Сергей Беленко - Изменение желаний

Иван Васильевич разжег свою трубку, чего никогда ни делал в лаборатории. Тяжелый синий дым лениво вплетался в переливы загадочной мелодии, лампочки приборов радостно подмигивали ей. Эти звуки не впервые наполняли аудиторию, но каждый раз реакция была неожиданной.

Даже Жека, всюду и всегда обязанный высказать свое остроумное мнение, сидел примолкший и яростно грыз ногти, будто ожидая неприятностей.

Олег, почему-то старался переломить тоненький проводок, который только час назад с трудом приладил к гнезду.

За этим тупо, даже с безысходностью наблюдал Борис Сергеевич, даже не пытаясь прекратить это вредительство.

И, кажется, только Эллочке эта музыка была по душе. Иначе, почему ее глаза горели огнем, а крылья носа трепетали, будто у невесты ожидающей прихода любимого.

–Ну что же,– прокашлялся Иван Васильевич, – с удивлением наблюдая свою дымящуюся трубку.

“Музыка” стихла, как стихает летний дождь, давая, на несколько мгновений, повластвовать тишине.

–Ну что же, друзья мои, – Иван Васильевич как будто впервые оглядывал очнувшихся ребят,– интересное явление. И, наконец, ожил.

–Да, друзья мои, чем дальше, тем больше вопросов, нам же их и решать, – провозгласил Иван Васильевич, набрав окончательно свой начальственный тон.– Борис Сергеевич, попрошу к завтрашнему дню представить ваш план дальнейшей работы в связи с новыми обстоятельствами. Сергея Ильича попрошу данные по последнему явлению, надо немного обдумать все это, кхе-кхе. кто-то же должен это делать! Ну-с, коллеги, думаю, что в ближайшее время у нас будет много работы, и, если мне не изменяет интуиция, много неожиданностей.

и он покинул капитанский мостик, оставив команду в легком недоумении.

***

– С добрым утром Алексей Иванович!

– Здрассте, так вот, – прошамкал уникальный пациент А. И. Абакумцев или Леха по-простому, хоть и было Лехе уже за пятьдесят.

Несомненно, мастер своего дела, а был он сварщиком, Алексей Иванович отличался веселым нравом, и считался компанейским парнем. Круг его интересов и манера поведения были, правда, несколько необычными. Его специфическая речь, где к каждому предложению припаивалась фраза “понял вот так вот, дурак, кто не понимает”, частенько гремела над кружком любителей забить козла. Эти самые любители неоднократно пытались «прокатить» Леху в домино, но почти всегда безуспешно. Некоторые даже обвиняли Леху в связях с какими-то темными силами. В ответ на это маэстро только криво ухмылялся, демонстрируя зубы, не знающие зубной щетки.

Его тумбочка была завалена всевозможными журналами и газетами, показывающими необычайную широту интересов их хозяина. Из них он выцеживал кроссворды, сканворды и прочее, и лихо с ними расправлялся. Поделки из Огонька, Науки и жизни, и пр. его уже не интересовали. Последний рубеж борьбы проходил на уровне Лесной промышленности, Хирургии и чего-то из области не то геологии, не то археологии. Но и они не выдерживали натиска сварного Лехи. Злые языки поговаривали о переходе Алексея Ивановича на работу с секретными кроссвордами, желательно на древних и мертвых языках.

– Как наши дела! – наступал на него со стетоскопом наперевес доктор Иван Прокопьевич, с какой-то трудно выговариваемой фамилией.

– А что дела, не дела, а делишки, лежи себе поплевывай, понял вот так.

– Разрешите вас послушать Алексей Иваныч, – елейным голосом пропел доктор.

– Хи-хи- хи, ха- ха- ха, – бывший сварщик ужасно боялся щекотки.

– Ну, что же все нормально, не появилось ли у вас желание снова полетать?– ловкие руки доктора что-то нащупывали, постукивали, поглаживали.

– Эта, можно, да только эта…

– Что такое, Алексей Иваныч? – поинтересовался доктор, кажется очнувшись от своих поисков.

– Эта, грамульку бы для храбрости и я бы хоть куда, – Алексей Иванович начал давно спланированную артподготовку.

В былые годы Леха был большой любитель задавить пузырек, правда, парень был без тормозов, и по утрам его спасал лишь персональный вытрезвитель.

Да- да, был такой, это вовсе не фантазия. А для любителей рубрики “для дома для семьи” мы приведем его описание. в его сварочной мастерской до уровня пояса свисала толстенная труба для отсоса вредных газов, в чреве которой скрывался могучий вентилятор. Еле живой Алексей Иванович залезал в трубу, усаживался внутри нее на табурет и врубал на всю. Издалека это напоминало дамскую парикмахерскую, если только в фен вставить реактивный двигатель. Прическа, правда, получалась не очень, зато вредные газы точно вылетали в трубу.

Кто знает, может быть, именно этот агрегат и сделал Алексея Ивановича уникальным, сверхчувствительным пациентом.

– Нельзя, нельзя Алексей Иванович, – держал оборону доктор, – так, так значит, завтра полетите.

– Надо, так надо, – прошамкал Леха желтыми от “Примы” губами, – только эта, парашют бы, а то неровен час загремлю и того, понял вот так.

– Алексей Иванович, ну опять вы честное слово, мы же вам объясняли, что это такой сон, вызванный спецсредствами, научный так сказать эксперимент, продолжается всего несколько секунд.

– А как же сосну-то я протаранил, посейчас бок болит, а ты говоришь сон. понял? дурак, кто не понимает.

– Алексей Иванович, эта боль у вас психологического характера, вызванная сильным, так сказать, эмоциональным переживанием и пройдет она очень скоро.

– Хорошо ветка, а если стена бетонная или там еще чего, бем-с и сварка не поможет, только закрасить, понял вот так. наркомовские двести грамм надо, тогда хоть куда, – стоял на своем Леха.

– Ну ладно, ладно, все будет хорошо, – промямлил док, сматывая на ходу свои снасти и, пятясь задом, скрылся за дверью.

– Ладно, то ладно, а с парашютом ловчее, – изрек опытный Леха, вытягивая из под матраца потрепанный журнал с каким-то мудреным названием.

–Тэк. Древний народ, населяющий Азию, до появления там Хеттов? Эт запросто!

***

– Нет, нет, и нет. Поймите вы Сергей Ильич, мы не можем рисковать какое бы заманчивое предложение вы не выдвигали, – отбивался шеф, щурясь на нахальный луч солнца, пробивающийся сквозь запыленное окно.

В лабораторию каким-то образом проникла еще и здоровенная муха цвета зеленый металик. Бегло осмотрев территорию и выбрав тактику, она лихо начала воздушный бой с воображаемым противником. Взметая столбики пыли, муха мастерски выполняла сложнейшие фигуры пилотажа, обходя препятствия в доле миллиметра. Натужно гудел мотор, звенели острые крылья, она явно чувствовала себя как рыба в воде. Наконец, после умело проведенной операции, противник был уничтожен, битва выиграна, и разгоряченная муха совершила посадку в метре от докладчика.

Сейчас она с важным видом чистила свои руки- крылья, которые, видимо, получила от какого-то неземного разума. Большая часть научных сотрудников все это с увлечением наблюдала.