Роман Булгар - Девчонки, погоны. Книга II. Откровение любви

В ответ Шпак неопределенно пожал плечами и высказался:

– Я не сказал бы вам, Иван Тимофеевич, что вы меня сильно расстроили, но я твердо настроился на уход, а тут придется заново перестраивать все свои планы. Вы же знаете, что это дело не самое простое, нужны иные знания и умения. Это непросто…

– Ты справишься, Макс, я в тебя верю! – похлопал Зам министра снисходительно Шпака по плечу. – И девочка наша останется под твоим личным присмотром! Именно тебе-то мы ее можем спокойно доверить и больше за нее особо не переживать…

– Ах, вот где собака зарыта! – усмехнулся подполковник.

Вот теперь-то Шпаку стало совершенно понятно, откуда растут ноги у его нового и скоропалительного назначения.

– Ты, как всегда, догадлив, сынок! – рассмеялся сановитый родственник. – Мы, прежде всего, подумали про Крис…

– Это было ваше личное решение, Иван Тимофеевич, или вам Маринка посоветовала? – глянул Шпак на старшую сестру своей жены. – Или вы это вместе придумали?

Поперхнувшись, генерал решил искусно дезавуировать свою личную причастность к происходящим событиям и сказал:

– Всюду ты, Макс, видишь одни заговоры! Петиция нашему Министру пришла, подписанная заинтересованными лицами. Один из них – знакомый тебе полковник Буров из Главка по всем кадрам. Он очень доволен тем, как ты поступил тогда с его неразумной дщерью. Да и другие фамилии из списка тебе хорошо все знакомы…

– И? – прищурился Шпак пытливо.

Разведя руки в стороны, Иван Тимофеевич добавил:

– Все они, Максим, в один голос хором и громко твердят, что только ты способен потянуть руководство женским факультетом. Ты давно нашел общий язык и с офицерами, и с курсантами батальона. Девчонки послушны твоей воле, доверяют тебе. Отцы твоих девчонок стоят за тебя горой. Они сильно боятся, что придет на факультет солдафон и начнет насаждать тупые армейские порядки, бездумно ломать тонкую женскую психику…

Переварив полученную им информацию, Макс кинул на свою жену быстрый взгляд, снова посмотрел на генерала и подметил:

– У нас, Иван Тимофеевич, тут может запросто возникнуть так называемый конфликт интересов. Курсант обучается под началом своего мужа. Пойдут ненужные разговоры. Я потому и хотел вовремя уйти, чтобы глупо не подставляться. Хотя, возможность всегда быть рядом с Кристиной, бережно опекать ее мне очень, Иван Тимофеевич, по душе, не стану я от вас скрывать!

– Разберемся, Максим. Сейчас это не самое главное… – пожевал губами, изрек негромко Зам министра. – Главное для нас, чтобы наша девочка находилась в комфортной и уютной среде…

Чувствуя, что разговор напрямую касается и ее, Кристина все это время старательно прислушивалась, но толком ничего так и не разобрала, одни обрывки непонятных фраз. Когда встали из-за стола, чтобы посмотреть на танец женихов и невест, она бочком-бочком приблизилась к мужу и тихо прошептала:

– Дядечка, про что вы с Иваном Тимофеевичем долго и горячо говорили? Это как-то напрямую касается и нас?

– Да, Малыш! – нажал муж нежно и с улыбкой на кнопочку ее любопытного носика. – Придется тебе терпеть меня и дальше рядом с собой! Мне приказано возглавить ваш факультет.

– Это правда? – подпрыгнула восторженно Крис.

– Когда я тебе говорил неправду, Малыш… – поймал ее муж в прыжке, крепко прижал к себе.

Украдкой вытирая свои слезинки, Марина смотрела на то, как вальсирует дышащая счастьем сестренка, порхает в сильных руках своего любимого ею мужа. Не было у Крис своего танца жениха и невесты, и теперь их девочка старалась восполнить этот кричаще зияющий пробел в ее семейной жизни.

В душе у Марины тесно переплелись самые различные чувства. Она была рада за свою младшую сестренку, и в то же самое время внутри горчил осадок от досады на саму себя, за то, что в свое время не разглядела своего счастья, упустила его из своих рук, польстилась на сытую и всем обеспеченную жизнь…

Увидев рядом с собой танцующую вместе с мужем Кристину, Славка подала сигнал, и все быстренько покинули паркет, освободили пространство.

Марина подошла к музыкантам, оркестр, не останавливаясь, продолжил играть вальс, без передышки зашел на второй круг.

– Максим, я умираю от счастья! – кричали девичьи глаза. – Мне жутко хорошо, жутко хорошо! – шептали ее губы.

Кристина самозабвенно кружилась, ее глаза пылали страстью и восторгом. Длинный шлейф серебристого платья взмывал вверх, замирал в воздухе и падал, тихо опускался вниз.

Девичьи руки, они, казалось, жили своей жизнью. Они будто говорили о том, сколько пришлось пережить Крис на тернистом пути к ее семейному счастью. Но она все с честью выдержала, она не сломалась и не сдрейфила, не ушла в сторону, а боролась за свою любовь и добилась своего, вышла замуж за человека, в которого она влюбилась еще двенадцать лет тому назад.

Музыка постепенно стихла, Крис и Макс остановились, стояли одни посреди огромного зала, прижавшись друг к другу, замерли.

Зам министра густо пробасил:

– Горько!

И вся тройная свадьба дружно подхватила:

– Горько! Горько! Горько…

Не растерявшись, Крис жадно впилась в полураскрытые губы любимого мужа, чтобы сполна насладиться их вкусом.

– Раз! – принялся громко скандировать зал.

– Два!

– Три…

Когда счет уже пошел на третий десяток, супруги с трудом оторвались друг от друга. Они и дальше целовались бы, но у них попросту воздух закончился в легких.

– Оказывается, на нас все смотрят! – прошептала Крис.

– А я вижу только тебя… – распахнулись мужние глаза.

Свадебные торжества продолжились…

Леся поутру с трудом растолкала своих сводных сестер, Нику и Вику. Девчонки никак не просыпались.

– Ника! – стучала Леся громко в дверь одной из спален на втором этаже их квартиры. – Быстро вставай!

– Ники тут нет! – услышала Штерн в ответ. – Мы спим…

Сердито моргнув, Леся хлопнула кулаком по двери:

– Вика, хватит придуриваться! Быстро вставай!

– Уже встаю…

Шагнув к соседней двери, Леся постучала в нее:

– Ника, вставай!

– Встаю…

Поднявшись снова через десять минут, Штерн, к своему вящему удивлению и полному негодованию, не обнаружила ни единого звука и ни малейшего шороха. Девчонки ее тупо проигнорировали, забили они толстый болт на службу.

Открыв настежь обе двери, Леся громко рявкнула:

– Мерзавки, подъем! Построение через две минуты! И я больше ничего не хочу слышать! Рота, подъем!

Юные невесты плохо понимали, что от них хотят, они двигались по квартире, словно лунатики. Бравые женихи тихо посмеивались. Их в это утро казенная служба под ружье не призывала. Курсанты третьего курса пехотного факультета в этот день никуда не спешили, в отличие от своих юных жен.