Лина Мур - Идеальный сценарий

– Я была наивной дурой, раз так считала. Да, Оук, мы ошибка, – сглатывая, через боль отвечаю я.

Отталкиваюсь от барной стойки и иду к окну. Я не смотрю на Оука, ещё стоящего на коленях на полу. Закрываю окно и щёлкаю щеколду. Лучше вряд ли станет. Жутко холодно.

– Нам следует держаться друг от друга подальше, Оук. Это ни к чему хорошему не приведёт. Мы пьяные и мы взаперти. Проводились даже психологические исследования над людьми в таких условиях, только без выпивки. И они все начинали сходить с ума. Мы сходим с ума из-за ограниченного пространства…

– Не пори хрень, Баунти. Я точно знал, что делаю. Я хотел это сделать с того момента, когда тебя увидел сегодня утром. Я хотел это сделать все чёртовы три года, – рычит Оук.

– Что ж, – бросаю на него взгляд, поджимая губы и стараясь поступать правильно теперь, – это твоя проблема, не моя. У меня нет никакого желания целоваться с тобой. Никакого. Между нами всё кончено.

– Ни черта подобного, – шипит Оук.

– Так, послушай. Опасно ходить по кафе, предлагаю расположиться под столами. Именно так. Я буду под одним столом, ты под другим, – говорю я, выбирая себе стол. Иду туда и забираюсь под него. Оук качает головой и направляется ко мне.

– Нет. Выбери себе другой. Это мой, – поднимаю ногу, угрожая ударить его.

– Ты серьёзно, Баунти? Это глупо. Ты уже дрожишь. Ты замёрзнешь. Лучший способ выживания это тепло тел, – усмехается он.

– Даже не думай, Оук. Нет. Иди под свой стол, – рычу я.

– Сама будешь виновата, если заболеешь, – фыркая, он отползает, и я слышу, как стол царапает пол, пока под него забирается Оук. Под тот стол, который слева от меня. Он даже живёт слева от меня. То есть его дом слева от родительского. Слева, словно ближе к сердцу.

Мотаю головой, обрывая эти жуткие мысли. Мы сидим долгое время в тишине. Мои зубы начинают стучать. Кончики ушей, кажется, сейчас отвалятся. Я постоянно дую на пальцы, но становится только хуже.

– Есть хороший вариант согреться.

– Заткнись, Оук, – шиплю я.

– Я имел в виду танцы. Мы могли бы потанцевать. Ты всегда была мокрой рядом со мной. Это не изменилось. Ты хочешь меня, Баунти.

– Пошёл ты, – фыркаю я. – Не начинай разговор о танцах. Ты просрал свои танцы.

– Но зато я получил первый поцелуй и не только. Я был всегда первым, – смеётся нагло он.

– Для тебя только это важно было? Быть первым? – Грустно спрашиваю его.

– Да. Только это. Показать средний палец Расу, пока трахаю тебя, – мне становится паршиво от его слов. Меня рвёт на части на самом деле, отчего я хлюпаю носом.

– Прости, я соврал. Я злюсь и возбуждён. Даже чёртов холод не убивает мой стояк. Прости, Баунти, я веду себя как мудак. Нет, для меня не было это важным. Мне было важно, чтобы ты никогда не боялась. Ты была пугливой. Ты думала, что недостаточно хороша для заботы, ласки и нежности со стороны парня. А я видел совсем другое. Я видел шикарную красотку, которая обожала искать со мной приключения себе на задницу, а потом тихо пробираться домой. Она никогда не боялась рисковать, потому что я был рядом. Мне хотелось так думать…

– Так и было. Ты был моей подушкой безопасности, Оук.

– Я это и планировал. Пусть ты была с Расом, но он никогда не знал тебя настоящую. Я знал. Мы могли говорить обо всём, Баунти. Почему мы всё просрали?

– Потому что это был плохой сценарий?

– К чёрту сценарии. К чёрту их. Сейчас. Я говорю про сейчас. Ты собираешься за него замуж? Ты хочешь этого? – Повышает голос Оук, требовательно спрашивая меня.

– Я…я не знаю. Рас хороший мужчина, Оук. Он тоже страдал. Мы многое пережили вместе. Я не могу с ним поступить так снова. Он не переживёт.

– Боже, он не мальчишка. Он взрослый, Баунти. Ты всегда боялась сказать ему «нет». Всегда. Но зато мне «нет» ты говорить обожала.

– Потому что это тебя злило, а мне нравилось, когда ты злишься, – улыбаюсь я.

– Ты была чёртовой занозой в моей заднице, Баунти. Такой и осталась. Ты не хочешь выходить за него замуж, потому что между нами ничего не кончено.

– Оук, пожалуйста, хватит. Когда мы выберемся отсюда, то ты забудешь всё. Тебя ждёт Трейси.

– К чёрту Трейси.

– Прекрати издеваться надо мной. Тебе не хватило того, что ты уже сделал? Остановись. Оук, хватит. Ничего не вернуть, понимаешь? Нельзя вернуть прошлое.

– Но благодаря ему многое становится другим. И мне не нужно прошлое, чтобы быть уверенным, между нами ещё что-то осталось.

– Похоть. Ты всегда был чертовски горячим.

– Я был чертовски горячим для тебя. И мой стояк сейчас тоже твой, – закатываю глаза и цокаю.

– Хватит говорить о своём члене, Оук.

– Ты обожаешь мой член. А я обожаю твою киску. Ты…

– Замолчи. Серьёзно, Оук, закрой свой рот. Посидим в тишине.

– Если я подрочу ты не будешь против?

Вылезаю из-под стола и хватаю пепельницу с него. Швыряю в его сторону. Пепельница разбивается под его хохот.

– Так и знал, что ты не сможешь вытерпеть этого. Ты не раз за мной подглядывала, да?

Поджимаю губы и предпочитаю не отвечать.

– Я знал, что ты смотришь. Знал. Я специально громче стонал, чтобы привлечь твоё внимание. И ты смотрела. Ты текла, не так ли?

Жмурюсь со всей силы, а жар от воспоминаний окатывает тело. Козёл. Кто виноват, что я была слишком любопытной? Никто. Я просто познавала мир взрослых. И Оук был моей первой сексуальной фантазией. О-о-о, да, именно с него всё это началось. Я стала вульгарной шлюшкой из-за него.

– Скажи, ты в постели до сих пор такая же выдумщица, как и раньше? Наш консервативный Рас не в ужасе от того, что ты можешь делать ртом?

– Господи, да заткнись ты, Оук! – Кричу я. Он смеётся.

– Я точно могу сказать. Ни черта ты не счастлива. Ты сдерживаешь себя, а со мной ты могла быть собой. И я не против повторить.

– А как же Трейси? Помнится, ты сказал, что у вас всё серьёзно, – цежу я.

– У нас свободные отношения. Мы трахаем кого хотим, но остаёмся вместе.

– Это лицемерие.

– Да ладно? – Хмыкает Оук.

– Закрой рот и сиди в тишине.

– Как хочешь.

На самом деле наступает тишина.

– Ты не разобьёшь мне сердце снова, Оук Хантер, – шепчу я.

– Я и не собирался. В мои планы входит заполучить его полностью, – отвечает он. Его слова причиняют боль и сладкую пытку. Господи. Он не шутит. И это меня жутко пугает. Если Оук что-то решил, то он вряд ли это не получит. Но я больше не та влюблённая дурочка, какой была раньше. Я смогу противостоять ему и остаться при своём мнении. Да-да, смогу.

Боже, как холодно. Меня уже всю трясёт. Зубы стучат друг о друга и челюсть болит. Я не могу не дрожать. Мне больно. Все мышцы ноют. Чёрт…

Неожиданно в ночи я замечаю тень перед собой.

– Твоё упрямство меня задолбало, Баунти. Иди сюда, – Оук забирается под мой стол и притягивает меня к себе.