Елена Якубец - Пробуждение женщины

– Иду, Всеволод Николаевич.

– Позвони в больницу того городка, где я вчера сбил женщину, и узнай о её состоянии. Может, нужны деньги на лечение или что-то ещё? Сразу же сообщи мне обо всём. Да,и отмени на сегодня все встречи.

– Хорошо, Всеволод Николаевич. Сейчас всё сделаю.

Прошли почти сутки после аварии, а случившееся снова и снова выбивает меня из действительности. Как я, такой опытный водитель, не успел вовремя отреагировать? И что сейчас будет с той женщиной? Будет ли она жить? Господи, помоги ей! Что будет со мной? Нет, тюрьмы я не боюсь. После пекла Афганистана она просто санаторий. Что ж так долго нет секретаря? Ждать уже нету сил.

– Алла, ну что там? Дозвонилась?

– Да, Всеволод Николаевич. Всё без изменений, из комы не вышла, – отчеканила секретарь, входя в кабинет. – Деньги пока не нужны. Узнала о пострадавшей, я подумала, вам будет интересно. Зовут её Вероника Владимировна Вахонина. Она работает учителем в одной из школ города, занимается репетиторством. У неё муж инвалид и две дочери, которые живут в других городах.

Вид двух больших сумок, лежавших возле сбитой женщины, ясно всплыл в сознании. Так вот оно что! Она одна обеспечивала семью. Сочувствие сжало сердце. Вспомнилось, как самому было тяжело растить сына и дочь после смерти жены.

– Благодарю тебя. Ты неоценимый работник, знаешь меня лучше, чем я сам. Я уезжаю. Поеду туда, посмотрю всё на месте, пообщаюсь с докторами. Тяжело сидеть и ждать. Подписка о невыезде у меня есть, так что не сбегу.

Сев в машину, я надавил педаль газа и помчался в направлении городка, где произошла авария. Мысли мешали следить за дорогой, хорошо хоть движение в это время суток было не оживлённое. Доехав до больницы, отыскал главврача.

– Всеволод Николаевич, не волнуйтесь. Профессор Тихончук приедет завтра, проведёт осмотр. Потом соберём консилиум, будем решать, что делать, – сказал главврач местной больницы Игорь Витальевич Бондарь.

– Может, нужны какие-нибудь лекарства? Будут любые.

– Пока не нужны. Посмотрим, как пройдёт операция.

– Сама то она как?

– Состояние стабильно тяжёлое. Не можем понять, почему она впала в кому, ведь повреждения незначительные, мозг не пострадал. Обычное сотрясение, при падении всегда так бывает, покой и всё восстанавливается. Но тут интересный случай. Завтра после операции сможем точно сказать.

– А мне к ней можно?

– Можно, конечно, только ненадолго. Покидаю вас, дел много. В реанимации скажете, что главврач разрешил.

Войдя в палату, я увидел бледное лицо женщины. Под глазами появились синяки, видимо, от удара. Изо рта и носа торчали трубки, вызывающие неприятное чувство. Рядом стояли различные аппараты, которые контролировали работу всех систем. Понаблюдав за ней какое-то время, я сказал:

– Вероника, не знаю, слышите вы меня или нет, но я пришёл просить прощения за то, что сбил вас. Ей Богу, я не хотел и не знаю, как так получилось. Прошу вас, не умирайте. Мне не вынести ещё одной такой смерти. Марина, жена моя, погибла в аварии. За рулём, правда, был не я, меня срочно вызвали на работу. Если бы только я был рядом! Не мог простить себе, что не поехал с ней. Водителя посадил в тюрьму, хотя понимаю, что он был не виноват, так сложились обстоятельства. А ведь у него остались дети. Я тогда на это не обращал внимания. Думал, раз виноват, должен нести наказание. И вот теперь сам оказался в такой же ситуации. Не зря говорят, жизнь – бумеранг, то, что отправил в мир, возвращается назад. Мудрые были наши предки, жили в согласии с собой, с природой и с Богом, не нарушали законов мироздания. А мы думаем только о себе и своей выгоде, своими действиями всё больше и больше наносим вред земле, а значит, и самим себе. Ой, что-то на меня нашло сегодня, расфилософствовался я тут с вами. Вы только поправляйтесь. Я сделаю всё, чтобы вы жили. Привезу лучших врачей, куплю самые дорогие лекарства, только живите, не сдавайтесь, а я буду приходить.

БОЛЬШОЙ ЭКРАН

Не знаю, сколько времени прошло, но у меня появилось чувство, что дышать стало легче, боль и усталость ушли. Мысли прояснились, сознание обратно вернулось в реальность. В какую? Этот вопрос не давал покоя. Я помнила большой экран и фильм с моим участием. Мне это приснилось? Или я брежу? И тут моё внимание снова что-то привлекло. Это был тот же самый большой экран. Оказывается, он никуда не делся, а я, наивная, думала, что это был сон или фантазия. Только я об этом подумала, как он засветился, и кадры побежали один за другим. Они мелькали как в калейдоскопе. В главной роли этого блокбастера снова была я. Вот я маленькая, а вот я уже в школе, здесь сцены из института, свадьба, муж, дети… И отношения, бесконечные отношения с разными людьми. И это были не просто сцены моей жизни, это были самые эмоциональные, самые болезненные события, которые оставили след в душе на всю жизнь.

Мы с младшей сестрой играли в прятки и я её сильно испугала, выпрыгнув неожиданно из укромного места. Она плакала. Отец за это поставил меня в угол на колени. Да не просто на колени, а на гречку. Как же мне было больно! Казалось, она въедается не только в тело, но и в мозг. Весь мир тогда рухнул. Я поняла, что он меня не любит, иначе не подверг бы таким испытаниям. Моя любимая мама пыталась защитить меня, но голос её был слишком слаб по сравнению с отцовским. Она, образованная интеллигентная женщина, которая работала учителем в школе и которую все уважали за её добрый нрав и сострадательное сердце, дома была жертвой. Не только ругательства, оскорбления, но нередко и побои доставались ей, а заодно и нам. Она молча терпела, тайком плакала. У меня в душе зрел бунт. «Нет, я никогда не позволю с собой так обращаться!», – думала я тогда. После этого случая обида и боль поселились в моём сердце.

Вот меня ругают на линейке в школе за то, что я купила пачку сигарет мальчикам. Как объяснить им, взрослым, что одноклассники согласились собирать металлолом только за сигареты? Наш класс тогда занял первое место, но мой поступок никто не оценил и я отгребла по полной. Меня выставили перед всеми на общешкольной линейке, осудив за проступок, не подобающий пионеру. Было вылито море слёз. Гнев занял место рядом с болью и обидой.

В институте один раз решила списать на экзамене, но преподаватель заметил и выгнал, поставив неуд. Пришлось пересдать, но стипендии уже не было. Мы с бабушкой жили на её небольшую пенсию целый семестр, было тяжело. Я чувствовала её немой укор и вина стала моим спутником.

И так после каждой сцены появлялось новое чувство, которое камнем оседало в моей душе. Набралось их целый ворох, которые я носила в себе все эти годы. И этот ворох вытеснил в дальний угол любовь. По сути, она даже не была видна, затерялась где-то в глубине моего тела. Я стала жертвой как и моя мама. Единственная разница, что я не позволяла обращаться с собой, как она. Но от этого было не легче. Мой муж также пил, как и отец, не буянил, нет. Он спокойно лежал на диване с книгой в руках, отстранившись от всех обязанностей. Его не интересовали ни домашние дела, ни успехи дочерей в школе, ни их поступление. Как оплатить услуги, выплатить кредит, сделать ремонт – всё решала я. Он приносил небольшую зарплату и на этом свою миссию считал выполненной. Я превратилась в терпилу и достигаторшу. Женщина ушла навсегда.