Андрей Сиротенко - Это жизнь

Время пролетело незаметно. Они смеялись над ошибками друг друга и играли всё новые и новые раунды, озвучивая факты из памяти и сверяясь с правильными ответами. Наконец день закончился. Мама помогла Антону добраться до ванной комнаты. Вместе они почистили зубы и пожелали друг другу спокойной ночи. Маме нужно было ещё закончить какой-то отчёт по работе. Потому она с ноутбуком отправилась на кухню. А вот у Антона больше дел не было. Поздно спать он не ложился, предпочитая встать пораньше и побольше переделать, пока не началась жара. Так он и поступил тем вечером, не забыв перед сном трижды пройтись по всему дому, опираясь на поручни.

Два дня тянулись неимоверно долго. Антон думал, что они никогда не закончатся. Внутри него теплилось странное предвкушение чего-то особенного. И раньше за собой он такого не замечал. За эти два дня он успел пересмотреть много страниц в интернете, рассказывающих о последних чемпионах и чемпионках мира по шахматам. У всех были разные пути к вершине. Кто-то начинал из маленьких городов. Кто-то из богатых семей. Кого-то поддерживали, а кто-то покорял шахматный Олимп в гордом одиночестве. Антон, примеряя их истории на себя, понимал, что чемпионом мира ему стать не суждено – слишком уж поздно он начнет серьезные занятия. Все последние чемпионы и претенденты на это звание (Карлсен, Ананд, Крамник, Карякин, Каруана, Непомнящий) начинали серьезно играть лет в 6-7, и, как правило, играли в чемпионатах мира для разных детских и юношеских возрастных категорий. Но стать гроссмейстером ему точно по силам! Антон читал про никому неизвестных людей, которые становились гроссмейстерами не в 16-18 лет, как великие, а в 25 – и побеждали на международных турнирах! Почему бы и ему, Антону, не пройти тем же путем? Он представлял себя на месте шахматистов в их решающих поединках. Размышлял, как бы повёл себя, выиграй он главный приз, допустим, в Вейк-ан-Зее. Что сказал бы у микрофона в свете софитов и при вспышках десятков камер. Конечно, он поблагодарил бы свою маму и учительницу. Уделил бы внимание процессу самообучения, ведь без этого никогда не выйдешь на запредельный уровень. Работа над самим собой – самое важное в любом процессе. И ещё огромную часть он уделил бы своему папе. Человеку, на которого он хотел бы быть похожим. Тому, кого очень не хватает. Чьи советы никогда не потеряют своей актуальности и мудрости. Папе, с которым никогда не было скучно. А про свой недуг он бы точно не сказал бы ни слова. Зачем на нём концентрироваться? Антон не отделяет себя от других шахматистов. В этой игре главное – память, умение анализировать и математическое мышление. А с этим у него всё в порядке. Значит, и нечего жалость тащить из журналистов и прочих зрителей.

И главное: он представлял, что совсем не изменится после того, как ему удастся стать известным гроссмейстером. Останется всё тем же Антоном, который любит маму, читает книги, живёт в скромной квартире и делает каждый день специфические упражнения для борьбы с недугом. И даже если он почти излечится к тому моменту, то занятия всё равно останутся с ним навсегда. Он без них уже не представляет себя. Да и папа всегда говорил, что недуг очень коварен. Он может отступить и затаиться, поселив ложную надежду окончательного исцеления. Ты перестанешь заниматься, а потом он навалится на тебя с новой силой.

Долго на вершине славы даже в мечтах Антон пребывать не мог. Он победит в двух, трех… ну пускай в пяти турнирах высшей категории, еще в десятке будет в верхней половине таблицы, но потом результаты пойдут на спад. Все чаще и чаще он станет уступать более молодым шахматистам, пусть и в упорной борьбе. Они будут вместе разбирать только что закончившиеся партии и благодарить друг друга за хорошую игру. А потом… Ну, возможно, Антон станет тренером и будет учить совсем юных шахматистов, передавая им свой опыт. Потому что время идёт вперёд. Потому что нельзя вечно побеждать. Так должно быть. И так будет.

Сегодня ночью он плохо спал. Его не покидали мысли о том, как пройдёт первое занятие. Что, если его ожидания будут обмануты? Учительница в силу возраста, наверное, не так хорошо играет в шахматы. Что тогда? Лишь под утро Антону удалось победить монстра сомнений и провалиться ненадолго в сон. Если бы не будильник, мальчик вряд ли проснулся бы сегодня рано. Глаза совсем не хотели открываться.

Но надо! И, хотя, как обычно по утрам, мышцы неприятно болели, а суставы не хотели гнуться, как положено, мальчик, помимо обычной зарядки, позанимался на паре любимых тренажеров. Их купил еще папа, но они до сих пор работали. Мелкие поломки за эти годы были, но их исправлял дядя Женя, явно выпивающий, но при этом «держащий фасон», добрый и одинокий мужчина "за пятьдесят", жалевший неполную семью… И, как пару раз непонятно говорила мама, “заменявший себе настоящую, на время”. Он любил слушать истории, которые выдумывал Антон, шутливо перебранивался с мамой мальчика и выполнял всякий мелкий ремонт в квартире.

Так называемый "оксицикл" Антон по утрам крутил примерно полчаса ногами. На не слишком большой скорости, иногда переключаясь в так называемый пассивный режим, при котором аппарат двигал его конечностями. Но, конечно, большую часть времени мальчик работал сам, даже с минимальной нагрузкой. Вечером же, если у мамы было настроение и силы, “оксицикл” с помощью системы из пары блоков помещался на стол в комнате Антона. И мальчик работал на нем уже руками. По мере возможности и болевых ощущений. Увы, вес тренажера в примерно 10 килограмм не позволял Антону поднимать его самостоятельно.

Кроме того, парень походил по беговой дорожке. Это была какая-то особо крутая модель тренажера – с поручнями, которые регулировались по высоте и были снабжены подлокотниками, с пульсометром и очень удобной системой управления, позволявшей регулировать скорость движения полотна дорожки с шагом 0.1 км\ч, что было особенно важно для таких детей, как Антон. Он помнил, каким довольным был папа, когда установил этот тренажер… И даже небольшое недовольство матери (наверное, аппарат дорого стоил) не помешало отцу с сыном в первый же день испробовать все режимы и возможности. Антон поначалу ходил на скорости 0.3 км\ч, но с каждым годом циферки на мониторе росли, хотя и не так быстро, как хотелось.

В заключение Антон позанимался с… палкой. Самой обычной палкой, не слишком толстой, длиной примерно сантиметров 70. Разного рода подхваты и перехваты, держание на весу, пропускание за спиной и махи в разных плоскостях. Большинство движений давались с трудом, но – надо!

После такого обычного для себя утреннего моциона Антон умылся и позавтракал двумя бутербродами, сделанными мамой перед уходом на работу. Молоко он допить не успел. Звонок в дверь разорвал утреннюю тишину. Немного раньше оговорённого срока, но тем даже лучше.