Басарай - Сказка об Ариджане и его жене Харипудре, или Сказки древнего Востока, которые никто и никогда не слышал

И вот когда наступил день подношения, тысячи людей заполнили площадь перед дворцом Джахандэ. Каждый принёс столько еды, сколько смог, и только Ашман явился на площадь с пустыми руками.

Султан вышел на балкон, располагавшийся на втором этаже дворца, и сел в золотое кресло, обшитое красным бархатом. Позади кресла с двух сторон его охраняли стражники, в чьих руках блестели остро заточенные сабли, а по правую руку от султана стоял их начальник Вардан, который со времени основания города служил ему верой и правдой. Джахандэ окинул взглядом людей, поприветствовал их взмахом руки и произнёс краткую речь, в конце которой сказал:

– Жители Фархидада! Делайте свои подношения Чернюге, а затем расходитесь по домам. Ночью она примет ваши дары и мирно продолжит спать дальше.

Выслушали люди Джахандэ и стали наполнять чашу едой. А Ашман подождал, когда все оставят подношения, и последним подошёл к чаше. Он ничего не положил в неё, а просто встал рядом. Султан, заметив эту странность, окликнул его:

– Эй, ты! Делай скорее своё подношение и отправляйся домой!

– Мне нечего положить в эту чашу, – ответил Ашман.

Джахандэ удивился этим словам и сказал:

– С ума сошёл? Не иначе как ты хочешь гибели для всего народа?

– А разве птица существует? – спокойно спросил Ашман.

– Юнец! – разозлившись, воскликнул султан. – Конечно она существует! И если ты не хочешь лишиться жизни, то не забивай себе голову пустыми сомнениями.

– Если она существует, – продолжал Ашман, – то почему никто не видел её, кроме тебя?

Услышав этот вопрос, народ на площади обомлел и султан на миг застыл в удивлении, но тут же закричал:

– Наглец! Как смеешь ты сомневаться в истинности моих слов? Ведь они правдивы, как и то, что вода в морях жидкая, песок в пустыне горяч, а глиняный кирпич твёрд.

Но Ашман возразил:

– Вода может стать льдом, песок может остыть, а кирпич можно истолочь в крошево – так и слова твои могут обернуться ложью. Чтобы развеять сомнения, я останусь сегодня здесь до тех пор, пока не увижу её своими глазами.

– Дерзкий юнец! – крикнул Джахандэ. – Ты говоришь это султану, которого боится сама смерть? Если хочешь сохранить свою жизнь, о глупейший из людей, немедленно убирайся отсюда!

– Я не сдвинусь с этого места, – решительно сказал Ашман и сел, прислонившись спиной к чаше в ожидании птицы.

Это заявление, слетевшее с его уст, стрелой вонзилось в голову султана. Он вскипел от негодования. Поистине, вопросы единственного отважного человека среди жителей города, напоминающих молчаливые тени, обжигали сердце высокомерного султана, словно раскалённые угли. Преисполнился он ярости, словно свирепый тигр с острыми, как сабли, когтями, вскочил с кресла и, указывая пальцем на Ашмана, закричал что было мочи:

– О, мои верные стражники! Я, ваш султан, приказываю вам немедленно вышвырнуть этого наглеца за пределы города и никогда больше, ни при каких обстоятельствах, не открывать ворота перед ним и не пускать обратно!

Услышав приказ султана, стражники подхватили Ашмана под руки и выдворили за ворота, оставив одного на произвол судьбы.

Выброшенный за порог родного города и лишённый возможности вернуться, он пустился в дальнее путешествие, ведомый желанием отыскать ответы на свои вопросы.

Дух Ашмана был твёрд, словно камень. Одну за другой преодолевал он дюны. Порой ему казалось, что жизнь его закончится здесь, в этой пустыне, повелителем которой был Самум. Свирепо налетая на путников, как хищник на добычу, тот заживо хоронил их в тоннах раскалённого песка вместе с их товарами и верблюдами, не оставляя следов. Поэтому пересекать пустыню было делом опасным.

Ничего не зная об этом, Ашман брёл по пустыне, мучаясь вопросами о птице Чернюге. Палящее солнце лениво плыло в небесах, покрывая его тело испариной. Песок обжигал ступни, и невыносимая боль пронзала их при каждом шаге. Путь Ашмана превратился в настоящую пытку, но, не поддаваясь усталости, сохранял он спокойствие и упорно продолжал двигаться дальше.

Дни сменялись ночами, и стало казаться ему, будто потерян он среди золотистого моря песка. Глаза его устали и уже не отличали явь от видений, как вдруг на горизонте заметил он человека, который горевал, сидя около своего верблюда, нагруженного разным товаром. Подойдя к нему, Ашман увидел слёзы на его щеках и сказал:

– Приветствую тебя, брат! Моё имя Ашман. Долго я иду по обжигающим пескам пустыни, и ты единственный, кого я повстречал. Ответь, что явилось причиной твоих слёз?

И так ответил ему человек:

– О, брат мой, послушай мою историю. Зовут меня Насир, я простой торговец. Вместе со своим караваном я решил пересечь пустыню в надежде добраться до города, где мог бы продать свой товар. Мы шли так долго, что ноги одолела усталость и, капля за каплей, начали иссякать силы. Как вдруг услышали мы песни барханов и увидели, как прямо на нас надвигается высокая стена песка. То оказался Самум – повелитель песков и главный разбойник пустыни. Застыли мы в ужасе, не зная, что делать, и начали прощаться с жизнью. Налетел он на нас, безжалостно хороня весь караван в раскалённых песках. Я зажмурил глаза и упал рядом со своим верблюдом, а когда всё стихло, выбрался из песка и увидел, что каравана и следа нет, в живых остались только я и мой верблюд. Из-за этого, мой брат, я и плачу и боюсь, как бы не встретиться с ним вновь.

– Не волнуйся, – сказал торговцу Ашман. – Если он появится опять, мы избавимся от него раз и навсегда.

Услышав эти слова, Насир немного успокоился. Ашман помог ему подняться, и они двинулись в путь. Но не успели пройти и десяти шагов, как вокруг всё зашумело, почернели небеса, запели барханы и перед их глазами начала вырастать огромная стена песка. И понял торговец, что это Самум возвращается, чтобы убить его. Упал он на колени, и побежали по его щекам слёзы. Но Ашман загородил его грудью и набрался смелости дать отпор неприятелю. Когда расстояние между ними сократилось до десяти шагов, Самум громким голосом сказал:

– Поистине оставлен Творцом тот, кто ходит по моим владениям. Каких бы сокровищ ни искал здесь путник, ничего, кроме смерти, он не найдёт. Знайте, презренные, что я единственный и бессменный хозяин этой пустыни и не позволю ни вам, ни кому-либо другому расхаживать в моих владениях! Так что приготовьтесь умереть!

Услышав эти слова, торговец начал было прощаться с жизнью, в то время как у Ашмана не дрогнул ни один мускул на лице. Он сказал:

– О, повелитель пустыни! Слышал я, что тысячи караванов, встретившись с тобой, нашли смерть. Однако я не верю этим слухам и всё ещё сомневаюсь в твоём могуществе. Поэтому прежде чем мы встретим смерть, развей мои сомнения. И прими моё предложение помериться силой.