Михаил Кирин - Танец левой руки, или Мемуары правого полушария

Я стремился синхронизироваться с его дыханием, но осознавал, что говорю быстрее, чем требуется. Старался понизить тембр голоса, но чувствовал, что начинаю мямлить. Тогда я забил на теорию и обычным голосом проговорил несколько индукций подряд, а завершил утилизацией призывающей его подсознание встретить новый день хорошо отдохнувшим и набравшимся свежих сил.

Когда я закончил сеанс все спали. Я тихо забрался на свою пальму, дал себе команду "Спать" и отключился.

Вскоре я узнал, что в нашей камере лучшие места возле окна занимают весьма задиристые молодые уголовники Камиль из Дагестана и Олег из Невинномысска. Они задавали тон и останавливали ссоры, периодически вспыхивающие между зэками.

Примирение всегда заканчивалось совместным чаепитием. В эти моменты Олег вытаскивал из-под своей кровати огромную сумку и выкладывал на стол пачки с кусковым сахаром, пакеты с конфетами, пряники, печенье и хороший чай. Эти запасы назывались "Хатовский общак".

На особом контроле у Олега был общий хатовский телефон. Эта маленькая пластмассовая коробочка была единственной отрадой, дающей надежду пообщаться ночью с родными или друзьями.

С раннего утра и до поздней ночи телефон лежал глубоко на дне унитаза, куда не дотягивалась рука даже самого длиннорукого милиционера. А после отбоя мы по очереди брали у Олега телефон и, спрятавшись за полотенцем, набирали знакомый номер.

Я заметил, что у Олега были явные признаки паранойи. Он с маниакальной настойчивостью выискивал среди нас стукачей. Особенное подозрение у него вызывали новенькие. Задавая хитрые и провокационные вопросы, Олег устраивал травлю.

Вокруг него сразу же образовывался круг поддержки. Самыми злыми становились шестерки – слабые духом алкоголики или конченые наркоманы. Они, как по команде, подсаживались ближе и вываливали весь свой словесный понос, бродивший годами в глубинах их давно деградировавшего мозга.

Накануне апреля в хату заехал Данька. Вскоре он вертелся, как уж на сковороде, пытаясь ответить на прямые вопросы про то, где раньше сидел и, как сидел. Но больше всего всех интересовало, за что Даньке отрезали половину правого уха.

А, когда Олег прямо спросил "Ты что стукач?", Воха Георгиевский восторженно вскрикнул "Вот ты и въебался об раму".

Данька стал быстро-быстро оправдываться и ссылаться на то, что он сейчас еще под следствием и ему лучше помалкивать, чтобы не сболтнуть лишнего. Данька добавил, что статья его начинается от восьми лет и ему совсем не хочется рассказывать о себе.

Получив кличку "Гламурный подонок", Данька заделался первой шестеркой. А, когда Воха предложил восстановить ему помять с помощью гипноза, Даньку осенила догадка.

Подонок подсел к Олегу и начал шептать на ухо, жестикулируя и показывая на меня пальцем. Потом они позвали еще несколько человек и снова Подонок шепотом говорил и указывал в мою сторону.

Обладая природным талантом устраивать провокации, Гламурный подонок доказывал Олегу, что я специально подсажен в эту камеру, чтобы под гипнозом собирать информацию и передавать её ментам. Для верности Данька поклялся, что его следователь грозился пытать его гипнозом, если тот откажется давать показания.

Воха Георгиевский радостно закричал свое любимое "Вот и ты въебался об раму". Олег позвал меня за стол. Обстановка очень быстро накалялась и ситуация неожиданно начинала выходить из-под контроля.

Все выглядело настолько глупо, настолько абсурдно, что оправдываться перед ними казалось унизительно и, самое главное, бесполезно. Объединенные внезапно нахлынувшей ненавистью зэки жаждали крови.

Я, пытаясь сохранить спокойствие, сел за стол напротив Олега и сказал, что знаю, почему он такой вредный. "Все потому", сказал я, "Что у тебя в детстве велосипеда не было". Шутка не зашла.

В наступившей тишине, как угроза прозвучало только одно слово "Обоснуй".

Ох, уж эти слова! Сколько времени я провел за учебником по гипнозу, чтобы понять, как слова приобретают свою силу. Как такое возможно, чтобы слово могло убить, сделать больным или несчастным. И как слово может воскресить, исцелить и сделать человека счастливым.

В конце концов до меня дошло, что каждое слово имеет гипнотическую силу и само по себе заслуживает трепетного и уважительного отношения к нему.

Мне было приятно сознавать, что набирая на клавиатуре одной левой рукой, я не рву слово на отдельные части, а сохраняя его целостность, росту духовно. Преодолевая ленивую косность пальцев левой руки я тренирую те отделы правого полушария, что оставались до сих пор не развитыми.

Пройдя по этому пути, я примерно представлял себе, как работает мозг у Олега. Я как-то заметил, что у Олега сухая правая рука и он все делает своей левой. На мой вопрос в тот день Олег сказал, что была в детстве травма. После неё рука стала сохнуть.

Эти мысли пронеслись в голове быстрее пули и я понял, что готов воспринимать это страшное слово "Обоснуй", как шанс провести абсолютно никому не заметный сеанс гипноза. Сделать это так технично, чтобы встроить индукцию и утилизацию в структуру своего обоснования.

"Олег", обратился я, "Помнишь, ты рассказывал мне про свою детскую травму. Я очень хорошо представляю, как тебе было больно.

Я даже могу представить, с каким трудом тебе пришлось переучиваться писать левой рукой. И я могу догадываться о том, скольких радостей детства тебе пришлось лишиться из-за этой травмы.

А ещё я знаю, как сильно натренировалось твое правое полушарие мозга из-за того, что ты стал все делать левой рукой. Разве не замечал ты свои уникальные умственные способности? Разве ты сомневался когда-либо, что ты самый умный не только в этой камере, но и среди всех твоих знакомых?

Разве нужны тебе эти советчики, если ты сам можешь найти выход из любой ситуации? И если ты до сих пор легко придумывал новые идеи, что мешает тебе сейчас успокоиться и принять взвешенное решение?".

Я уже почти не делал пауз и монотонно, почти напевая, закончил "Поэтому я и решил, что у тебя не было велосипеда".

В полной тишине Олег вышел из-за стола и принялся ходить по камере. Пространства было мало. Понемногу скорость движения увеличивалась и минут через пять Олег быстро носился от стола до двери и обратно. Руки его были сложены в замок за спиной, голова опущена вниз и я подумал, что он в трансе.

Примерно через час Олег сел за стол и заявил, что будет делать новую кобуру, то есть тайник. Осмотрев несколько пар обуви, Олег нашел супинатор и вырвал его для инструмента.

Потом он сел на пол, где только что ходил. Взял в руки супинатор и разодранный ботинок, и принялся долбить бетон под первой кроватью. Вскоре появилась маленькая ямка. Олег собрал пыль в пакет и передал супинатор другому зэку.