Зина Капина - Студентка я. Или шишкообразое существо

– Мухи в тарелках! – кричали поварам.

– Диво какое? – равнодушно спрашивали они, – мух не видели?!

– Но не в тарелках же!

– А у нас везде мухи, – отвечали, – никуда не денешься. Пока тарелки несете до стола, они в них запрыгивают!

Студенты выскочили из-за стола, не пообедав, и вернулись домой вечером голодные.

А дома нас ждал джентльмен Ваня. От сочувствия к нашему горю у него сначала скуксилось лицо, но быстро вернулось в первоначальный вид, и он решительно сказал.

– Не расстраивайтесь, я сейчас напеку блинов

И этим рассмешил. «Какие блины? У нас ничего нет». Но Ваня уже отправил наших мальчиков в магазин за продуктами, а сам пошел во двор колоть дрова.

Примерно через час вся наша команда из двадцати человек трескали блины и нахваливала повара. А он стоял в фартуке, довольный и счастливый, и подтаскивал горяченькие блинчики.

С этого дня Ваня каждое утро кормил ребят блинами. К еде на полевом стане постепенно привыкли. Из тарелок, сморщившись, выбрасывали мух, и густо намазывали хлеб горчицей, стоящей в изобилии на столах. «Для дезинфекции», успокаивали мы себя.

Мухи в супе были не единственной проблемой в деревне. Два раза в неделю студенты ходили в клуб на танцы. Как принято в деревнях, за городскими приударили «местные», а девушки городские в таких кавалерах не нуждались. Начинались драки между местными и студентами. В финале вечера мы как сумасшедшие бежали с танцев до нашего дома, стоящего на отшибе села, надеясь спрятаться.

Силы неравные. Местных много, и это сильные деревенские парни, а наших четверо мальчиков-первокурсников, которые и драться-то не умеют. Студентам, конечно, доставалось, но они продолжали защищать девушек. Местные встречали ребят днем у магазина, и били пару раз. Я понимала, что так продолжаться не может. А на танцы хотелось ходить. Однажды подговорила нашего парня, чтобы он постарался узнать об их главаре, кто инициировал драки. Из выуженных сведений узнали, что учиться этот заводила в техникуме в моем городе, который славился разными группировками боевых девушек. И тогда на танцах, в начале следующего вечера, я подошла к нему.

– Оказывается ты учишься в моем городе, студент? А знаешь какие там боевые девушки?

– Знаю, – сказал он, усмехаясь.

– Так вот, если не оставите нас в покое, по моей просьбе эти девушки будут «встречать» и «провожать» тебя каждый день.

– Да, ладно! Как будто ты их действительно знаешь! Они совсем другие, и с такими как ты не дружат.

– Если не веришь, то проверь! Я устрою такую возможность!

– Ну, назови хотя бы пару фамилий их, – попросил парень, уже замявшись.

Встречаться с ними у него явно не было желания. Я, не задумываясь, назвала пару фамилий, известных мне по школе.

Когда танцы закончились, и студентки по привычке собрались бежать, подошел этот местный и сказал, что теперь нас никто не тронет, и можем ходить спокойно по селу. И парней тоже не тронут, чему мы были безумно рады. Эта история закончилась благополучно, но впереди ждала еще одна страшная история, просто ужасная.

А пока, около дома развлекались стрельбой по банкам из пневматической винтовки нашего руководителя. И каждый вечер наслаждались блинами. Об этом каким-то чудным образом узнал декан, который заявился рано утром c сельским парторгом на бобике.

– Я не поверил, когда мне сказали, что Ваня кормит тут всех блинами.

Он улыбался, а рядом стоял смущенный Иван, как всегда, в белом фартуке у раскалённой печки.

– Позавтракаете с нами?

– С удовольствием, – ответил декан, – я же должен проверить чем кормят студентов!

Мы подвинулись, и декан уселся с нами трапезничать. Уехал он очень довольный, хоть мы ему и навалили полно жалоб на нашу жизнь.

– Первые пять лет всегда трудно, потом будет легче, – шутил декан, обещая решить наши вопросы.

Декан уехал, а мы остались. Трудовые будни битвы студентов за урожай продолжались.

Иногда отпускали домой, можно было вечером уехать, а в воскресенье вернуться. В этот выходной уехали, кто жил в ближайшем городе. Остались девушки, чьи родители жили далеко. В тот вечер на танцы не пошли и, закрывшись на все замки, легли спать пораньше. В комнате парней остался один Ваня: бабушка жила не близко, а родители умерли, когда он учился в старших классах.

Среди ночи девчата проснулись от стука. В нашей комнате было много окон, и мы заметили там чужие тени. Да, еще стук раздавался отовсюду. Девчата с визгом выскочили из зала в комнату парней, а потом догадались закрыть дверь и забаррикадировать.

Мужские голоса с улицы стращали убийством и изнасилованием. Стало жутко. Дом на отшибе, парни с преподавателем уехали и заступиться было некому.

Ваня перепугался еще больше чем девчонки. Голос дрожал.

– Вас только пугают, а меня изобьют до полусмерти! Девчонки, я на печку залезу, спрячусь под одеялом и не буду откликаться. Cкажите, что парень глухой и немой. И Ваня полез на русскую печку. Там было много места.

– Ладно! – согласилась боевая Галина, понимая, что защитник он никакой: физически слаб, драться не умеет.

А незваные гости уже вломились в девчачью комнату через окна. Слышно было как хулиганы бродят и нарочито громко обсуждают вслух наши вещи. Дверь девчата подперли как надо. Один включил свет в зале и, увидев на тумбочке томик Шекспира, стал с выражением читать стихи. Ночью чужой мужской голос из комнаты звучал зловеще. Двое мужиков вылезли и подошли к окну маленькой комнаты, в которой девушки сидели.

Мы поняли, что надо усилить оборону. Вместе пододвинули к окошку стол и хотели закрыть им окно, но не получилось. Стол длинный, но узкий. Из него выпал большой нож для хлеба и Алка взяла его в руки.

– Убью, если полезут! – сказала она угрожающе и мы ей поверили. Стройная девушка выглядела натуральной воительницей. Красотка семнадцати лет c домашним воспитанием за полчаса превратилась в воина, который никого не пощадит. Я обвела взглядом комнату и увидела пневматическую винтовку «вот оно – наше спасение». Мои руки потянулись к ней сами.

За окном мужики вели совещательную беседу, видно, что-то решали. И вдруг раздался треск стекла, это выдавили раму и осколки полетели на пол. Девчата, сидевшие на раскладушке, завизжали от ужаса, кто-то из них заплакал.

Но мы уже смотрели не на них, а на ужасных мужиков, жертвами которых могли стать. Один из них поставил коленку на подоконник, чтобы залезть к нам. Я вскинула винтовку.

– Еще одно движение и я стреляю!

Все замерли. Алка подошла ближе к окну и воткнула с силой в стол нож.