Герасим Аникин - Наброски

Каждый человек по жизни часто оценивается каким-то индивидуальным для него качеством, используемым окружающими для общей характеристики его коммуникабельности. «Ну, этот умница. Много знает, глубоко вникает в различные ситуации, хорошо оценивает варианты действия и их последствия. Его слово ценят, и к нему прислушиваются». «А этот себе на уме. Мимо своей выгоды никогда не промахнётся». «Хитрец, однако. Так и смотрит, как бы обмануть. С ним надо осторожней быть». «Дурак дураком. Уверен, что он абсолютно всё знает лучше других. Нет понятия культуры. Главный аргумент в спорных вопросах – громкий голос с возможными оскорблениями оппонента». «Добрая душа. Обязательно поможет в трудной ситуации. Может отдать всё, что и самому бы пригодилось».

Энергия буквально клокотала внутри Вовы Кузина, выливаясь как в отдельных поступках, так и в организации жизни в целом. Ну не сиделось ему за партой в школе, хотелось скорее бежать в компанию уже ожидающих его друзей, обсуждать происшедшее, намечать и совершать что-то общее, интересное, важное для всех. Нет, он не был лидером среди них, но считался тем, кто может сделать всё, что требует ситуация. Занимавшийся с детства в гимнастической секции, он имел накачанную мускулатуру, используя которую, мог сломить сопротивление любого человека. Поэтому среди своих у него была кличка – Лом. Не обделённый ловкостью и силой, свои поступки он обычно совершал энергично, ярко и эффектно. Ну, и досовершался при разборке с другой противоборствующей компанией. По малолетству полученный срок отбывал в колонии для несовершеннолетних, где и школу заставили закончить, и полезным профессиональным делам обучили.

И вот Вова вышел на свободу, вроде другим, уже взрослым человеком. Но в семье он был младшим, поэтому родственники продолжали звать его не развёрнуто Владимиром, а сокращённым и привычным Вовой. Обосновывалось это ещё и тем, что направлений его деятельных мыслей и энергию поступков колония погасить не смогла. Был он Ломом, им и остался. Однако возраст уже требовал степенности в поведении, размеренности в делах и душевного спокойствия. И выход тут был один – создать свою семью.

Длительное нахождение среди практически одногодков, таких же, как Вова, пацанов, натворивших что-то не соответствующее законам, придуманным взрослыми, скрывало от сидельцев реальную жизнь, с разнообразием её красок и оттенков. Поэтому переход в новое состояние и неизвестную обстановку многих освободившихся сразу же приводил либо к непониманию нового и к повторению сделанных когда-то ошибок, либо к безрассудному погружению в неведомое окружение с возможными в последующем результатами просчётов от незнания нахлынувшей жизни. Вова в этом смысле твёрдо пошёл по второму пути, отшивая всех приходящих к нему бывших совместных сидельцев с предложениями продолжить прежний стиль жизни.

На завершающем этапе юности начинает проявляться и усиливаться интерес к противоположному полу. Становится чаще более близким знакомство когда-то девочек и мальчиков, а теперь уже девушек и парней. Так было и у Вовы, когда он стал замечать длительные взгляды соседки Ирочки, не входящей в его компанию, но часто крутящейся рядом. В связи с этим он даже стал следить за причёской и одеваться как-то поособенней, в более яркие рубашки и свитеры. Но далее взглядов дело не дошло, внутренняя энергия Вовы требовала действий, а это реализовалось именно в компании. Поэтому Ирочка, так и не получившая взаимности в намерениях, при длительном отсутствии Вовы вышла замуж и родила сына Игоря. Но крепкой семьи не получилось по известной для многих формулировке: «не сошлись характерами».

И вот Вова вышел на свободу и в первые же дни встретил тот самый взгляд, который врезался в его память и даже надолго укрепился в ней за счёт отличия от однообразного фона окружающей обстановки в колонии. На развитие взаимности длительного времени не потребовалось. Свадьба была ярким и радостным для всех событием. Открытая Вовина душа без колебаний и сомнений приняла Игоря не как пасынка для отчима, а как родного сына, который в отношении к нему ничем в последующей жизни не отличался от родившегося у пары позднее общего наследника Вити.

Однако у счастливой в целом семьи появились и проблемы. Вовина энергия после его работы на предприятии места приложения в семье не имела. Не было у них своего жилья, которое можно было бы наполнять необходимой мебелью и обустраивать. Правда, мама Вовы жила с его братом в двухкомнатной квартире, но одна из комнат была проходной. При добавлении молодой семьи из четырёх человек, двое из которых маленькие дети, превращало бы совместную жизнь в подобие шумного табора с неизбежными трениями и разборками. Поэтому мама, беспредельно желающая только добра своим детям, вынув из тайника накопленные на чёрный день деньги, купила в частном секторе для семьи Вовы приделок к бревенчатому дому.

Приделок – это небольшая пристройка к основному дому, используемая либо как место хранения не часто необходимых в хозяйстве вещей, либо, как делают расчётливые хозяева, для сдачи внаём небогатым квартирантам, а бывает, и для продажи не слишком обеспеченной семье. Последним предназначением приделка и воспользовалось семейство Вовы.

Ширину приделка ограничивал боковой забор, отделяющий участок земли, на котором он находился, от соседнего. Длина же определялась расстоянием от фасада дома до окна на его боковой стене. То есть площадь приделка не превышала десяти квадратных метров, позволяющих поместить в нём только кровать, стол и пару табуреток, поскольку некоторое место в углу занимала ещё небольшая кирпичная печка. Ну, пищу приготовлять и принимать можно было всем вместе, а вот спали взрослые – на кровати, для детей же ставились две раскладушки. Но всё равно молодое семейство было радо даже такому индивидуальному жилью, особенно в первое время.

Однако Вовина энергия не просто звала к действию, но требовала его. Поэтому, получив официальный документ о собственности приделка, Вова пошёл к хозяевам дома и потребовал справедливости в том, что, если есть отдельное жильё, то у него должна быть во владении и прилегающая земля. Хозяева дома не ожидали такого поворота событий, повозражали, но, в конце концов, проконсультировавшись с юристами, сдались. И Вова, проведя прямую линию в продолжение боковой стены дома до заднего забора, приобрёл в собственность участок земли площадью более двадцати квадратных метров. У хозяев дома на нём была часть огорода для посадки овощей. Но Вова под влиянием забурлившей в нём энергии понял, что вот здесь-то и можно развернуть активную деятельность. Поэтому никакого огорода он не хотел, а запланировал построить на этом месте помещение в дополнение к купленному приделку. И работа по реализации плана развернулась в невероятном темпе.