Светлана Е. - Взрослая жизнь

Стас Подгорный вновь перевернулся на живот, раскинувшись на просторной кровати, и поморщился. Уже несколько ночей подряд парня мучила боль в животе, которая не давала покоя. Нащупав под рукой телефон, он посмотрел время. Час ночи. В шесть придётся встать, для того чтобы поехать на очередное заседание. Перевернувшись на спину, Стас нажал на место, которое болело. Затем вновь поморщился от боли, приподнялся с кровати, и, не убирая руки, пошёл в сторону домашней библиотеки.

Зайдя в тёмную комнату, и включив там небольшой торшер с зеленоватым абажуром, парень принялся рыться в стеллажах. Найдя старый медицинский справочник, и открыв там большую картинку тела со всеми органами, Подгорный ещё раз сверился с тем местом, на котором держал ладонь. Печень. А ведь отец, царство ему небесное, предупреждал…

Достав из аптечки но-шпу, и выпив таблетки, на которых он жил уже несколько суток, Стас вновь отправился к себе в спальню. В этот раз боль отпустила лишь в пятом часу, и тогда он провалился в сон. Сон же был достаточно странным…

Подгорный выглянул из своей комнаты и прошёл по коридору, в конце которого, быстро застёгивая пальто, стоял Виктор Аристархович.

– Так, Стас, я уезжаю, срочно. Викки на тебе.

– А куда?

– В Новосибирск. Приеду через неделю.

Стас молча кивает и продолжает наблюдать, как одевается отец, попутно строя в голове планы «как оторваться». Повязав шарф, Подгорный-старший вновь посмотрел на сына. Затем похлопал его по плечу и перешёл на шёпот:

– Делай, пожалуйста, всё, что я прошу. Веди себя нормально. Вику не обижай.

– Па-а-ап…

– Не «пап»! И к сёстрам нормально обращайся, понятно?

– Да.

Обнявшись, Подгорные разошлись в разные стороны.

Стас вновь зашёл в комнату, окинув её взглядом. На столе валялись учебники, какие-то тетрадки… Взяв одну из них, он неохотно кинул её в сумку-портфель. Завтра ещё химия первым уроком… Вдруг Подгорный оказался в кровати. Но спать же парню совершенно не хотелось. Тут дверь, тихо скрипнув, приоткрылась, и на пороге появился женский силуэт. Мигом сев на постели, парень протёр глаза и жадно проглотил слюну.

– Стасик… Ты спишь? – ласково прошептал голос.

Проведя рукой по волосам и окинув фигуру взглядом, Подгорный мотнул головой и выдавил:

– Нет…

Приблизившись в два шага к кровати, Викки села на неё, и улыбнулась:

– Почему не спишь так поздно?

– Не хочу, – смотря на мачеху, словно завороженный, сказал Стас.

Конечно, он редко себе в этом признавался, но всё же у парня бывали фантазии различного рода с молодой и достаточно привлекательной женой отца.

– Знаешь, а мне так скучно, – сладостным голосом сказала она.

– А я что должен сделать? – смотря на тело, которое прекрасно было видно сквозь прозрачное ночное бельё, Подгорный вновь тяжело проглотил слюну.

Двумя пальцами подняв голову парня так, что тот смотрел в глаза, Вика прищурилась:

– Я же знаю, что ты хочешь…

Ничего не отвечая, Стас лишь продолжал смотреть на мачеху, при этом глупо моргая глазами.

– …А если хочется, то почему нет?

– А папа?

– А откуда он узнает? Пусть это будет нашей маленькой тайной…

Сказав это, Викки поцеловала парня. Тот же, совершенно не сопротивляясь, обнял девушку за талию и притянул к себе. Улыбнувшись, стянул прозрачную ночную рубашку.

– Стас… А у тебя когда-нибудь было? – остановившись на пару секунд, спросила ночная гостья.

– Было, – честно признался парень. – Когда в Америку летали…

Вика заулыбалась и страстно поцеловала Подгорного в шею, медленно опускаясь ниже. Закрыв глаза и вцепившись от удовольствия в одеяло, Стас где-то глубоко в душе застонал. Затем Виктория подняла глаза:

– Я хочу по-настоящему.

Просторный диван зашатался, и тут на пороге комнаты появилась Вика-младшая:

– Мам… Стас… А что вы делаете?

Раздалась мелодия будильника, и Подгорный открыл глаза, ужаснулся, и окинул взглядом помещение, в котором находился. Его комната. В загородном доме, не в старой московской квартире. Он не школьник. Мачехи и сестёр нет рядом уже как одиннадцать лет, а мама сейчас живёт в Болгарии. Хотя признаться про фантазии во сне была чистая правда.

Выкинув юношеские воспоминания из головы, Стас встал с кровати и потрогал живот. Вроде не болит. Быстро собравшись, он вышел из дома. Тут же увидел на дороге Кристину Фомину, и махнул ей рукой:

– Привет!

– Привет! – помахав в ответ, крикнула девушка.

– Чего не спишь в такую рань?

– У меня врач в девять!

– Удачи!

– И тебе!

В этот момент к дому подъехала машина, и Подгорный плюхнулся в неё.

– Доброе утро, Василий.

– Доброе, – кивнул престарелый водитель.

– А вторая машина где?

– Они при выезде с территории ждут.

– Ну хорошо. Поехали.

Машина плавно тронулась.

Кристина, проводив взглядом «Ролс Ройс» посмотрела на свой живот, улыбнулась и погладила его. Тут на девушку буквально нахлынуло дикое желание чего-нибудь съесть.

Быстро вернувшись в просторный дом, и напевая весёлый мотив, девушка залезла в холодильник. Окинув полки взглядом, выгребла оттуда икру, кокосовое молоко, сливочное масло и оливки. И буквально с двух рук начала это уминать. Тут ожил домашний телефон, стоящий рядом.

– Алло, – с набитым ртом сказала Шуллерт.

– Зай, привет.

– Привет, дорогой, – протерев рукой подо ртом, откуда выпал кусочек масла, Кристина постаралась побыстрее прожевать свой импровизированный завтрак.

– Ты опять кушаешь? – засмеявшись, спросил Дима.

– Угу…

– А я вот только в гостиницу вернулся…

Взглянув на часы, Фомина быстро подметила:

– У тебя одиннадцать вечера. Где ты был?

– В казино завис, – вздохнул муж.

– Дорогой, я конечно понимаю, Майами, все дела… Но ты забыл, что ещё два дня назад должен был в Москву вернуться и обещал не задерживаться?

– Любимая, так сложились обстоятельства… Ну не обижайся. Обещаю, через два дня вернусь! Вот, у меня уже билеты на руках…

Кристина отложила икру, на глазах девушки навернулись слёзы, но она молча продолжила смотреть в одну точку. Супруг же тем временем продолжал:

– Я тут подарки купил…

– Засунь себе в жопу свои подарки! – взорвалась Фомина. – Ненавижу тебя! Я прошу побыть со мной, беременной, прошу заметить, двумя детьми, а ты летишь в свою чёртову Америку! Ты достал уже, понимаешь?!

Далее послышались всхлипы и плач. Вспоминая опыт беременности первой жены, Дмитрий вздохнул:

– Милая, я тебя люблю больше всего на свете! И мальчика нашего, и девочку! Дорогая, любимая, я же не отдыхать езжу, дела, понимаешь? Кристь, не волнуйся, тебе нельзя… Через два дня, клянусь, пошлю всех, и вернусь!

– Обещаешь? – шмыгнув носом, пробормотала девушка.