Светлана Савиных - Завтра Вчера

Вдруг, сверху, по сети скользнул яркий луч, и она словно разрезанная вертикально ножом, стала распадаться на две части, а я полетел вниз.

Очнулся на полу, запутавшийся в одеяле. Прямо у самого лица была морда Макса с удивлёнными глазами, который так и застыл с поднятой вверх ногой, которую похоже вылизывал в момент моего падения. Поднявшись, он вальяжно прошёлся по мне и направился к двери, поняв, что сегодня ему здесь делать нечего – мол сам проснулся, без его помощи.

Всё болело: и бок, которым хрякнулся, и колени, которые потрясывало, словно сделал тысячу приседаний, да и руки ныли, будь то на турнике висел не один час. Что за дела? Надо бы с кем-то поговорить. Ну, уж конечно не с Петровичем – этот занудит, не остановишь, ещё отправит нервишки проверить, а там недалеко и работёнку эту славную потерять. Его ребята – тоже не в счёт, они же молодёжь, продвинутые, из сна РПГ сделают за пять минут. Пашка? Да, пожалуй. После завтрака, когда он курить пойдёт. Он не заядлый курильщик, а так, только после еды. Подозреваю, что у него был срок за хулиганку по малолетке, уж больно поза характерная: курит – на корточках, прислонившись спиной к стене и никогда не мусорит, все окурки и спички в банку жестяную складывает. А ещё его шутливое кривлянье и подхалимаж перед Петровичем, тоже из той же оперы. Хотя, мне откуда об этом знать? Наверное, в фильмах насмотрелся. Повар он отличный, нам с ним очень повезло. Кстати, на эту тему: он физкультуру уважает, но занимается ею в сумерках, когда все дела на кухне закончит. Может стесняется. Однажды случайно увидел, когда вечером, после грозы, ходил масляный выключатель проверять: выхожу, значит, из-за угла, а он прямо у меня перед лицом, так ловко ногами в воздухе удар пируэтом сделал, что я аж, от неожиданности, присел. Он испугался, давай проверять, не стукнул ли меня, сказал, что решил молодость вспомнить, когда в секции занимался. Но я, что ли дурак, сразу увидел, что удар был отточенный, идеальный, значит тренируется регулярно и подальше от наших глаз. Молодец, уважаю, не то, что Петрович, по утрам, хайп устраивает, чтоб нас всех приобщить к своей практике моржевания. У меня, может, непереносимость ледяной воды и хронический насморк на холод. Так, что пусть идёт себе лесом со своим ЗОЖ.

Дождался, когда Паша после завтрака пошёл перекурить, и к нему. Говорю, так и так, сны замучили, не знаю, что делать, не подскажешь, как быть. А он в ответ, задумчиво.

– Значит, не я один в этой сети застрял.

Аж опешил.

– Не может быть?

– Значит, может.

– И что теперь делать? К Петровичу идти?

– Видать, придётся…

– Ты, разглядел, что там внизу было или вверху?

– Нет, хотя подале тебя забрался.

– Что думаешь это такое?

– Думаю ребята своими опытами что-то где-то нащупали или задели, вот нас и плющит.

– А их?

– Так они во время эксперимента бодрствуют, а мы спим.

– Значит, если мы в это время спать не будем, то и в сеть не попадёмся?

– Наверное…

– Фу, у меня аж с души отлегло. Уж лучше я высыпаться не буду, чем мучится всю ночь.

– Логично… Только интересно, что это всё значит и куда нас приведёт.

– Абсолютно не интересно. Паш, ты, пойми, они космос сверлят через планету, может всякая хрень оттуда к нам в голову лезет, тестирует, слабые места ищет, а тебе интересно. Зазомбируют, вот тогда будет интересно.

– Да, ты, прямо фантаст, а говоришь фантазии не хватает. Я думаю, что это какая-то система безопасности или ограждение нас от чего-то – предупреждение своего рода.

– Точно. Чтобы ни делал – результат нулевой, дальше этого места она меня не пускала. Может мы все в этой сети, только не осознавали до эксперимента.

– Ну что, когда к Петровичу пойдём каяться?

– Только после дня рождения Ильи, когда он добрый будет и разговорчивый, глядишь о чём-нибудь интересном и проболтается. Мы же понятия не имеем, для чего весь этот комплекс и их эксперимент. Кстати, как там тортик для именинника поживает?

– Ничего так, хорошо поживает, два килограмма сладости уже в холодильнике выстаиваются.

– Отлично. Мне Петрович стихи дал выучить, именинника поздравить.

– Он сам вчера весь вечер тренькал на гитаре и что-то там мурлыкал, видать решил опять шедевр выдать.

– О, я помню его «неподражаемое исполнение» ещё с прошлого раза, когда он, по собственной инициативе, за вечер для Андрея, романс спел раз десять.

Паша рассмеялся.

– Да это было эпично… Но что делать, если человеку очень хочется, то надо дать возможность излить душу. Ладно, когда он будет готов, я тебе моргну. Возьмём на абордаж…

– Лады.

От разговора на душе сразу полегчало, вроде и погода на поправку пошла, проглянуло желтоватым пятном солнце из-за облаков и подул легкий тёплый ветер. Пожалуй, обойду подстанцию, может грибов наберу – прошлый раз около ограждения девять белых нашёл. Вот Паша то обрадовался – такую классную грибовницу сварганил. Не плохо бы повторить успех.

Праздничный обед, как говорится, прошёл в дружеской обстановке, даже немного душевно, но без разгула – вечером у ребят работа. Петрович не стал расходится и спел романс один раз, причём очень воодушевительно, даже захотелось на бис вызвать, но в этот момент Паша мне подмигнул, потому что тот пошёл на кухню водички попить, видать горло пересохло от пения. Ну, мы следом. Оглянулся на ребята, они, воспользовавшись паузой, прихватили остатки тортика и почесали к себе. Время, что ни на есть, самое удобное. Выпив стакан воды, размеренно, со смакованием, Петрович удивлённо уставился на нас, осознав, что мы тут вдвоём неспроста.

– Так, что за сговор? Опять, что-то с электрической плитой случилось или ещё хуже?

Павел так как-то хитровато-нагловато улыбнулся, словно вспомнил, какую каверзу, совершённую им, о которой Петрович не знал.

– У нас к тебе серьёзный разговор.

– Насколько?

– От тебя зависит.

– Больше пяти минут дать не могу, должны позвонить из конторы.

– Уложусь.

– Ну давай, что у вас там стряслось?

– Петрович, можешь представить, что ваши эксперименты, повлияли на наш сон так, что мы уже две ночи по нормальному не спим, а барахтаемся почти реально в некой сети, висящей в темноте.

– Вместе?

– Нет. По отдельности. Только сегодня узнали, что наши сны сходятся тютелька в тютельку.

Петрович почесал подбородок. Только сейчас заметил на нём небольшую щетину. Странно – он в этом деле педант.

– Значит, две ночи говорите, как раз с момента всплеска сигнала?

– Точно.

– Так, напишите-ка мне подробные отчёты о своих снах и побыстрее.

– А, что дальше? Мы же не подопытные мыши, нам такого геморроя никто не обещал.

– Ну, не факт, что это побочный эффект от экспериментов. Я же никаких снов не видел.