Катя Кошкина - Записки вечно влюблённой

«Привет! Не спишь? Мне нужна твоя помощь».

Маша терпеливо читает мой горячечный бред, когда я сваливаю в кучу рассказы о неприязни к Н.Н., ее знаках внимания, нашем общении. О том, что я привязываюсь к ней, хоть и пытаюсь сопротивляться, и о том, как меня выбивают из колеи ее голые коленки. На этом месте мой словесный поток прерывается ответным сообщением.

«Ахахаха, ты б узнала, а чего она вообще так одеваться стала? А то, может, просекла, как тебя добить, вот и заголила ноги?»

«Ээ… Ты шутишь? Думаешь, взрослая женщина осознанно опустится до таких уловок?»

«Если она тебя спалила, то почему бы и нет? Она красивая, кстати?»

«Ну такое… На любителя», – отвечаю честно.

«Вот такие, которые «на любителя», самые опасные. Ты никак не можешь понять, что тебя в ней привлекло, но освободиться от этого не получается».

«Отож. Про что я и говорю»

Маша долго расписывает возможные перспективы и заваливает меня советами в стиле «нагни и трахни», от которых бросает в жар. Потом успокаивается и переходит на более сдержанное общение.

«Ну а вообще, если честно, постарайся узнать ее поближе. Вызови на откровенность, попробуй разговорить. Нужно, чтобы она расслабилась и сказала то, что выдаст ее с головой. Мне не очень нравится ваша разница в возрасте. Но ты ведь не успокоишься, да?»

«Нет, конечно. Успокоиться я теперь при всем желании не смогу».

«Ну тогда просто будь осторожней. Я не хочу, чтобы тебя поимела какая-то стерва. Если у нее всю жизнь был табун мужиков, я не верю в эти внезапно вспыхнувшие чувства к девушке, еще и сильно младше ее самой».

Да, Маша. Ты, как всегда, права. И мне от этого разговора не стало легче, а наоборот – смятение накрыло еще сильнее. Она сказала то, что тревожило и меня саму: я не верила в искренность мотивов Н.Н., но не могла выбросить ее из головы.

Утро не принесло облегчения, я с трудом заставила себя подняться с кровати и начать собираться. «Надо и правда перебраться в эту чертову общагу, сил нет по морозу таскаться» – думаю я, обматываясь шарфом в три слоя. Кстати, пора и о подарках подумать. Надо Ритуле какой-нибудь сувенирчик купить. И Вере. И… Н.Н. тоже.

«Надо узнать, что она любит. Может, конфет купить каких-нибудь? Или тортик… Сегодня три пары с ней, классно…»

Настроение немного поднимается, и я бегу к машине.

– Ты что-то бледная, – она внимательно смотрит, как я собираю вещи в сумку после пар.

– Просто не выспалась. – Я уже все сложила, но мне так не хочется уходить. Вам как спалось?

– Да ты знаешь, что-то не очень. Всю ночь крутилась, мысли всякие в голове были…

– Что-то случилось?

– Да нет, все, как прежде. Просто какое-то…смятение…

Вскидываю на нее удивленные глаза. Еще секунда, и я бы убедила себя в том, что она читает мои мысли. «Успокойся, дура. Мало ли, по какому поводу у этой странной женщины может быть смятение. Не знала, может, какое платье надеть». Платье… Платье???

– По вам и не скажешь, что не спалось. Отлично выглядите, и платье вам очень идет.

– Спасибо. Оно новое, кстати. Недавно купила.

НЕ ТОРМОЗИ!

– Ну я вижу, чем холоднее на улице, тем выше заканчивается подол. – Улыбаюсь и смотрю на ее реакцию.

– Радуюсь, что синяк на ноге сошел. Я незадолго до конца сессии сильно ударилась, такой кровоподтек был, даже через черные колготки просвечивал. Пришлось носить то, что его скрывало. Теперь наверстываю. – Зеленые глаза лукаво поблескивают.

– Тогда ладно. – Улыбаюсь и слышу звонок на следующую пару.

– Последняя? Приходи после нее ко мне в кабинет, поболтаем.

– Хорошо, приду.

Выскакиваю из аудитории и чувствую, как за спиной начинают вырастать крылья. Уже придя на занятие, достаю из сумки зеркальце. Из него на меня смотрят лихорадочно блестящие глаза и яркий румянец во все щеки. И где она тут бледность увидела?

Эти полтора часа сижу, как на иголках. Они кажутся мне самыми длинными в жизни. Последние 10 минут я нервно подпрыгиваю на стуле, поглядывая на часы. Еще никогда мне так страстно не хотелось оказаться в другом месте. Звонок. Подрываюсь и лечу вон из кабинета. Потом немного остываю и решаю зайти в туалет, чтобы подождать, пока коридоры опустеют. И заодно привести нервную систему в порядок. Выдерживаю немного времени. Пора. Ноги неожиданно становятся ватными. А может, не идти? И тут же одергиваю себя: не пойдешь, потом будешь локти кусать. Стучусь в дверь кабинета и, не дожидаясь ответа, просовываю голову внутрь. Замечаю, что она не одна.

– Пришла? – Н.Н. поднимается и выходит ко мне в коридор. Извини, у меня тут методист окопалась. Пойдем у лестницы посидим.

Мы устраиваемся на одном из подоконников третьего этажа. На меня неожиданно нападает робость. О чем с ней говорить? Я так ждала этой встречи и теперь сижу, как дура, будто онемела.

– Ты знаешь, что у тебя глаза разного цвета? – неожиданный вопрос вырывает меня из ступора.

– Что? переспрашиваю, хотя прекрасно все расслышала с первого раза.

Она кладет мне ладонь на щеку и мягко поворачивает голову к окну.

– Я не замечала, пока не посмотрела на тебя при хорошем свете. У тебя один глаз более зеленый, а второй больше в карий оттенок. И еще пятна на радужке, как будто конопушки и туда добрались.

Я изо всех сил делаю вид, что все идет, как и должно быть. Черноволосая женщина напротив меня улыбается одними уголками губ, но ее глаза при этом опасно поблескивают. Я хотела бы придумать для них красивое сравнение, но пока только мне приходит в голову, что у людей не должно быть таких кошачьих глаз. Это незаконно прекрасно. Правой рукой она продолжает придерживать мою голову. Будто я сама не могу держать ее так, повернув к свету. Ладонь горячая и сухая. Она почти обжигает, а в ушах неожиданно начинает шуметь кровь. Чувствую себя так, будто меня оглушили. Интересно, а долго она будет так сидеть? Я бы хотела, чтобы это продолжалось вечно. Но со стороны, наверное, мы выглядим максимально странно. Кажется, ее посещает та же мысль, потому что она вдруг отдергивает руку от моей щеки и почти незаметно оглядывается по сторонам. Лестница и коридор пусты, и только где-то внизу раздается визгливый голос преподавательницы философии.

– Галя опять орет. Что недотрах с бабами делает… – она недовольно морщится.

– Можно подумать, что мужик – это панацея от всех проблем. – Я мгновенно ощетинилась, даже не успев подумать, что со стороны это слышится очень резко и как минимум странно. Температура вокруг нас упала градусов на 10.

– Ты чего? – Н.Н. удивленно вглядывается в меня и неуверенно улыбается.

– Ничего. Просто… бесят эти стереотипы.

– Ну почему стереотипы… Ведь…

– Если вы собрались со мной тут рассуждать о влиянии мужского члена на все сферы женской жизни, то можете даже не начинать. Я пойду. – Слезаю с подоконника, но она ловит меня за руку.