Евгения Чернова-Ворожейкина - Цветные стёкла

Всё разрешилось через несколько дней. Как обычно, я ехал на мотоцикле с отчимом. Решил, что сегодня последний раз.

– Ну что, щенок. Собрался от нас удрать? – отчим выключил зажигание.

Я молчал.

– Какое тебе Суворовское? Не хер. Тут дела нужно делать. И вообще… не возьмут тебя туда.

Он противно засмеялся.

Я понимал, что дела отчима не совсем законные. Они всегда ночью, тайно.

– Я расскажу о твоих делишках.

– Осмелел?

Я посмотрел отчиму в глаза. Мои кулаки сжались.

– Ну-у-у, – дыхнул на меня отчим. От тошнотворного запаха перегара меня передёрнуло.

– Я всё равно уеду. Я военным хочу стать.

При этих словах он начал смеяться ещё громче.

– А теперь слушай меня. Пока ты мне нужен тут. Если слово вякнешь – мигом вылетишь из комсомола, и тогда даже дворником не возьмут.

Я понимал, что он прав. Не по своей воле оказался в такой ситуации. И как из неё выйти – не знаю.

⠀Мы с сестрой жили теперь одни в небольшом городке на Волге. Родители обещали скоро переехать. А пока я исполняла все обязанности мамы: проверяла уроки сестры, стирала, готовила, а ещё – новая школа, экзамены, но иногда мысль о Серёже словно током пронизывала меня. Как я могла забыть книгу с адресом?! Очень ждала приезда папы. Он обещал привезти все мои вещи.

Но жизнь распорядилась по – своему. Переехали родители, но ни одного письма, ни книг не привезли. Как так случилось? Не знаю. О Серёже я не знала ничего. Где он? Как он? Поступил ли в военное? Перед экзаменами я сильно заболела. Но поступила. Папа уговорил в строительный. Когда немного всё утряслось. Я написала письмо в посёлок, где жил Сергей. Расчёт был на то, что посёлок маленький и все друг друга знают. Моё письмо не вернулось, но и ответа я не получила. С тех пор начались поиски человека. Любимого человека.

Скоро экзамены. Я знаю, что выдержу их. И уеду тайно. Немного денег скопил. Вчера отправил письмо в училище. Жду ответа с нетерпением. Отчим звереет с каждым днём. Мать уже еле ходит. Вся зачахла. До меня ей никакого дела. Да и не может она противостоять мужу своему.

А если не получится? Значит, будет запасной план. Больше жить так я не хочу. Я готов. К любому пути.

Уже который год адресное бюро отвечает мне одно и тоже. «Адресат не значится». Испарился человек! Был и нет. Где ты, Серёжа?

Моё сердце плачет. Там рождаются самые мрачные мысли. Я гоню их. Не может быть! Я не верю, что тебя нет!

Афганистан. Может ты воюешь? Стал ли ты военным? Или уже не воюешь. Вдруг ты, и, правда, убит?!

⠀«Маленький таёжный городок потрясло самоубийство молодого человека. Ничего не предвещало беды. Он готовился экзаменам. Мечтал поступать в военное училище. Что стало точкой не возврата? Случайность? Нашёл ружьё отца и решил проверить?»

Газета «Новости»

«Вчера нам удалось узнать, что парень осознанно совершил самоубийство. Следователи обнаружили схемы. Он их чертил, чтобы убить себя наверняка. На схемах – изображение человека и расположение ружья».

Газета «Новости»

«Прошу отстранить меня от расследования по делу самоубийства Сергея Ж. в связи с ухудшением здоровья».

Из рапорта следователя Василия Р.

И ниже приписка:

«Я знаю, что я прав, но доказательств нет. Первоначальная версия рассыпалась. Мать мальчика не подтвердила, что отчим к нему плохо относился».

«Оля, я не виноват. Так вышло. Отчим долго орал на меня, говорил, что убьёт, если я ещё раз про военное училище заикнусь. Мать стояла бледная. Я им как кость в горле. Надежда уехать растаяла. Работать на прииске я не хочу. Прости».

Из последнего письма Сергея.

Оля, я всегда рядом с тобой. Дождь ли идёт, снег – это я. Солнце ли заглядывает к тебе – это я. Ветер гуляет в твоих волосах – это тоже я. Мы вместе навсегда. Я живу в тебе!

Которую осень мне снится один и тот же сон: стук топора раскалывает тишину вокруг, щепки летят в разные стороны. Мужик с рыжей бородой яростно размахивается, и острое лезвие проникает в меня всё глубже и глубже. И ничего нельзя поделать. Я – старый клён, многое повидал на своём веку. Но тот сон ярче, чем сама действительность. А может, это и не снилось мне?

В те далёкие времена я, ещё тоненький кустик, неокрепший под ветрами и не понявший ценность дождя, вдруг потянулся к солнцу. Все мои веточки наливались теплом. Молодой сок бурлил, не давая мне покоя. Земля щедро поила меня им. Я радовался, что расту. Лето сменилось зимой, после которой наступила весна. Знаете, когда распускаются листья, деревья приходят в неописуемый восторг. Вдруг лопается почка, и из неё тянется длинная зелёная трубочка. Я тихонечко смеялся, слыша звук раскрывающего листа.

К концу лета недалеко от пригорка, где я рос, началось движение. Телеги сновали туда – сюда, возили брёвна. Не хотел бы я оказаться на их месте. Бр-р! Но я с удивлением и интересом наблюдал, как люди строили дом. Вот уже и окна, крыша, забор. Молодая женщина, подоткнув подол платья, собирала щепки. Лёгкими движениями складывала их в корзину и улыбалась. Даже я чувствовал тепло её улыбки.

К ней подошёл мужчина. Его пшеничные волосы отливали на солнце. Рубаха на спине намокла.

– Ну что, Любушка, ты довольна?

Женщина лишь наклонила голову и поправила платок. Интересно, какого цвета её волосы? Я шелестел листвой и любовался прекрасной незнакомкой. Думаете, деревья не могут испытывать чувств? А вы попробуйте поговорить с нами ласково, погладить наши стволы и услышите наши души. Правда, не всем и не всегда везёт.

Каждый день я видел девушку во дворе за работой, с корзиной полной грибов, с полевыми цветами в руках. Иногда она подходила совсем близко ко мне. Садилась на землю, прислонившись к стволу, и пела. Нежные звуки лились из её груди. И не было никого счастливее меня. Я пел вместе с ней.

– Давай, ещё немного. Тужься!

Раскрасневшаяся повитуха громко отдавала команды. Люба её не слышала. Шли вторые сутки. Схватки то нарастали, то ослабевали.

Муж роженицы не выдержал. Взял топор и ушёл в лес. Колоть, рубить, лишь бы не слышать звериного воя своей Любушки.

Через три часа после его ухода родился младенец. Он не кричал. Около ребёнка суетились женщины. Пуповина крепко стягивала его тельце. Повитуха тщетно пыталась вдохнуть в него жизнь. Роженица тихо лежала на лавке. Черты её лица заострились. Она прошептала:

– Похороните меня у клёна, что на пригорке.