Ирина Свисткова - КРАСКИ. Путь домой. Часть 5

Изнывая от интереса, где могло быть так душно в начале декабря, Дениэл снова неизвестно откуда получил ответ – Индия, семьдесят первый год. Какого черта он делает на другом континенте?

На палатке был намалеван кистью красный крест, а внутри едва слышался тихий женский голос, читающий католическую молитву, и всхлипывания. Вдалеке раздавались стоны и крики, была суета. Вдруг сзади Дениэла догнали тяжелые шаги бегущего человека, и путешественник отпрыгнул, пропуская в палатку грязного в рваной форменной одежде мужчину с женщиной на руках.

Он вбежал внутрь и поместил ее на ящики, закинутые брезентом и тряпками.

– Все будет хорошо, миленькая, потерпи, – паниковал мужчина.

Он попытался отойти за аптечкой, но очень бледная ослепительно красивая женщина взяла его ладони и прижала к своему животу, из которого вытекало что-то голубоватое.

– Боже, Эшли! – Захлебнулся мужчина в слезах. – О, боже.

Из угла палатки вышел мальчик лет семи и медленно, словно в трансе, направился к паре. Дениэл только сейчас увидел в полумраке брезента таких же беззвучных наблюдателей, как и он: мальчика и седую тучную пожилую женщину, сжимавшую в руках четки с деревянным крестиком. Женщина поднялась с ящиков и одернула ребенка за руку, не пуская к паре.

– Мама, бери сына и уходите! – Скомандовал мужчина. – Они идут сюда.

Лицо женщины наполнилось ужасом, а глаза слезами. Она подняла мальчика на руки и прижала к себе, но не сдвинулась с места, ошарашенная заявлением. Мать глядела на своего сына, склонившегося над супругой, словно пыталась запечатлеть момент в памяти.

Из живота раненной женщины норовило вырваться голубое свечение, но она поджимала его руками мужа. Лицо потерпевшей, белое, совсем бескровное, в мелких горошинках пота, исказилось гримасой боли.

– Мам? – Позвал ее мальчик с рук бабушки.

Его узкое лицо с грязными щеками заливали беззвучные слезы.

– Джон, идем с нами! – Позвала седая женщина. – Ты нужен сыну. Ты нужен мне!

– Она ждет меня, – кивнул Джон на раненную в его руках, – я не могу ее оставить одну! Мы уйдем вместе.

От сказанного из шокированных глаз пожилой женщины полились слезы. Она стояла истуканом, неготовая расстаться с сыном, будто и жить дальше без него было незачем.

Мужчина тем временем пытался помочь умирающей супруге. Вокруг ложа, где расположилась пара, стояли тяжелые армейские стеллажи с инструментами и припасами. Джон схватил с одного из них белое ватное облако, надорвал стерильную упаковку и прижал повязку к раненному животу любимой. Тряпка мгновенно окрасилась в темный, почти бурый кровянистый цвет. Мужчина схватил вторую и проделал те же движения. Голубое свечение скрылось за повязками.

Вдалеке послышался шум ударов и выстрелы, шорох ног.

– Папа? – Вскрикнул мальчик, вырвавшись из рук бабки.

– Сынок, милый мой, – запричитал мужчина, позволяя ребенку обнять себя, но не отрывая рук от зажимаемой раны на животе, – мы с тобой обязательно увидимся, слышишь? На все воля божья. Будь храбрым!

– Папа, я останусь с вами! – Рыдал малыш у отца на плече.

– Нет, дружок, тебе нужно позаботиться о бабушке, – дал задание сыну мужчина и попытался поймать его взгляд. – Бабушке нужна твоя помощь.

Джон схватил с полки синюю керамическую статуэтку слона и протянул сыну.

– Это Лорд Ганеши, Томми. Он – бог всех добрых начинаний, процветания и удачи. Он вам поможет в любой беде! Бери же.

Мальчик трясущимися руками принял последний подарок отца. И только сейчас Дениэл обнаружил, что весь стеллаж полевого лекаря был заставлен подобными слонами: картинки с синим изображением в золочении и лотосах, малюсенькие коричневые слоники из дерева, огромные – из папье-маше – десятки Лордов Ганеши разных размеров и расцветок, разных фактур, словно слоновий музей.

Но взгляд пришельца застрял на слоне в руках мальчика из темно-синего фаянса с серебряными браслетами на руках и ногах. Этот слон стоял в глазах Дениэла, а картинка вокруг него начала стремительно меняться. Слон в руках сына Джона в бегах, потом в самолете, по возвращении в Штаты он встал на полку в малюсеньком доме, а позже переехал в дом побольше и поселился в шкафу за стеклянными дверьми.

Он же хранил свадебные запонки своего владельца перед торжественным событием. Он же присутствовал на похоронах той, что вынесла мальчика с поля битвы. Он же принимал огонь из рук его жены, зажигающей свечи в тонкой алюминиевой оплетке перед носом у слона. Он же стал первой игрушкой родившемуся мальчику, который рос на глазах, все больше копируя своего любимого отца во внешности, мимике и повадках.

Вот мальчик прошел мимо слона, с восторгом разглядывая статуэтку яркими зелеными, цвета армейской палатки, глазами.

– Папа, расскажи еще раз про дедушку со слоном! – Звенел в ушах его голос.

Мир вертелся вокруг синего слона, сменяя миллион картинок, пока он, этот слон, не закончил свой славный путь, разлетаясь о стену в мелкие осколки, запущенный Сарой в сына с воплем:

– К черту твоего отца! Понял меня? Никогда о нем не спрашивай больше! Никогда!

Свирепая мегера вышла вон из комнаты восьмилетнего мальчика, ее шаги застучали по ступеням большого дома и вскоре стихли. Дениэл опустился на колени к своему маленькому прототипу, и вместе они пытались собрать синие черепки четырьмя руками, поливая их слезами из четырех глаз.

Мальчик поднял взгляд на родного мужчину в белом одеянии и в отчаянии заныл, сморщив нос:

– Ради чего мне жить? У меня ничего не осталось. Все, что было близкого, ценного, все умерло вместе с ним. Раскололось, разбилось… Ради чего?

– Ради любви, парень, – пробасил он в ответ, всхлипывая. – Она – не единственный человек во вселенной, кого ты будешь любить! Их будет гораздо больше, и каждый из них будет строить тебя по кусочку, наполнять твою вселенную. Взгляни, сколько всего тебя окружает. Это твой мир! Он полон любви к тебе, он заботится о тебе.

Мальчик притих и умиротворенно уставился на Дениэла, когда того вдруг стало тянуть назад.

– Нет, нет, еще минуту! Пожалуйста! Я вас умоляю!..

Проскочив стены еще не конфискованного дома и вылетев на улицу, он пребольно хлопнулся со второго этажа на спину, едва не разбив кафельную плитку белого коридора, перекатился на бок и разрыдался в голос, не смея поднять взгляд на проводника.

Почти вечность Дениэл сидел на полу рядом с кроватью, уставившись пустым взглядом в гладкий светящийся браслет на ноге своего синего друга. Тишина его не смущала более, наоборот, помогала латать огромную дыру в сердце. Он вспоминал в подробностях все истории, которые видел в дверях, и пытался собрать из них общую картинку. Получалось так себе.