Дмитрий Рудюк - Бытие времени

© Дмитрий Александрович Рудюк, 2022

ISBN 978-5-0056-2719-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Дорогой друг, близкий человек, товарищ – читатели!

Что для Вас время? Как трудно держаться на плаву

времени… или легко не удержаться в нём?…

Время, которое бежит, диктует, живёт в каждом из

нас, летит в стороны, которые мы так часто не понимаем

и в судьбы, которые не верим, и в события, которые пере-

живаем и с душевной болью отдаляемся всё дальше и даль-

ше от дня настоящего к томимому дню прошлого… Зачем?

Нужно набраться смелости и терпенья; настойчивости

и упорства, чтобы «сила» была в центре и держала…

Но так, к сожалению или к радости, бывает редко

и мало, или не бывает вовсе… Почему?

Вот и Ваш «такт», наше время. А что в нём день? А что

в нём неделя, месяц? И как в суммарности был разрыт, где-

то прожит, где-то оторвано забыт каждый из этих сильных,

стойких и, порой, ужасно жестоких дней, недель, месяцев…

Да! Те самые годы, то останавливающиеся, то бегущие

вперёд, а то и совсем еле тикающее время.

Не пытайся его ловить, и даже не живи им! Не пытайся

сделать его верным и правильным для себя, не вычерпывай

и не разрывай «силу», которая диктует и правит твоим бы-

тиём. Не нужно. Это всё не то…

А ведь каждая из жизней – жизнь.

Без грусти… и не пугайтесь…, радуйтесь всему и всем,

больше добрых эмоций, чистого настроения, света души

и блеска чувств.

Спасибо! Что я живу с дорогими, чуткими, преданны-

ми мне людьми в одном времени. Спасибо времени, что

даёт мне жить.

Дмитрий Рудюк

Позвольте обратиться через лист,

Узнать, спросить, подумать молча.

Прислушаться смеясь, любить

И даже кое-где пророчить.

Позвольте мне отдать себя,

И даже, может быть, души частицу,

Понятно, что не всем она нужна,

Позвольте мне… не делайте ошибку!

Когда я иду по тихим улицам городов, иду медлен-

но и сосредотачиваясь, стараюсь запомнить и отложить

в память каждое событие: встречу, мысль, вздох, лёгкий

смех за спиной, плач малыша, грубые крики людей. Даже

взгляд из окон домов иногда так притягивает меня, что

хочется остановиться и жестом показать, что я вижу…

вижу… Всё странно. И в тоже время до внутреннего со-

прикосновения близко.

А так хочется иногда перепрыгнуть через события

и медленно, протянув в себе, помолчать. Как нужно сосре-

доточиться, да и можно ли стараться запоминать и откла-

дывать то самое немое и приятное, грустное, и в то же вре-

мя доброе и искреннее, долгое состояние?

Какое оно? И кому? Для чего вертится и обвивает сила

с такой ужасной скоростью, что даже трудно бывает сде-

лать шаг и посмотреть куда-то в сторону.

Смех толпы, лёгкая доброжелательность редких глаз,

обманчивое пожатие рук, добрая лесть и маленькая хи-

трость верных и, порой, мало сильных друзей. Зачем?

Выезд за город. Природа. Деревья с тенью гор, лужайки

с кустарём, как точки на белом листе бумаги, и пруд, стоя-

чий, сильный пруд. Такой тихий и молчаливый, с крутым

берегом. Даже не берегом, а пропастью, к которой, подходя,

вспоминаешь остаток пыли и следа по пути сюда. А вокруг

так тихо, и не слышно тишины, безветренно, но знобко.

И есть небольшое желание открыть фолиант. И смотреть,

смотреть точно, с верой туда и знать… А вдруг нарушит-

ся тихое бремя робкого, но правильного шага? Вдруг ис-

чезнет порыв и чистая гордость, сомнение и уверенность

в пыльном, тяжёлом пути оттуда? И на закате, даже где-то

на рассвете будет пониматься отблеск чего-то дико-родно-

го и слёзно-верного человека.

А пока… Пока всё тихо. Всё крепкое, с опаской про-

снуться спит. Всё дремлет, и чуть-чуть сопя, зовёт, зовёт

с собой в этот край безмолвия, чуткого, иногда поры-

висто-спокойного, объятия раздражённости и глупого

утомления.

А тишина всё кружится по улицам городов, попадая

в дома, где встречает её скрип дверей и лёгкий гул из при-

открытых окон, в тонкие судьбы людей, которые, не повто-

ряясь переплетаются, и, ударяясь, разлетаются в разные

пути. Даже проникает иногда в души и подолгу, годами,

может быть, и, подсказывая, улыбаться тебе изнутри, во-

время останавливать с бурного, порой неинтересного,

внешнего события и встреч. И бывает она и на тех ули-

цах городов, где, поверьте, второй раз быть и не хочется.

Да и сил осталось только на один жест, на одно слово, на

один правильный и финальный прыжок, который там да-

леко-далеко окажется на этом последнем и изредка чужом

обрыве, конце спокойствия и умиления, плавности и лёг-

кого желания плыть. И никого нет, никто не мешает.

Всё странно… Странно всё…

* * *

Людей толпа – шаги, шаги.

Все ломятся от страха смерти,

Они друг другу не враги

И не друзья – поверьте.

Что правит твоим стадом, человек?

Кто твой пастух из века в век?

Для этой непонятной муки,

Для послушания и скуки.

И если встанешь ты с колен,

Собьют тебя безбожно!

И вновь кровоточащий плен

И вряд ли кто поможет.

Людей огромный давит шаг,

Тяжёлый, чёрный, громкий

Он топчет всех, кто был неправ,

И слышен стон лишь горький.

И смерть уже им не страшна,

Дышать не могут глотки,

Жизнь их покорностью грешна

И тем, что были кротки.

Меня в толпе уже не видно,

Ушёл на много лет вперёд.

За бытие своё не стыдно

Когда же ваш придёт черёд?

* * *

Кто качает мне лошадку,

Всё помял и шерсть не гладка,

Хвост у клячи на боку,

Оторвал одну ногу.

Как не стыдно, люди, вам,

Просто полный стыд и срам.

А лошадка на полу

Нет в ней слёз, лежит в бреду.

Так мечтала покачаться,

И галопом в поле мчаться,

На лугах в цветах стоять,

В парке ребятню катать.

А теперь она одна,

Вся несчастна и больна.

Кто хозяин? Кто тот враг?

Кто разгонит этот страх?

Не откликнулся народ.

Дать ответ никто не смог.

Время шло, года летели.

С парка дети повзрослели.

И нашёлся человек,

Склеил ей он новый свет.

И поставил на комод,

Удивился сей народ.