Гэбриэл М. Нокс - Надломленная ярость

– Ещё хуже места они не могли найти , – буркнула на русском Ния, открывая пассажирскую дверь.

– Что вы сказали? – переспросил Ли.

– Говорю, неплохой домишко.

Звонок на калитке не работал, безжизненно свисая на запутанных проводах, но замка не было, поэтому гости решили найти хозяев внутри.

– Вам не обязательно идти со мной, – заметила Ния, когда Ли переступил через порог.

– Вдруг возникнет недопонимание. Хочу убедиться, что вы нормально устроитесь.

Ния безразлично пожала плечами и прошла вглубь двора, попутно отодвигая череду мокрых тряпиц. В небольшой беседке у самого забора сидела хрупкая девушка с укутанным младенцем на руках.

– Ох, – выдохнула она от неожиданности, увидев незнакомцев.

– Следователь Хайт, я по поводу комнаты.

Девушка с минуту смотрела на Нию не моргая, потом положила ребёнка на застеленную скамью перед собой, вытерла руки и улыбнулась.

– Точно, совсем забыла. Мама говорила об иностранце, что будет у нас жить пару месяцев. Пойдёмте.

Девушка снова подхватила малыша на руки и направилась к лестнице.

– Меня зовут Мэй. Так и зовите – Мэй. А матушку – Со Ын. Она управляется на кухне, нужно успеть до девяти, пока воду не отключили.

Ли с сожалением взглянул на Нию, как бы говоря, что с этим нужно просто свыкнуться.

Комната на крыше оказалась не такой жуткой, как представляли себе гости. Правда, часть пространства перед тонкой деревянной дверью с единственным мутным окошком была завалена старой мебелью: шкафами, тумбами и стульями. Здесь же возвышался бак с дождевой водой, от которого шланг уходил в дом.

Скупое убранство внутри напомнило о хостелах для молодёжи, правда в отличие от недорогих гостиниц здесь стояла только одна двуспальная кровать, а за соседней дверью скрывались душ с туалетом. Ния бросила рюкзак около пока ещё пустого гардеробного шкафа, прошла внутрь комнаты и остановилась у жёлтого письменного стола.

– Нормально, – заключила она, глядя на девушку и детектива, стоящих в дверях, – жить можно. Постельное?

– Да, я сейчас принесу, – Мэй поклонилась и вышла на улицу.

– Точно нормально? – переспросил Ли.

– А у вас есть другие варианты? Может, хотите предложить погостить у вас? – усмехнулась Ния, попутно щупая достаточно твёрдый матрац.

– Мы ещё не настолько близки, – парировал Ли. – Что ж, тогда я вас оставляю. Заеду завтра в семь, будьте готовы.

С закрытой дверью и отдаляющимися шагами детектива вернулось прежнее беспокойство. Насколько нужно быть невезучей, чтобы попасть в участок, в котором работает твой школьный мучитель? Да ещё и составить ему компанию в расследовании заведомо провального дела. Ния уже поняла, что не ошиблась, – сегодня она увидела того самого Джин Хо, изводившего её несколько лет в старшей школе. Однако он её не узнал.

Ния коснулась волос в том месте, где затаился шрам. Хорошо, что она в последний момент решила его скрыть, кто знает, какова бы была реакция Джин Хо, узнай он её. Их последняя потасовка закончилась громким скандалом: увольнением классного руководителя и долгим разбирательством школьного совета. Ния же из-за сотрясения мозга пролежала несколько недель в коме.

Заряд смартфона практически истощился, а об интернете в этом забытом технической революцией месте оставалось только мечтать. Ния подавила желание связаться с психологом, и заняла себя разбором вещей. Перебирая однотонные рабочие кофты и мятые майки, она повторно прокручивала в памяти сцену встречи с Джин Хо, ощущая, как по коже бегут мурашки, а спина холодеет.

– Постельное и полотенце, – сообщила Мэй, прежде постучавшись.

– Скажите, а к интернету здесь как-то можно подключиться?

– Можно, правда только рано утром и поздно вечером – мы немного экономим, – девушка смущённо убрала с бледного лица тонкую чёрную прядь.

– А вечером это во сколько?

– Примерно с одиннадцати до двух ночи.

– Ясно. Скажете пароль тогда.

Первым делом Ния связалась с родителями, кратко сообщив о месте, где остановилась и об участке, в котором придётся работать. О Джин Хо она рассказывать не стала, посчитав, что мама может разнервничаться, а вот детектива Ли описала во всех подробностях. Удивительно, но лишь его она расценивала как настоящего напарника и полноценного коллегу. Возможно, сыграли роль его спокойствие и уверенность. Ние, как человеку нервному, такой коллега внушал умиротворение. Неосознанно, она впустила в голову идею, что в случае очередного конфликта с Джин Хо сможет искать помощи только у Ли.

Когда уличный фонарь погас, комната Нии погрузилась в полутьму. Изогнутая лампа с грязным плафоном, что выглядывала с края стола и включалась специальным пультом, тускло осветила застеленную кровать. Ния ещё долго лежала, ожидая сна и зная наперёд, что вряд ли его дождётся. Так происходило всегда, когда она приезжала на новое место.

Поглощаемая воображаемыми образами, Ния опустила тяжёлые веки. Беспокойное сердце глухо отбивало знакомый ритм, обездвиженные руки и ноги постепенно немели, уши ловили каждый шорох и скрип – очередная музыка ночи человека с бессонницей. Стрелка раритетных настенных часов щелчками отсчитывала медленно тянущиеся секунды. И вот так, в пограничном состоянии между сном и бодрствованием Ния пролежала до утра.

От обилия электронных документов, куда входили и полицейские рапорты, и заключения судмедэкспертов у Нии рябило в глазах. Иероглифы начали сливаться в единую плотную линию непонятных чёрточек и палок, и даже русско-корейский словарь, открытый в приложении на личном смартфоне, не помогал. Про себя женщина уже выругалась и в адрес Березина, отправившего сотрудника в «логово зверя», и в адрес детективов, оставивших временную коллегу на попечении местного ассистента, который постоянно пропадал в туалете. Всё же, кое-что о жертве она выяснила.

Виктор Воробьёв жил и учился в южнокорейском подразделении. Его мать была кореянкой, отец приехал из Белорусского подразделения Европейской конфедерации. Они много переезжали, пока не обосновались в Сарине. Жили не богато, но и не за чертой бедности. Братьев и сестёр Виктор не имел.

Тело жертвы нашли в съёмной квартире в наполненной ванне. Признаков борьбы, удушья, взлома найти не удалось. Чужих отпечатков специалисты не обнаружили, а согласно камерам наблюдения никто посторонний в квартиру не входил. Виктор просто решил помыться и умер. Но тогда по какой причине дело попало к детективам? По заключению судмедэксперта жертву либо отравили, либо нанесли травму головы. Поскольку неоднозначная смерть вызывала вопросы, открыли дело – так Ние объяснил ассистент. Но что-то во всех этих записях не сходилось. Опрос свидетелей выглядел скомканным и поверхностным, о самом Викторе информации собрали крайне мало. Отчёт судмедэксперта походил на неуверенное студенческое сочинение, будто бы специалист сам не знал, о чём писать.