Сергей Калинин - Все, что останется

– Что?! Адвокат, гордись! Они свободны! Все! Все твари! Они убивали, они насиловали, они грабили, но они невиновны! Потому что вы купили все вокруг! И ты сейчас, когда пойдешь домой и ляжешь спать, знай, что благодаря тебе сегодня опять кто-то зальется слезами. Вы все скоты! Ненавижу!

Кто-то оттащил его в сторону, а Роберт так и остался стоять, вдруг осознав, что это не та жизнь, о которой он мечтал. И эта ночь вдруг изменила все. Делать вид, что ничего не случилось, он не мог.

Предложение поступить в аспирантуру и перейти на работу в университет выглядело просто спасением. Многие не понимали такого решения, но он вдруг нашел себя. Оля с готовностью поддержала мужа. Тогда казалось, что все самое худшее позади и теперь их ждет лишь безоблачная жизнь, наполненная любовью. В любом случае сейчас это уже не имело никакого значения.

Лишь войдя в университет, Роберт преображался. Теперь это снова был целеустремленный, чуть ироничный мужчина, с искренней улыбкой, которая вызывала симпатию и располагала. Уверенный шаг, свобода в каждом движении и чувство скрытой силы заставляли студенток влюбляться в него. Впрочем, это было совершенно безнадежно, и юные сердца заведомо обрекались на вздохи и страдания, которые со временем пройдут, оставив в памяти легкий след пролетевшей и растворившейся мечты.

С ректором Шагановичем Павлом Викторовичем они столкнулись у двери столовой.

– О Роберт, легок на помине. Только тебя вспоминали час назад. – Павел Викторович протянул руку. – Пойдем-ка. Как раз пообедаем и обсудим кое-что.

Они устроились за столиком, который никто старался не занимать в это время.

– Роберт, я знаю твое семейное положение, но у нас просто безвыходная ситуация. Время сессии, сам понимаешь, а нужен представитель в столице на конгрессе. Ты помнишь, мы говорили о нем на той неделе. – Шаганович махнул рукой, пытаясь скрыть легкую неловкость. – Понимаешь, некого послать. У тебя единственного нет экзаменов до четверга следующей недели. В воскресенье туда, в среду вечером выедешь обратно, утром здесь. В поезде поспишь и все успеешь. Заодно и нас выручишь. Ты пойми, ну, не аспиранта же посылать. Там еще непонятно, кто может быть. Нужно, чтобы кто-то был из проверенных людей. А тут одно на одно: Михаил Львович заболел, Иннокентий Семенович не может по каким-то там причинам. Спасай!

Слова лились бальзамом. За пять минут Роберт узнал, что он чуть ли не единственная надежда и опора университета. Что страна не забывает героев и ему все зачтется в будущем. Что зачтется и где оно будущее – оставалось загадкой, но шанса отказать ему не предоставили. Он уже давно никуда не выезжал и в глубине души обрадовался этой возможности хоть немного отвлечься.

– Павел Викторович, вы меня убедили.

Был некоторый страх сказать об этом Оле, но, в конце концов, разве это проблема. Да и побывать в столице, пройти по улицам студенческой юности, просто погулять и не думать ни о чем было слишком заманчиво.

В субботу Роберт мысленно составил план необходимых покупок. Оля не любила продуктовые магазины, могла долго гулять по торговым центрам, ничего не покупая, лишь прицениваясь и примеряя. Его зарплата была вполне приличной по нынешним временам, и они могли бы позволить значительно больше, чем привыкли. Но с тех пор, как случилось несчастье, внимание было приковано только к сыну, и практически все средства уходили на дорогие лекарства и медицинские принадлежности. Варианты отечественных аналогов Оля раздраженно пресекала, даже не вникая в суть, и считала, что все дешевое заведомо хуже. Воскресенье пролетело незаметно. Командировочные давали возможность не экономить, и билет Роберт взял в купе. Когда-то он очень любил дорогу. Теперь это уже казалось давно забытым. Мерный перестук колес, хорошая книга, чай в стакане с подстаканником. Почему-то он плохо спал в поездах, замечая каждую остановку и ожидая, когда продолжится путь. Но утром всегда чувствовал себя хорошо. Сейчас он спешил на вокзал в каком-то странном волнении, словно возвращаясь в давно прошедшие дни. Даже то, что Оля была откровенно расстроена его отъездом и заставила понервничать, пока он собирал нехитрые пожитки, не могло испортить ощущение праздника от смены декораций приевшейся повседневности. Пусть формально это была обычная командировка, но для него происходящее воспринималось как маленькое путешествие. По пути забежал в магазин, купить на всякий случай бутылку вина. Завтра он мог встретить друзей, и будет неудобно появиться с пустыми руками. Проводница оказалась молодой и очень симпатичной девушкой. Роберт поймал себя на мысли, что неприлично счастлив, убежав из дома, и заставил себя стать серьезнее.

– Дима, пожалуйста, смотри за Леночкой. Я буду на выходные приезжать. Смотри, здесь все постирано и проутюжено. – Даша в который раз рассказывала мужу, что где лежит.

Она знала, что он забудет, едва за ней закроется дверь. Все равно нужно звонить, напоминать, контролировать. Она никогда не оставляла их вдвоем. Нервы были на пределе, а он еще и отвлекался, чтото высматривая в телевизоре.

– Я сейчас уйду. Послушай минуту. Постарайся не задерживаться после работы.

– Даша, я все помню. Что ты мне, как маленькому. – Дима уже начинал раздражаться.

– Хорошо. – Она осмотрела вещи. – Лена, никуда после школьного лагеря не ходить – сразу домой. Я буду тебе звонить.

Появилось ощущение, что все уже ждут ее отъезда. В конце концов, не маленькие. С голода не умрут.

– До остановки проводи. – Сумка была не очень тяжелой, но слова выскочили автоматически. Может, просто потому, что очень хотела, чтобы ей кто-то помог и побыл рядом хоть немного.

Столицу она не любила. Суета большого города, шум и пробки были в тягость. Она несколько раз приезжала туда по каким-то делам и всегда с облегчением возвращалась домой, искренне не понимая тех, кто находит счастье в душной жизни мегаполиса.

До отправления оставалось не больше десяти минут, и Даша ускорилась. Проводница, проверив билет, подала сумку. Вагон был почти пустой. Вдруг захотелось, чтобы она оказалась в купе одна. Дверь была распахнута, и, едва войдя, она встретила взгляд попутчика, который заставил растеряться и забыть, о чем думала еще минуту назад. На секунду замерли оба, словно оценивая друг друга. Даша еще раз проверила место в билете.

– Здравствуйте, давайте я помогу вам поставить сумку.

– Спасибо. – Она отметила приятный голос и снова поймала взгляд, который внимательно и даже, показалось, удивленно пробежал по ней сверху вниз. «Чаще приходится видеть другое направление осмотра», – Даша отметила про себя, что даже в этой мелочи все получилось не как всегда, и в ней не мелькнуло привычное раздражение от назойливого внимания.