Елена Чепайкина - Дневник подростка

– Когда мне ухаживать за собой?! Я пашу как лошадь. Мне же семью кормить надо. Я же у нас мужик. И потолстела я после вторых родов. И ты прекрасно это знаешь. Как мне похудеть, если с утра до ночи на работе – фитнесом заниматься некогда. Да и денег у нас хватает только на картошку с макаронами, от которых не похудеешь. Нормальный бы мужик поддержал, помог. А ты только обзываешься да рожу корчишь. Некрасивая я, видите ли, толстая. Я в парикмахерскую сходить не могу, потому что денег не хватает. За квартиру заплати, за садик, за интернет, на телефон всем, на дорогу, еще поесть что-то надо и одежду купить. А от тебя помощи никакой. Получит три копейки, половину сразу пропьёт со своими дружками – такими же дебилами, а остатки ему надо на дорогу и сигареты. Ты детям когда хоть конфетку купил? И еще смеешь выпендриваться?! Только и можешь, что по бабам бегать, да на жену жаловаться. А сам-то… тряпка, а не мужик.

Родителей совершенно не волнует, что мы всё слышим. Они не стесняются в выражениях, обсуждают свои личные взрослые проблемы, матерятся, говорят о нас так, как будто нас нет рядом. Мне кажется, они нас не замечают. Как бы это объяснить… Взрослые знают, что у них есть дети, что детей надо кормить, одевать, давать образование, но до конца не понимают, что мы живые, что мы чувствуем и понимаем всё, что происходит в нашей семье, то есть мы такие же, как они, только младше. Родители считают себя важнее нас. Как главные члены в предложении, а мы с Лизой – второстепенные. Главные члены решают, что и как должно быть, а мы лишь можем дополнять и то не всегда. Так и хочется сказать родителям: «Эй, очнитесь! Это и наша семья тоже. Мы хотим жить с любящими друг друга родителями. У вас не будет другой жизни, а у нас не будет другого детства. Остановитесь, подумайте о нас, о наших чувствах». Вообще, перед свадьбой людям нужно убедиться, что они смогут жить вместе. Тогда разводов и несчастных людей стало бы меньше.

Мама жалеет, что вышла замуж за отца. А вышла по залёту, значит – я виновата. В том, что она сильно поправилась – виновата Лиза, потому что после второй беременности мама похудеть не может. Хотя тут отец прав, скорее не хочет.

Вот и сегодня они поругались. Но только отец не лёг спать, как обычно, а собрался уйти из дома. У матери началась истерика. Она кричала, обзывала отца последними словами, потом извинялась, пытаясь помириться, снова обзывала, хватала его, стояла в дверях, угрожала, что не пустит обратно. Но бесполезно. Отец сказал: «Сколько можно терпеть», – и ушёл.

Лиза испугалась и расплакалась.

– Заткнись! Не нужны вы ему. Видишь, ушёл твой папаша, – заорала мать в ответ на слёзы ребёнка.

– Это ты виновата, – закричала Лиза и толкнула маму. – Ты его обзывала, поэтому он ушёл!

– Что ты сказала, малявка? – мать в бешенстве замахнулась на Лизу, хотела ударить, но я не дала – схватила за руку.

– Она правду сказала. Ни один нормальный человек не сможет тебя терпеть! – сказала я.

– Ты такая же, как твой папаша, мерзавка!

Дальше я услышала хлопок и звон в ушах, потом почувствовала жжение щеки и поняла, что мать ударила меня. Всё это произошло в одну секунду. Но эта секунда навсегда изменила моё отношение к матери и семье в целом.

Лиза ещё сильнее испугалась и зарыдала. Я увела её в нашу комнату, успокоила – сказала, что мне совсем не больно, и уложила спать. Как только Лиза уснула, слёзы полились градом, рыдания пытались вырваться наружу, но я не позволила – от этого стало больно в горле, как будто пытаешься проглотить огромный камень, нос заложило – не могла сделать даже маленького вдоха, но никто не услышал моих слёз. Не хочу, чтобы знали, что меня можно обидеть.

Почему нам так не повезло с родителями? Ведь бывают же нормальные семьи, где утро начинается с улыбки, сладких потягиваний и предвкушения хорошего дня, а не с мысли: «Лишь бы сегодня без ругани».

Когда мать ударила меня, я впервые почувствовала, что ненавижу её. Раньше я думала, что ничего к ней не чувствую. Она давно перестала быть матерью. Ничего обо мне не знает. Я уже не помню, когда мы разговаривали с ней запросто о чём-то отвлеченном, когда шутили, смеялись. По-моему – никогда. Всё, что я слышу от неё, это приказы, распоряжения, недовольство: «Что это за поколение такое безруких! Ничего не умеют и не хотят… Сколько можно повторять одно и то же», и всё в таком духе. Зато никогда не спросит, чем я занимаюсь, чем увлекаюсь, какую музыку слушаю, какие фильмы смотрю, кем хочу стать, есть ли у меня друзья. Это её не интересует. Важно только помыла ли я посуду, убралась ли в квартире, приготовила ли еду, забрала ли сестрёнку из садика. И при этом обязательно надо сказать, что руки растут у меня не из того места и как я буду жить дальше неизвестно, хотя большинство домашних дел выполняю я. За что мне её любить?! За то что когда-то, сама того не желая, она родила меня?!

Я могу простить, что она меня не любит. Но как можно не любить маленькую девочку, которая считает её самой лучшей в мире, как можно обидеть родную кроху?!

Лучше бы мать больше внимания уделяла своим детям, а не выяснению отношений с мужем. Не могу без раздражения смотреть на неё. Как было бы замечательно нам с Лизой уехать отсюда навсегда и никогда больше их не видеть и не слышать. Никогда.

29.12

Целый месяц ничего не писала. Не хотелось. Нет настроения. Вообще ничего не хочется. Не понимаю, для чего люди вообще живут на Земле. Ничего полезного не делают. Самые бессмысленные создания во Вселенной. В жизни комара и то больше смысла. Их хотя бы едят птицы и лягушки. А люди для чего? Уничтожают всё вокруг себя, гадят – единственное на что способны. Бог, если он существует, сто раз уже пожалел, что создал нас.

Сейчас идёт подготовка к Новому году. Все бегаю, суетятся, покупают тонны продуктов и бочки алкоголя. Создаётся впечатление, что люди думают, что Новый год – это не первый день в новом календарном году, а последний в их жизни.

Родители стали ругаться ещё чаще. Отец теперь от скандала уходит к другу, мать ему не верит и злится еще сильнее. Лучше бы они развелись. Нас с Лизой перестали замечать вообще. Мать даже не пошла на утренник в детский сад, сказав, что плохо себя чувствует. На красавицу-снежинку любовалась я одна. Отец тоже стал совсем равнодушным. Когда-то давно мы любили с ним играть в карты. Весело было. Словно в другой жизни. Сейчас он нас не замечает. Я пыталась несколько раз поговорить с ним, но он не слушает, отвечает односложно. Чем больше они ругаются с матерью, тем дальше он становится от нас. Мы как чужие люди, волей судьбы оказавшиеся под одной крышей. Ужасно находиться рядом с родным человеком и бояться с ним поговорить, потому что своей «болтовнёй» можешь помешать. Ведёшь внутренний диалог с ним – обсуждаешь проблемы, спрашиваешь совета, рассказываешь о самом сокровенном, но вслух ничего не говоришь, молчишь.