Анатолий Разбегаев - Переплетение судеб. Роман. Повесть. Рассказы

На следующий день отец повёл сыновей в степь, косить сено. У всех селян были свои наделы, которыми они пользовались и в прошлые годы. Отбили косы, и друг за другом начали косить траву. После дождя трава ложилась ровными рядками. Но вскоре, роса на траве высохла, началась жара.

– Парни, берите грабли и переворачивайте валки, сено быстрее просохнет.

Работать было жарко, парило, ветра не было. Хотелось забраться в тень. Рубахи на спине промокли от пота, тело зудело, донимали слепни, но нужно было помогать родителям. Ребята старались работать споро, как будто этим хотели искупить свою вину перед родителями. Это было понятно, братья и раньше добросовестно выполняли все работы в домашнем хозяйстве, но это дело было последней помощью семье.

Работа ладилась, к полудню, наскоро перекусив, продолжили косить. И только когда коса начала вязнуть в траве, отец дал братьям некоторое время на отдых. Парни работали до вечера, высохшее сено вилами сложили в копны. Солнце скатилось за горизонт, но жара почти не спала.

– Шабаш, ребята, пошли окунёмся в Волгу, смоем пот – и домой, мать заждалась с ужином.

Мама сварила кулеш, и на второе была гречневая каша с солониной и молоко. Глаза слипались, и братья пошли спать: завтра нужно было с раннего утра докашивать свой надел.

На следующий день, работая на сенокосе, работники думали, что ждёт их завтра: Паша думал, как родители будут справляться с хозяйством; а Сашка в мечтах был уже на заводе, где он будет вожаком молодёжи; отец думал о том, что колхоз, который появился в Быковых Хуторах, не даст жить по-старому.

Наконец работа на покосе была закончена, осталось перевезти сено на сеновал. Когда на следующее утро Иван готовил повозку и собрался запрягать лошадь, во двор вошли колхозные активисты, и председатель сказал: «Иван Алексеевич, ты уважаемый житель Быковых Хуторов, но я тебе сообщаю как своему другу: готовятся к раскулачиванию зажиточных крестьян, те, кто не захочет добровольно вступить в колхозы. Даётся вам неделя на выполнение постановления правительства», – и активисты гурьбой пошли со двора.

Задумался Иван о своей дальнейшей жизни. Продумал всю ночь и понял: по-старому жить не дадут, нужно срочно изменить жизнь своей семьи. К утру решение созрело, и Иван объявил после завтрака: «Ребята уезжайте, как задумали, а мы с матерью также уезжаем в город, хозяйство передам в колхоз добровольно. Только тёлку зарежем и сделаем солонину. Так как больших денег в семье не водится, то Паше дам часть денег и семейную реликвию, часы золотые (Павла Буре): продаст и на эти деньги будет учиться. А Сашка получит деньги только на проезд, думаю, парень не пропадёт, я верю, он пробьётся в жизни».

Это решение Ивана поразило всех. Мать тихо заплакала, причитая что-то шёпотом, а сыновья не ожидали, что вся семья в одночасье покинет свою родину, Быковы Хутора.

– Батя и что мы, как дураки, мучились на сенокосе.

– Дурак ты и есть, Сашка. Скотина причём? Чем они её кормить в колхозе будут? У них одни собрания в голове, трава же под солнцем выгорит очень быстро.

В этот день зарезали тёлку и засолили мясо в бочке. Братья начали готовиться к отъезду, а Иван пошёл и написал заявление на передачу всего оставшегося хозяйства колхозу и договорился с председателем, что ему дадут его же лошадь с телегой для переезда в город.

– Зря ты, Ваня, уезжаешь, что ты там будешь в городе делать? – сокрушался председатель.

– Найду, что делать, только к новой жизни я не готов в Быковых Хуторах.

С этими словами, понурившись, Иван побрёл к своей бывшей избе. Оставаться далее в Быковых Хуторах они не смогли, и, погрузив на телегу всё самое необходимое, Иван Разбегов со своей семьёй отправился в город, где они поселились у двоюродной сестры отца. Паша уехал в Ленинград, а Сашка в Сталинград.

Паша приехал в Ленинград и подал документы в академию. Документы приняла секретарь приёмной комиссии и предложила ему посещать подготовительные курсы.

– Я согласен, а когда начнут работать курсы?

– С первого июля, – доброжелательно ответила секретарь приёмной комиссии.

– Скажите, а сколько времени в день будут длиться занятия?

– Занятия будут проходить с утра до двенадцати часов дня. А вам зачем такие сведения?

– Хочу подработать денег до начала учёбы.

– Обычно наши студенты подрабатывают в порту или на железнодорожном вокзале.

Это было очень любезно с её стороны, так как в незнакомом городе было непонятно, где искать работу. И пошёл Паша в порт. Там он встретил таких же искателей заработка. Мужики сколачивали бригаду грузчиков, и Паша, долго не думая, записался. Бригада пошла на корабль разгружать трюм. Закончив разгрузку, бригадир сдал работу начальнику и, получив деньги, разделил их согласно договору. После тяжёлой работы Паша пошёл в студенческую столовую поесть: проголодался он изрядно. В общежитии, где он поселился ещё утром, чемоданчик так и лежал на кровати. Паша умылся, разобрал постель и лёг спать.

Так продолжалось до конца июня. К тем деньгам, которые дал отец, добавилось ещё приличное количество. И если так пойдёт дальше, подумал Паша, то до сентября можно заработать денег, которых хватит на весь учебный год. Однажды, придя с работы, Паша узнал, что в комнате появились новые жильцы: два казаха и один русский. Они приехали, чтобы поступать на ветеринарный факультет.

– Меня зовут, Паша, а вас как?

Казах с бледно-жёлтым лицом процедил через гнилые зубы, недобро глянув на Пашу:

– Юлдаш.

– Меня звать Арыстай, – второй широко улыбнулся, и от этого лицо его стало ещё шире. И это добродушие произвело на Пашу приятное впечатление.

Третий просто представился: Витя. На голове у него были абсолютно белые волосы, а глаза голубого цвета излучали свет. Это тоже очень понравилось Паше.

– Ты сам то откуда будешь, Паша?

– Я-то? Из Быковых Хуторов, что под Сталинградом.

Ребята также заявили о своём желании заработать на пропитание, и утром они всей ватагой пошли в порт. Их всех взяли в другую бригаду. Юлдаш, отработав первый день, больше не захотел возвращаться. Он явно не был приучен к тяжёлой работе. Да и в общежитии он не задержался – быстро перебрался на съёмную квартиру. Это заинтересовало Пашу и он, оставшись наедине с Арыстаем, спросил напрямую:

– Он что, богатый?

– Да, Паша, он из байского рода, он белый казах, только это между нами.

Паша был обескуражен этим ответом.

– А ты что, чёрный казах, Арыстай?

– Да, я чёрный, – ничуть не смущаясь, ответил он.

– И в чём это выражается, Арыстай?

– Мы обязаны во всём подчиняться белым казахам, они во всём и всегда правы. Чёрные казахи были раньше их работниками.