бы ни складывался заезд, ему практически всегда удавалось оставаться в пятёрке лучших.

Юля иногда ходила поболеть за него. Вот и в этот раз, несмотря на обиду, она напросилась на автодром, чтобы помириться после заезда.

Лужнин согласился. Ему было всё равно.

Как всегда, в десять вечера начались очередные соревнования. Пятнадцать мужчин разного возраста – от двадцати до сорока семи лет – собрались, чтобы в очередной раз помериться виртуозностью вождения. Юля наблюдала, как Саша умело обгоняет на поворотах одного за другим своих соперников, быстро перемещаясь по позициям. Вдруг его машина вильнула и лихо подлетела вверх, перевернувшись в воздухе, а потом со страшным грохотом упала на землю и, проехав несколько метров на крыше, ударилась о борт трека. Зрители ахнули и вскочили, что-то крича, а Юля в ужасе не могла пошевелиться. Гонка была остановлена. Подобные аварии случались нечасто. Персонал бросился к месту происшествия, на трибунах оживлённо обсуждали случившееся. Юля некоторое время сидела без движения, потом резко встала и побежала вниз к нему. Но её не пустили – некоторые машины ещё неслись по треку.

Суета продолжалась. Кто-то уже вызвал скорую, один из сотрудников бежал к разбитой машине с огнетушителем, к Саше спешили другие гонщики. Лужнин потерял сознание. Он повис на ремне безопасности, который крепко удерживал его, не давая упасть. В таком положении пострадавшего было не достать, и они решили перевернуть машину на колёса. От резкой встряски Лужнин очнулся и застонал.

– Слава богу, живой! – крикнул кто-то.

Все бросились вытаскивать его.

– Саня, Саня, ты как?! Ты слышишь меня?!

Лужнин некоторое время не отвечал.

– А? М-м… Всё, всё нормально, – еле пробормотал он.

– Ты можешь шевелиться?

– Нет, нога…

– Подожди, мы сейчас тебя достанем…

Несколько мужчин с трудом открыли помятую дверь и отстегнули ремень безопасности.

– Саш, сейчас будет больно, – сказал один из них, взяв его под руки.

Другой держал пострадавшего под поясницу, помогая освободить сломанную ногу, которая совершенно не слушалась.

– А! – громко и коротко вскрикнул Лужнин. – Сука, как же больно… О-ох…

Его вытащили из машины и перенесли на уже подготовленные носилки, чтобы максимально бережно доставить в комнату отдыха, уложили на диван, расстегнули гоночный костюм и сняли сапоги. Один из присутствующих, опытный в таких делах (его почему-то редко называли по имени, в основном по фамилии – Зайцев), проворно разрезал штанину пострадавшего и стал осматривать повреждённую ногу.

– Так, ну, перелом закрытый, – деловито комментировал он, – это хорошо. Мягкие ткани не повреждены. Нужно зафиксировать конечность.

Он взял доску и жгуты.

– Так, Саня, крепись, сейчас снова будет больно, – предупредил Зайцев, делая всё быстро, уверенно и безошибочно. – Обезболивающее до приезда скорой колоть нельзя, чтобы не портить картину диагноза. Поэтому вот тебе, друг, перчатка. Понимаешь, зачем?

Как раз в этот момент вошла Юля и онемела. Лужнин лежал на диване, сжимая перчатку в зубах, – готовился терпеть боль, а трое мужчин держали его, чтобы не дёргался в процессе. Она от испуга зажмурилась и на несколько секунд перестала дышать.

Лужнин громко застонал, выгибаясь всем телом.

– Всё, Санёк, всё, держись! – громко заговорил мужчина, взявший на себя околомедицинские заботы. Он уже зафиксировал ногу и закреплял удерживающее устройство.

Лужнин стал успокаиваться, тяжело и шумно дыша.

– Как машина? – тихо спросил он через некоторое время, приходя в себя от боли.

– Вдребезги. Но мы постараемся что-нибудь сделать, – сказал инженер, обслуживающий его авто. – Сейчас пойдём собирать…

– Ладно, машина. Хорошо, что живой остался, мы даже в какой-то момент подумали, что потеряли тебя. Полёт, конечно, был эффектный, потом посмотришь запись… – бодро сказал Зайцев, видавший истории и похуже. – Хотя вряд ли в ближайшее время тебе захочется её изучать.

Ребята убрали обрезки костюма, накрыли Лужнина пледом и вышли к треку, чтобы освободить дорогу от обломков разбитого авто. В комнате осталась Юля.

Она медленно подошла к Саше, всё ещё находясь в шоке, и осторожно села рядом, молча разглядывая его.

– Испугалась? – мягко спросил он.

– Не то слово, – выдавила она сиплым голосом.

Она взяла Сашину руку и поцеловала её. За дверью послышались шаги. Это были врачи скорой. Они быстро осмотрели Лужнина, спросили, как всё произошло, переложили его на свои носилки и понесли к выходу.

При виде кареты скорой помощи Юля вдруг очнулась. Её начало колотить, она разрыдалась и, узнав у врача, куда сейчас повезут Сашу, стала звонить Хигиру.

Хигир, в отличие от Лужнина, не был полуночником и уже спал крепким сном. Услышав звонок, Алекс не сразу сообразил, что происходит, и, еле открыв глаза, посмотрел на экран. Увидев, что это бывшая, он удивился, поморщился и, начиная злиться, нажал на красную кнопку отбоя. Но, когда она набрала ещё раз, Хигир немного встревожился. Юля давно уже не беспокоила его пьяными ночными звонками после расставания.

– Алло, – раздражённо сказал он в трубку.

– Алек, – заплакала Юля.

Алек насторожился.

– Что?

– Саша… Саша разбился.

У Хигира всё внутри перевернулось, сердце сжалось, подскочило и стало биться где-то в горле.

– Как?! – испуганно воскликнул он, вскочив с кровати.

– На гонках. Только что, – рыдала в трубку Юля, не в силах удержать себя от истерики.

– Он живой? – бледнея, спросил Хигир и замер.

– Да, всё нормально, у него только нога сломана. Его в больницу повезли…

Хигир выдохнул.

– Тьфу ты, дура! Чего меня пугаешь? Разбился, разбился… – закричал на неё Хигир и схватился за сердце. У него в голове Саша уже успел умереть и воскреснуть.

– Извини, я просто… Я это всё видела… это ужасно, – не успокаивалась Юля.