Роза Крыма - Шанс на спасение. Рассказ

*

Как —то Кира решил забежать к деду в контору, раньше обычного, до своей работы. И стал невольно свидетелем нехорошей ситуации.

Входная дверь в кабинет деда хрястнула.

Из неё выскочил раскрасневшийся мужчина.

– Всё! – выпалил он на глазеющего сослуживца, очередного «счастливца» на ковёр.

Кира попятился за лестницу, и оттуда наблюдал за происходящим.

– Ухожу! С меня позы «раком» хватит!

Мужчина зачем —то сорвал с себя галстук, завязал его узлом, и бросил в урну. И высморкался туда же.

Потом вздохнул с облегчением, и не спеша, посвистывая, прошёл мимо Киры, и стал удаляться по коридору.

«Счастливчик» встал перед дверями шефа.

Поднял руку, чтоб перекреститься, но из кабинета грубо рявкнули: «Следующий!»

Кира вздрогнул за лестницей, узнав голос деда.

А «следующий», пригладив жидкие волосёнки на голове, жадно глотнул воздух, и шагнул на приглашение. Мельком глянув на жабоподобного шефа, он икнул.

– Ну вот, сейчас начнет рыться в бумажках! -прошептал служащий.

Шеф залистал книгу.

– А сейчас ему позвонят, и…

Шеф, сотрясая жирные складки подбородка, похожие на бульдожьи, приклонил ухо к трубке телефона:– Да перестань уже икать по- идиотски!…Да нет, простите, это я не вам…

– Уж повесил бы сразу портрет Гитлера, вместо президента! – прошипел беспрестанно икающий служака.

Выйти из кабинета ему помогли, – секретарша, и следующий, «Счастливчик» – два. Секретарша дала хлебнуть какой-то вонючей жидкости из синего флакона.

– Что же делать? -тупо спрашивал бывший служащий.

– Может, ещё налить? -подсказала секретарша, и нагнулась к тумбочке так, что на бывшего опять напала икота:

– А?…Да нет, я не про это…

Он прислушался к дверям. Ти-ши-на…

*

Даже у Киры телефон молчал – он записывал.

Ноги противно тряслись. Подняться не было сил.

Он узнал «Счастливчика».

А «Счастливчик» ждал грома. Но стояла ти-ши-на…

Даже секретарша перестала брякать спицами.

Тихо отворилась дверь. Вышел бледный, спокойный «Счастливчик» – два.

– Чё… С Новым Годом!, -он кивнул на сидящего, – пошли!

*

Они встали у окна в коридоре.

Второй сделал две затяжки, и на выдохе скороговоркой выпалил: – А чего от этой жабы ждать? Ты не в курсе, как он убрал неугодного зятя?

Первый пригладил волосёнки.

Второй выпустил табачный дым из ноздрей: – А!…Теперь уж всё можно. Не взлюбил шеф зятя. Тот не схотел шестёркой у него бегать. Долю свою потребовал от бизнеса.

Дочка встала на его сторону, мужа, значит…

Ой, что тут было!

*

Кира судорожно сжал телефон. На глаза накатили слёзы.

– Наследница называется! -рвал и метал шеф, – предательница! Ни к чему мне бабы! Внук, вот это – наследник!

Второй сделал опять вдох:

– Ну и …Не вернулись оба с Турции.

Первый перестал икать, и начал:

– Мне идти ну просто- некуда. Дома- жена, такая же заезженная… Дети – больные.

– Ага! —подытожил второй, – эта жаба только и ждёт, чтобы вместо нас, да таких, как он ставить. Скольких уже сожрал? …Юрка – вчера помер. Валерка – так и не пришёл в себя, в реанимации. А за нами, брат, Москва…

Первый спросил извечно:

– Так что делать? В тюрьму- не хочу. Детей жалко.

Второй пыхнул сигаретой:

– Зачем – в тюрьму? У него внук…

*

Игорный стол. Делают ставки.

Кирилл с отсутствующим взглядом сидит за столом.

Напротив него – «Счастливчик»…

Он приглаживает жиденькие волосёнки, а потом потирает руки:– Битый небитому должен!

Отупевший Кирилл снова проиграл. Даже свой долг.

Теперь у него не было выбора…

*

Зато в магазине был богатый выбор всего новогоднего.

Кире пришлось расщедриться на Новый Год, он даже купил ёлку, правда, искусственную. Но торт Наполеон- настоящий, в угоду деду.

*

…Стрельнула бутылка шампанского.

Волшебное вино пузырилось в бокалах.

В камине потрескивал огонь, отражаясь на бокалах и блестящих ветках фальшивой ёлки. Дед, покряхтывая, резал Наполеона.

– Ну, сынок! – он поднял бокал, и пододвинул второй внуку.

«Хороший знак! Значит, он мне поверил.» -обрадовался про себя внук. Сынком дед называл его тогда, ещё до трагедии с игрой, где Кирилл попал, и пропал…

– За новые подарки, и умную голову на твоих плечах! -дед опрокинул бокал. Откусил торта, и довольно крякнул:– Хороший выбор.

Кира тоже ел торт. И косился на бутылку коньяка: – А как же- коньяк, тоже «Наполеон»?

– Вижу. То и отметил.

Он откупорил коньяк, поглаживая позолоту на этикетке.

– Ты хоть знаешь, через что мне нужно было пройти, чтобы коньяк, с его настоящей стоимостью вот так поблёскивал перед камином… – повысил голос дед.

«Да уж! Тебе пришлось пройти по трупам. И наверняка не только моей матери и отца…» -начинало закипать бешенство у парня в крови. Но он боялся всё испортить.

И Кирилл натянуто улыбнулся, и смолчал.

– Так то! Вот и помалкивай, и слушай, что я тебе скажу.

И запоминай, если хочешь стать кем-то, кроме нищеброда.– дед начал хвалебную своему бизнесу, где работа- поле боя, а ты – Наполеон. Где если ты сегодня не заберёшь, завтра убьют тебя, и заберут вместо тебя!..

– Подарок принят. – наконец вздохнул дед, наливая ещё коньяку.

Кира жадно впился глазами в руку, подносившую спиртное ко рту. Проглотив порядочную дозу «Наполеона», дед подобрел. Он раскраснелся, стал намекать об «амнистии» для внука… Как вдруг захрипел. Пена полезла из его рта.

Дед схватился за горло:– Гадёныш! Ты пропадёшь без меня…

– А вот и нет! -стукнул Кира кулаком о стол так, что бокалы подпрыгнули, и звякая, покатились по столу.

– Теперь мои правила! – с хрипотцой, чужим голосом произнёс Кирилл. – Я долго терпел. Но всему есть предел.

Он достал телефон, и включил запись, что он услышал под лестницей:– Знаю я и про мать мою… и про отца…

*

Дед хватал воздух, выкатив покрасневшие глаза.

– Они, мои родители, для тебя оказались простой жертвой для тупого бизнеса, где бери сегодня, если ты – Наполен!

И забудь про слово- «свои»!

Кира опять ударил по столу.

– А меня ты спросил, кто – я!?

Его затрясло.

– Так вот, теперь по твоему учению, ты – жертва, а я- твой ученик, заберу полагающийся мне подарок – наследство! И больше не надо лазить с позорной шваброй…

Кира осёкся, хмель вылетел у него из головы при виде кровавой пены, что показалась из губ деда.

Она потекла по подбородку, а дед захрипел:– Гадёныш-ш… ты ещё позора не видел…

Старик вцепился мёртвой хваткой за стол. Но руки слабели. Он завалился на бок, увлекая за собой скатерть с яствами.

– Ненавижу! – прошипел Кира, и приблизился к лежащему деду. На багровое лицо с открытым ртом шлёпнулся кусок торта.

– Наполеона хотел?… На, давись!