Елена Отто - Мне приснилось лондонское небо. В поисках мистера Дарси

Открытие фонтана в городском саду в июле прошлого года кардинальным образом поменяло Аринино мировоззрение. Хотя само по себе событие незначительное. Вот в его незначительности и было всё дело.

Лето, июль, школьные каникулы. Арина второй месяц слонялась без дела. Немного помогала родителям по саду, по утрам валялась с книжкой на местном пляже, пока не появлялись школьники. Каждое утро на пляж приводили детишек из местного лагеря, и они поднимали такой вопль на озере, что становилось невозможно читать. Арина закрывала книжку и отправлялась домой. Общаться с детьми в отпуске не хотелось. И так по улицам не пройдёшь незаметно. Стоит на минутку выскочить в ближайший магазин за хлебом – и тут же со всех сторон: «Здравствуйте, Арина Михална!», «А куда вы, Арина Михална?», «Арина Михална, а меня во вторник не будет в школе, я с родителями к врачу в город поеду». Пойдёшь прогуляться – обязательно встретишь кого-нибудь из родителей учеников, который захочет обсудить оценки или поведение своего чада, выспросить все школьные новости из авторитетных уст. И не объяснить людям, что у учителя тоже есть рабочее время и личное время. Ничего не поделаешь – маленький посёлок. Поэтому всё равно будут приходить в школу и задерживать после уроков, всё равно будут останавливать на улице в воскресный день, всё равно будут звонить на дом и спрашивать, что в действительности задали ребёнку на понедельник… А то и вовсе позвонят и спросят, как назывались лодки в Древнем Египте, «а то мы тут кроссворд разгадываем, а ты же учитель истории, специалист». Маленький посёлок. И оттого мусор не вынесешь в чём попало – сразу же десятки глаз заметят («Ба! Чего это историчка-то в халате!»), и на пляж по-летнему не оденешься («Надо же, училка – и в шортах!»), а уж попробуй пойди на день рождения к подружке в чём-то откровенном («Куда эта ваша учительница вырядилась, как девка гулящая?»). Мама, учительница немецкого с тридцатилетним стажем, рассказывала, как странно приезжать в другой город. Идёшь по улице – и никто с тобой не здоровается. Просто удивительно. Даже чего-то не хватает. А тут вышла на пять минут молока купить, а вернулась через час, пока со всеми жаждущими переговорила. Маленький посёлок. Никто никуда не торопится. Да и не принято до сих пор заявлять о своём личном времени. Какое может быть личное время у учителя?

Скучно, в саду скучно, на пляже. Поехать никуда не получается – денег нет даже на ближайшую турбазу. Да и особенно не с кем. Послоняешься по подружкам-одноклассницам, там чаю попьёшь, здесь попьёшь – и уже начинаешь себе дело какое-то выдумывать. То ли английский язык учить, то ли в кружок кройки и шитья записаться. Заводские женщины ходили два раза в неделю на аэробику. Старались держать себя в форме, да и какой-никакой повод вырваться из домашней рутины. Арина попробовала походить с ними, да как-то не увлеклась. Занятия спортом не особенно любила, а худеть ей было ни к чему. Заводские женщины вели бесконечные разговоры о мужьях и детях, о шмотках из журналов и последних местечковых сплетнях. Кто собирается жениться, кто разводиться, у кого случился выкидыш, а кто чужого ребёнка мужу родил. Всякий раз Арине становилось нестерпимо скучно, и она перестала ходить на аэробику. И тут вдруг на центральной площади возле Дома Культуры объявление на афише: «Двадцать четвёртого июля, в субботу, состоится массовое гуляние по поводу открытия фонтана в городском саду. Еда, прохладительные напитки». И идти незачем – что нового в этих массовых гуляниях? И не идти причин нет – а чем заняться-то?

Каждый год в Краснознамённом проводили такие сборища по праздникам. Массовое гуляние на Новый год, непременно с фейерверками с китайского базара, массовое гуляние на Первое и Девятое мая. На День независимости в июне и День Конституции в ноябре. Проводы зимы с блинами и традиционным сожжением чучела. Поселковый народ одевался по-праздничному: мужчины снимали извечные спортивные штаны и кроссовки, которые носили в нерабочее время круглогодично, а женщины навивали кудри и доставали туфли на высоких каблуках. Брали детей под мышку, коляски, собак и отправлялись на центральную площадь. Таких массовых гуляний Арина насмотрелась за свою жизнь немало. Родительская квартира выходила окнами на площадь, поэтому пропустить какое-либо мероприятие было решительно невозможно. В детстве Арине очень нравилось жить на площади: во-первых, это было престижно – никто из одноклассников не смотрел парады из окна, во-вторых, она была в курсе всех происходящих событий. Дискотеки, парады, демонстрации, салюты, катания с горки на санках. Любой мало-мальский праздник становился поводом для массового гуляния до полуночи.

Потом, когда времена изменились, шумные праздники на площади превратились в неуправляемую пьяную толпу, которая до двух-трёх ночи барагозила в центре посёлка, и папа пытался было пойти и по старинке угомонить молодёжь, но мама вставала стеной на выходе. Не та нынче молодёжь, и старые угомоны не действуют. Даже милиция не вмешивалась в шумные посиделки на клумбах – отчасти побаивалась, отчасти участвовала сама. И уже не рады были Бердяевы своему проживанию на центральной площади, потому что в такие праздничные дни слишком много весёлого народа стучалось в окна и двери. Кому гранёный стакан для водки, кому в туалет. Кто попроще, справлял нужду прямо под окнами, прячась за кустами, отделявшими площадь от дома. Иногда в квартиру обращались владельцы маленьких продуктовых ларьков на площади – просили подключить холодильник в розетку. Тянули длинные провода от ларёчка, а вечером приходили и расплачивались мороженым и газировкой. Последнее время папа всё чаще отказывал: времена наступили капиталистические, и платить счета за электричество приходилось отнюдь не газировкой, а люди по-прежнему рассчитывали на «дружескую услугу».

Открытие фонтана тоже мало отличалось от всех остальных массовых гуляний. Нарядные мамашки с колясками, подвыпившие мужики. В небольшой сквер пришли, наверное, все одиннадцать тысяч жителей. Единственный в посёлке фонтан ещё советских времён отремонтировали и побелили. Мэр толкнул небольшую речь и перерезал красную ленточку. Фотографы засняли это важное событие, и будь в Краснознамённом своя газета, то оно непременно бы попало на первую полосу. Но газеты не было, поэтому ограничились заметкой в районной прессе. Арина долго стояла и смотрела на фонтан, на толпу, на мэра, на ленточку, пляшущую на ветру, и отчётливо поняла: надо уезжать. Уезжать подальше и поскорее, пока не засосало. Иначе она, подобно родителям, проживёт здесь ещё десять, и двадцать, и тридцать лет, и незатейливые события её жизни так и будут разбавляться мероприятиями вроде открытия фонтана.