Елена Зябкина - Сирота

В лес заползала мгла и растворялась среди густой растительности, краски тускнели. Из-за высоких деревьев лучи уходящего за горизонт солнца были почти не видны. Извилистая лесная тропинка, дальняя и хорошо знакомая, постепенно выпрямлялась, расширялась и становилась двух полосной проселочной дорогой, по которой ездили на телегах, запряженных лошадьми. Проходила эта дорожка через селения, леса и поля, приводя путников издалека к этой деревне, стоящей в стороне от больших поселений.

Оле хотелось побыстрее дойти, наполнить похлебкой голодный желудок и завалиться на лежанку, застланную соломой, в сарае. Она уже представляла, как ворочается, ища удобную позу, и проваливается в царство Морфея.

Показалась опушка леса, а впереди виднелось родное село и двор, в котором жила маленькая Оля. Ей не нравился дом, не нравились люди, живущие в нем и называвшиеся родней, но идти было некуда. Только в своих детских мечтах она иногда представляла, что когда-нибудь за ней приедут хорошие добрые люди, которым она будет нужна, и заберут ее навсегда. Она не знала, кто это будет и будет ли вообще, но мечту свою хранила втайне от всех, даже от подруги, с которой проводила, как ей казалось, лучшие и такие редкие минуты своей жизни, если не считать совместные походы в город на рынок. Порой они звонко смеялись и плакали над всякими разностями, оказавшись вдалеке от взрослых. Иногда они в жаркие дни бегали вместе на берег реки, когда Оля, улучив несколько минут, чтобы никто ее не видел, могла себе позволить расслабиться и искупаться. Тревога все же не покидала ее никогда, маленькая душа не находила себе место и сейчас, словно ждала чего-то страшного.

Круглое яркое солнце уменьшалось в размерах и стремительно клонилось к закату. Казалось, протяни она свою ручонку к нему, и солнышко окажется в ладошке. Вечер обещал быть тихим и спокойным, так как сегодня мать должна благоволить Оле, которая возвращалась из города с выручкой. Так было всегда, если все было распродано и куплено по списку. Уставшие девочки спешили выйти из леса засветло, так как знали, что ночью ходить в лес не положено, как говорили взрослые, и страшно. Подруги очередной раз несли в рюкзаках покупки из города, где на рынке, продав молоко, на вырученные деньги отоваривались, и, довольные, с исполненным чувством долга, спешили домой. Оля не умела считать и читать, но ее, маленькую девочку, никогда не обманывали на рынке, а больше жалели и иногда даже довешивали с горкой или давали лишнюю копейку. Сиротка, жившая у дяди, всегда одетая в старые лохмотья, вызывала жалость и сочувствие у многих соседей и посторонних людей. Несмотря на то, что на поход в город надо было потратить весь день, часто там приходилось заночевать. Тем не менее, подружки всегда с удовольствием туда ходили. Им нравилось оставаться одним, без надзора взрослых, и они могли чувствовать себя расслаблено вдали от близких.

Осталось несколько метров – они подходили к дому. На этот раз они шли довольные, так как управились с делами очень быстро, хотя были утомлены. В лесу срывали цветы и плели венки, отдыхали на пеньках, повстречали белочек, прыгающих по деревьям, послушали пение птиц. А еще, они впервые увидали серого ушастого зайца, который прыгал совсем рядом и оглядывался по сторонам, затем быстро ускакал, схватив кусочек хлеба. Впечатление о прогулке осталось удивительное. Окружающая природа скрывала много загадок, и, Оле хотелось навсегда остаться в лесу, чтобы не видеть людей. Она обдумывала, как можно существовать в лесу, если там поселиться навсегда. С этими мыслями она зашла в деревню.

Оставалось несколько шагов до дома, как они с подругой обратили внимание на необычно столпившихся людей у калитки, где жила Оля. От толпы исходил гул и вопли. Девочки насторожились, взялись за руки, переглянулись, и, не сговариваясь, замедлили шаг, как вдруг к ним неожиданно подошла пожилая соседка.

– Не ходи, Оля, домой. Горе там. Мальчишка утонул в колодце. Хорошо, что тебя дома не было, а то обвинили бы. – Сказала она, тяжело вздохнув.

Надя резко повернулась, дернув Олю за руку, и скомандовала: «Надо бежать».

Ошеломленная и всегда послушная Оля на нее посмотрела и беспомощно произнесла: «Куда бежать?»

Разные мысли в одно мгновение вихрем пронеслись в ее голове. Память вновь ее взволновала. Она знала, что в этом большом мире у нее никого нигде нет, кроме дяди и его жены, у которых она жила после смерти своих родителей, и которые ее заставляли называть себя родителями, как бы ей этого не хотелось. Но деваться было некуда, поэтому она молча сносила ненавистное отношение мачехи, ее постоянные побои и лицемерие по отношению к дяде и соседям.

Оля поймала себя на мысли, что идея убежать ей понравилась. Такого шанса она не должна упустить. Она всегда мечтала о том, что когда-нибудь сбежит из этого дома. Горькое существование было порой совсем невыносимо. Ее часто била жена дяди, оставляла голодной, наказывала разными способами, когда дядя был на работе. Когда мачеха ее била, то всегда зло приговаривала: «Никому не говори, что я тебя бью. Не дай Бог, кто узнает – совсем убью. Поняла?». Оля терпела и никому ничего никогда не говорила, так как верила, что злая мачеха, заставлявшая себя называть мамой, действительно может убить. Хотя порой она сама этого желала, так как удары мачеха наносила очень тяжелые. Оля страдала не только физически, но и морально она была уничтожена.

– Мачеха меня однажды убьет, и похоронят меня рядом с родителями, и я никому не буду доставлять никаких хлопот, – мечтала малышка.

И только редкие походы в город позволяли ей чувствовать себя свободной от всех и от всего.

– Побежим в Верхнеудинск. Там у меня живет сестра. К ней побежим. Убьют иначе они тебя. Как есть убьют, – Надя быстро затараторила и еще раз резко дернула Олю за руку.

Оля словно очнулась и напряглась. Посмотрев снизу вверх на крепкую подругу, спросила: «А где этот Верхнеудинск?»

Впервые в жизни ей надо быстро принять решение. В ее душе появилась надежда освободиться от злой тетки-мачехи. Она была уверена, что если ее не убьют, то изобьют до полусмерти, и она будет как всегда долго отходить от побоев, стесняясь об этом кому-либо рассказать. Надя всегда была для Оли как старшая сестра, и Оля к ней прислушивалась. Вместе они часто играли, ходили в город, водились с детьми. Когда Оле было очень плохо на душе, Надя всегда ее поддерживала. Особенно Оля была благодарна подруге, когда та не оставила ее после смерти родителей. В то время Оля чувствовала особенно свою одинокость. Ощущение было такое, словно душу вынули со всеми потрохами. Она не знала, что с ней будет дальше. В этом мире у нее остался только один дядька, который тоже никогда не проявлял к ней нежных чувств и никогда ни о чем не спрашивал. Когда родители были живы, дядя с женой часто приходили к ним в гости. Взрослые вели свои разговоры, решали какие-то проблемы, вместе ходили на гулянки. На Олю никто не обращал тогда внимания, кроме мамы. Да и детям не разрешали присутствовать при взрослых разговорах.