Татьяна Волхова - Северный мир. Млада

Я вспомнила, что у нас в селении жила очень старая женщина, всю жизнь к ней ходили, когда детей женить пора было. Она посмотрит, подумает и говорит, к кому свататься. И правда, жили потом до старости вместе счастливо, ещё детей к ней водили за советом. Но завершился её путь, а преемницы не было. И с тех пор больше ссор стало в домах, меньше счастья.

– А Васса? Ей кто предназначен? ― спросила я.

– А ей не скоро замуж выйти было. И своей настойчивостью она жизнь себе укоротит. Ей рожать много нельзя. Вышла бы попозже замуж, родила одного-двоих, и всё, её бабий век закончился. Жила бы себе дальше спокойно. А станет женой сейчас ― начнёт детишек приносить каждый год. Да здоровье долго не выдержит, ― грустно закончила ведунья.

Мне стало жаль Вассу. И Бартана, и его настоящую невесту, которая ещё девочка.

– А если им всё рассказать? ― спросила я.

– Не стоит, ― отмахнулась бабушка. ― Никто тебе не поверит, и мне не поверят. Люди только сегодняшним днём живут. Скажи я Вассе, что ей ещё десять зим мужа ждать, послушает ли она, когда сейчас можно за Бартана выйти? Нет. Всё равно замуж побежит. Побоится сидеть и ждать, да насмешки селян слушать, что пустой осталась. Потом отец из дома погонит. Нет, не дождётся она своего мужа. Люди себя слушать не умеют, зато к другим прислушиваются.

– Её же змея укусила, может, это свадьбу отменит?

– Нет, поправится она скоро, и справят.

– А моя судьба когда придёт? ― спросила я.

– Сама скоро узнаешь. Мимо сердца не пройдёт, ― улыбнулась бабушка. ― Надо мне тебя поскорее всему обучить, а то скоро тебе не до травок с кореньями будет.

Глава 6

Чужаки

«Неужели мой суженый рядом? ― думалось мне. ― Как же я его встречу? Что отец скажет?»

Я возвращалась домой, захваченная своими мыслями. И вдруг увидела, как с дальнего конца леса выезжает несколько повозок с людьми. Они ехали не спеша, явно гружёные. Я спряталась за деревья и стала наблюдать. Было видно, что это чужаки. Их одежды отличались от наших, а кожа была более смуглая. На козлах сидело несколько молодых отроков, женщин видно не было.

Я вспомнила рассказ бабушки, как чужаки в её молодость привезли хворь, от которой детки уходили. И невольно попятилась вглубь леса. Повозки поехали к селению. А я побежала домой, стараясь держаться под прикрытием леса.

Чужаки проехали всё наше селение, не обращая внимания на любопытные взгляды, которыми провожали их жители.

На пустующей земле чужаки останавливали свои повозки, оглядывали местность, что-то говорили друг другу и ехали дальше.

В конце концов они вернулись на место въезда в селение, где я впервые их увидела, и стали там разбирать свои вещи.

Появление чужаков вызвало волнение среди жителей. Старейшины ждали, когда прибывшие придут на поклон и попросят разрешения остаться на нашей территории. Но чужаки не спешили соблюдать традицию и не присылали гонцов.

Всё это я слышала, сидя под окном своего дома; родители обсуждали, чем нам грозит прибытие новых людей.

Старшие пугали молодёжь своими воспоминаниями о детской хвори, случившейся много лет назад из-за прибытия похожих людей. И даже хотели выгнать чужаков. Но никто не решился этого сделать.

Через несколько дней от чужаков всё-таки пришёл к старейшинам селения молодой парень, представился старшим сыном и сообщил, что его семья будет жить в стороне от селения, на территории, считающейся по нашим законам ничейной.

Возразить на это было нечего, и чужаки начали обустраивать свой надел.

Каждое их действие вызывало обсуждения в домах селян.

Сначала они поставили высокий забор, такой, что с дороги не было видно, что происходит внутри.

Это спровоцировало волну слухов, что чужаки обязательно будут творить что-то тайное, иначе зачем им так прятаться.

Ещё среди новых людей было не видно женщин. Начали ходить слухи, что женщин они изводят после рождения детей. Иначе как объяснить наличие детей и отсутствие жены?

Самому младшему мальчику было на вид лет семь. Глава семейства был в сединах. И несколько сыновей разного возраста. Самый старший из них и ходил к старейшинам.

Моя дорога к колдунье лежала как раз через ту часть селения, где начали обосновываться прибывшие. Я старалась ходить под покровом леса, прячась за молодой порослью и хвойником.

И всё равно чувствовала направленный в мою сторону взгляд. Хотя никого не было видно. Меня никто не останавливал и не окрикивал. И я продолжала навещать старую женщину.

– Бабушка, скажите, что это за люди, они не несут нам опасности? ― спросила я как-то.

– Всё новое опасно своей неизвестностью, ― ответила она. ― Но плохого я в них не чувствую. Чужое ― да, есть. Другие они, не такие, как мы.

– Они не люди? ― с ужасом спросила я.

– Ох, глупая, люди, конечно. Приспешники Нави в нашем мире не показываются. Их только почувствовать можно, по ощущениям определить, во сне увидеть, в ритуале вызвать, но чтобы по земле ходить ― нет, такого не бывает. Чужаки такие же люди, как мы с тобой. Но мысли у них другие. Думают они иначе и живут поэтому по-другому.

Я смотрела на ведунью с удивлением. Что значит «думают иначе», я не понимала. Мысли ― они все одинаковые.

– Сама скоро поймёшь, ― продолжала бабушка. ― Мысли ― они на делах сказываются, на поступках людских отражаются.

– Я когда мимо них иду, мне всё время кажется, что они на меня смотрят, но никого не видно, ― сказала я.

– А они и смотрят, ― улыбнулась колдунья. ― Не простые это люди.

– Они тоже силу имеют? Как дедушка Валид?

– Такой силы я у них не чувствую, но они и не слепые, ― ответила бабушка и как-то внимательно на меня посмотрела. ― Кого из них ты уже видела?

Я почему-то зарделась.

– Я только один раз смотрела, как они приехали в селение. Видела отроков, которые управляли повозками.

– Ты сильно не показывайся, рано ещё, ― ответила колдунья.

– Для чего рано?

– Скоро узнаешь. А пока не приходи ко мне. Твой отец начал замечать, что ты часто отсутствуешь. Он пока тебе ничего не говорит, хочет выяснить, куда ты ходишь. Если узнает, что ко мне бегаешь, отдаст тебя в прислужницы.

– Нет, я не хочу! ― испуганно воскликнула я. ― У нас недавно забрали двух девушек во служение. Неужели ещё приедут?

– Не приедут, но отец тебя и сам тебя отвезти может. И будешь всю жизнь в княжеском граде прислуживать, а свою судьбу потеряешь.

– Отец не может быть таким жестоким!

Бабушка грустно посмотрела на меня:

– Девочка моя, ты даже не представляешь, на что способны родители из любви к своим детям. Порой любовь принимает такие формы, что диву даёшься. А отец тебе добра желает, но совсем не понимает того, что для тебя добром будет. Для него ― жизнь в сытости и повседневном служении лучше, чем беседы с полоумной старухой.