Диана Ставрогина - О чем он молчит

Продолжая медленно приближаться к столу, Лена не могла отвести взгляда от бывшей невесты своего мужа. Сознание опустело, уловить хоть одну мысль было непосильно тяжело. Получалось просто переставлять ноги, смотреть вперед, фиксировать, но не понимать происходящее вокруг. Очень заторможенно и вяло ее, наконец, настигала правда. Вот оно, ее подтверждение.

Денис отодвинул перед Леной стул, и она с облегчением села. Ей стоило немного прийти в себя. Помимо воли, украдкой она принялась наблюдать за Денисом. Уткнувшись в телефон, он пытался – ключевое слово! – притворяться заинтересованным рабочим чатом, но непозволительно часто поднимал глаза к противоположной стене, где еще один его одногруппник (Лена вспомнила, что на фотографиях он мелькал чаще других, словно в университете они с Денисом были друзьями) галантно помогал Морозовой занять ее место за столом.

От Лены не укрылось, как свободная от телефона ладонь Дениса, пусть на мгновение, но сжалась в кулак, когда Морозова, наконец, почувствовала, что на нее безотрывно смотрят. Ее взгляд, незаинтересованный, не столько холодный, сколько безразличный, скользнул по Денису раз или два, и больше не возвращался.

Дрожа, Лена откинулась на спинку стула и осторожно выдохнула. Она не представляла, что делать с увиденным. Не знала, как реагировать на два напрашивающихся вывода из этой короткой, достойной Чехова, полной мелких деталей, мизансцены.

Вывод первый: ее муж не забыл Катерину Морозову.

Вывод второй: Катерине Морозовой он совершенно не нужен.

После завершения форума Лена и Денис были предоставлены самим себе. В субботу они переехали в другой отель, более уединенный и близкий к морю, где и собрались встречать наступление нового года. Лена не строила особых надежд на текущие выходные, помня, что грядут еще два трудовых дня. Денис, естественно, не имел шанса выключиться из рабочего процесса, даже если бы захотел.

Она могла только наблюдать, как, открыв утром свой ноутбук в гостиной номера, он практически не поднимался из кресла до глубокого вечера. Пару раз он выходил на балкон, чтобы покурить, один раз заказал себе кофе. Про обед Лена напомнила сама, догадавшись по безостановочному стуку клавиш клавиатуры, что Денис даже не подумает о перерыве. Самоотдача, с которой он работал, завораживала льющейся из него энергией профессионализма, и одновременно пугала нездоровой, едва ли не фанатичной остервенелостью.

Они поели, перекинувшись за столом только парой слов: Денис явно был мыслями с отставленным ненадолго в сторону ноутбуком и не мог сосредоточиться на отвлеченной беседе. Лена не пыталась насильно перетянуть его внимание, зная по себе, как невовремя иногда чужое присутствие сбивает развернувшиеся в голове важные рассуждения.

После Денис вернулся к работе, она же, обосновавшись в спальне, снова взялась за начатую еще в самолете книгу, не чувствуя никакого желания куда-либо идти. Три дня форума выдались более чем насыщенными, и ей заметно требовался отдых от большого скопления людей и шума.

Поздним вечером, когда Денис, наконец, появился в дверях спальни с чуть виноватым выражением на лице, Лена, закрыв книгу, улыбнулась.

– Устал?

– Немного. – Прислонившись плечом к косяку, он в задумчивости или сомнении, она затруднялась с определением, провел ладонями по заросшим щетиной шее и подбородку. – Ты чего за весь день никуда не вышла?

– Не хотелось. – Лена легко пожала плечами. – Целый день наедине с книгой – это ли не счастье? – Добавив в голос игривости, она подразнила, намекая на его рабочий выходной.

Денис усмехнулся, угадывая ее замысел.

– Что читала? – спросил он.

Лена подняла руку с книгой вверх, позволяя ему рассмотреть обложку.

– «Чтец» 4 4 Роман немецкого писателя Б. Шлинка. ? – в удивлении он приподнял брови. – Мрачноватое у тебя чтение под «Джингл белс».

Она расхохоталась. Как и всегда не сумев удержаться, когда он шутил с совершенно спокойным, едва ли не недоумевающим из-за ее веселья видом. Поймав ее взгляд, он улыбнулся краешком губ, пока она продолжала тихо посмеиваться. В такие мгновения Денис казался Лене беспредельно, до замирающего в груди сердца родным. Близким. Открытым. Ее.

Прищурившись, словно раздумывая над чем-то, Денис, уверенно оттолкнувшись от дверного косяка, пересек комнату и сел рядом с ней на кровать. Лена почувствовала, как под его весом прогнулся матрас, как постепенно на вдохе в легкие проник знакомый, всегда бьющий в голову запах его парфюма, как кожа, будто под действием его притяжения, потеплела от острого желания приблизиться, получить прикосновение и прикоснуться самой.

Они не отпускали взгляды друг друга, но у Лены не получалось разобрать, что она видит в любимых, чуть покрасневших от долгой работы за ноутбуком глазах. Ей казалось, что за явным на поверхности расширившихся зрачков желанием скрывается что-то еще: сложное и запутанное, – так странно, будто в поиске чего-то ею неведанного, Денис смотрел.

Едва он начал наклоняться к ее лицу, она сама потянулась вперед и прижилась губами к его, заглушая в себе и, быть может в нем тоже, тянущий, щемящий неуют в душе. Денис, прервавшийся только на несколько секунд, чтобы, обхватив ее руками за бедра, притянуть ближе к собственному телу, попутно полностью забрался на кровать. Синхронно они вернулись к поцелую, что длился и длился, превращаясь из ласкового, будто бы забирающего усталость, в горячий и жадный.

Дрожа, Лена уселась на колени к откинувшемуся спиной на изголовье кровати Денису, и медленно провела руками по его груди, пальцами пересчитывая пуговицы рубашки, останавливаясь в своем путешествии у пояса брюк. Вдвоем они тяжело и громко дышали, под ее скользящими вверх и вниз ладонями перекатывались мышцы и раздавалось частое биение сердца.

Выпрямившись, Денис вжался в нее сильнее, заставляя съехать по его бедрам впритык к его животу и паху, позволяя Лене не только видеть, но и чувствовать, насколько он ее хочет; хриплый, томный выдох они разделили на двоих.

Его поцелуи теперь спускались от ее губ ниже по щеке, следовали дальше по выступу подбородка и задерживались в самых нежных местах на шее. Кожу царапала его щетина, но в сочетание с жаром в теле и искрами удовольствия и радости оттого, что ее муж здесь и сейчас, наконец, с ней, чуть ощутимое покалывание лишь добавляло красок.

Забравшись руками под ее футболку, он рисовал круги у нее на спине, пока она пыталась расстегнуть пуговицы на его рубашке. Лене, конечно, справилась быстро, давно привыкнув к тому, что Дениса в любое время суток и года приходилось высвобождать из офисной одежды, а не мягкой, ничему не препятствующей пижамы. Избавившись от рубашки и с удовольствием проведя едва-едва прижимающимися к коже кончиками пальцев по его груди к пряжке ремня, она была вдруг остановлена. Был ее черед раздеваться.