Мари Стю - На публику без штанов. Современная проза

Лиля умолкла, со стеснением посмотрела в глаза Валере, отпустила его руку, отвернула голову в сторону и, как ему показалось, вытерла слезинку.

До чего же она талантливая! Это понимал Валера, и все же поймал себя на мысли, украдкой проскользнувшей в его затуманенной голове, что не прочь поиграть с Лилей.

Но как же его Леночка? Он пять минут назад сидел в кабинете у Арины Викторовны и был уверен на сто процентов, что никто и ничто не затмит его чувства к неверной жене. И тут эта милая, прелестная Лиля! Валера и сам не мог понять, почему она так скоро запала в его душу, буквально с первой секунды. У нее выразительные глаза и покорный взгляд. Она так просто и ясно рассуждает. И, ему показалось, знает, что он хочет, так глубоко раненный предательством жены.

Валера, погруженный в раздумья, смотрел на Лилю отстраненно, а она терпеливо ждала, когда этот мужчина, показавшийся ей довольно притягательным, примет решение – продолжать ей или нет.

Прошло минут пятнадцать, прежде чем Валера встал из-за стола. Он молча пошел в ванную комнату, принял душ, надел халат и вышел с доброй улыбкой на лице. Лиля улыбнулась в ответ и все пошло так, как она говорила.

Целый час длился театр двух актеров. Валера так вошел в роль, что даже несколько раз приобнял Лилю и поцеловал в щечку. На что она кокетливо говорила: «Давай дождемся ночи!»

– Это было забавно, – проговорил он на пороге. – Мне понравилось.

– Мне тоже! – сказала Лиля и обворожительно улыбнулась.

Они попрощались.

Валера спустился на первый этаж и стал напротив двери Арины Викторовны. Он хотел постучать, но потом, почесав за ухом, решил не делать этого. Лучше он ей позвонит, спросит номер ее счета, перечислит обещанные деньги и скажет, что… Что-нибудь скажет. Но в глаза смотреть психологине он не решился.

Арина Викторовна через полтора часа позвонила Лиле.

– Он от тебя ушел? – спросила она уставшим голосом.

– Да, минут пять назад. Хотела вам набрать чуть позже.

– Я поняла, – довольно улыбнулась Арина Викторовна. – Значит, передумал.

– В смысле, передумал?

– Ах, неважно. Спасибо тебе, деточка! Ты меня выручила, как всегда. На сегодня все. Клиентов больше не будет. Так что – по домам.

Она попрощалась с Лилей и минут пять сидела в кресле, неторопливо втягивая в себя дым и выпуская его вверх.

Рабочий день кончился. Психологиня проветрила кабинет, взяла вещи и вышла.

Пока ехала домой Арина Викторовна думала, впрочем, как всегда по пути к родным, приносит ли она пользу тем, что делает, или вредит. И в очередной раз не смогла ответить на этот вопрос. Уж больно он оказался сложным.

Каждая история имеет начало. Я начну прозаично.

Меня зовут Милена. Когда началась моя история, мне было тридцать два. К тому времени я получила высшее образование, защитила кандидатскую диссертацию, работала в должности доцента в одном из институтов города. Жили мы с мужем Арсением отдельно от родителей в довольно уютном доме, усердно работали в будничные дни, по выходным встречались с друзьями, а летом на неделю выезжали на море. В общем, наша жизнь протекала, как жизнь среднестатистической семьи. Пожалуй, единственное, что отличало от «обычных» семей – отсутствие детей.

Я никогда не шла дальше разговоров о том, как было бы хорошо наполнить наш дом детским смехом; порой предавалась мечтам о детишках, вместо того, чтобы «родить и забыть», и меня долгое время не смущало такое положение дел. Сентиментальные беседы с супругом и другими мне близкими людьми на эту тему не придавали решимости сделать шаг, способный перевернуть всю жизнь.

Из уст кого только можно я слышала, что дети – это счастье, цветы жизни, а материнство – ни с чем несравнимая радость, чувство полного удовлетворения, смысл жизни. Мне деликатно, а иногда и не очень напоминали о возрасте и со знанием дела говорили, чем старше женщина, тем сложнее зачать, выносить и родить ребенка естественным путем. Я искренне верила этим чувствам и переживаниям, но крамольные мысли не покидали голову: «Дети? Нет, точно не сегодня».

На тридцатидвухлетнем году жизни мысли о материнстве всё настойчивее посещали голову, а «ничегонеделание» стало вызывать беспокойство. Я отдавала себе отчет, что отсутствие детей в нашем доме – моих рук дело. Арсений не настаивал, но промежду прочим намекал о желании иметь детей и делал это гораздо чаще, чем я, что казалось несколько странным. Многие знакомые молодые и не очень молодые мамочки инициировали зачатие и рождение ребенка, а некоторые беременели, используя «женские хитрости» ввиду упорного сопротивления их мужчин обзавестись потомством. Я негодовала, что у меня иначе. «А хочу ли я вообще детей?» – задала я себе вопрос и приняла решение разобраться.

Прежде всего, интернет разубедил в единичности моего случая. Оказалось, проблема «рожать-не рожать» обсуждалась активно, как и любой другой вопрос, касающийся взаимоотношений полов. Камень упал с плеч (я не одна «такая»), но облегчение было секундным. Напротив. «Что же за напасть на женщин – отказываются от материнства!» – взбунтовалась я.

Как источник информации интернет – потрясающая штука. Здесь можно найти всё: от научных трудов до «отсебятины». Меня интересовало и то и другое, последняя – даже в большей степени. Жизнь, в отличие от науки, полна пристрастных отношений к чему-либо. Кроме того, учёные (социологи, психологи и т.д.) часто обобщают выводы, отсекают детали, жизненные тонкости, их выводы иногда основываются на опросах, которые, сказать прямо, в интимных вещах не всегда отражают реальные помыслы и поступки человека. Можно говорить, как дόлжно поступать, но это вовсе не означает, что мы поступаем так в действительности. Видимо, по этой причине я не пренебрегала информацией из социальных сетей, комментариями к статьям, форумами и другими ненаучными материалами.

Поиск ответов на известный вопрос неминуемо привёл к сообществу чайлдфри. Чайлдфри (от англ. childfree – «свободные от детей», «добровольно бездетные») – люди, которые придерживаются идеологии сознательного нежелания иметь детей по тем или иным причинам. Это сообщество возникло в США в семидесятые годы ХХ века, но популярность приобрело спустя двадцать лет. Чайлдфри в России появились позже – в начале двухтысячных, в виде виртуального сообщества, члены которого амбициозно, даже агрессивно, заявляли о себе и своей идеологии. К чайлдфри не относили одиноких мужчин и женщин, которые не хотят детей вне брака; а также супружеские пары, не имеющие детей по независящим от них причинам (медицинские показания, бесплодие и пр.).

Предполагается, что женщина стремится к материнству инстинктивно. Такова её природная сущность. Но были и есть женщины, которые отказываются от этой роли, не желая в принципе её осуществлять, ни при каких обстоятельствах. Сама мысль о ребёнке наводит на них грусть и тоску, они воспринимают родительство как тягость, своеобразное принуждение со стороны общества. Если верить общедоступным данным, то у семи процентов женщин отсутствует материнский инстинкт.