Галина Стеценко - Капитанский тест

– Не сразу узнал! Эта встреча – что-то невероятное!

– Нет, нет, не может быть, – твердила она. – Вы ошиблись.

– Я не ошибся.

– Но я вас не припоминаю.

– Помолчите, Ира. Дайте мне закончить работу, – он решительно надел перчатки и взял в руку кисть.

Ира? Он угадал имя или в самом деле знает? Она молчала и напрягала память, пыталась хоть что-нибудь о нём вспомнить. Где пересекались их пути? В памяти мелькали силуэты прохожих с незнакомыми лицами, длинные нити дорог переплетались и скручивались в огромный клубок.

Всё время, пока он продолжал работу, его желтоватые глаза лучились, становились светлее, зрачки расширились, лицо выражало удовлетворение.

Наконец он выдохнул:

– Готово!

Отложил кисти, снял перчатки. Расстегнул молнию спальника и подал натурщице руку.

– Устали?

– Да нет, нормально, – она освободилась от спальника, встала. – Как получилось?

Он повернул к ней картину. Она уставилась и застыла.

– Восторг! Как вы так смогли?! Вы попали в десятку с точным изображением! Мне очень нравится!

– Рад, что вы довольны. Спасибо за оценку, – он стал собирать все принадлежности в чемоданчик. – Если нет настроения, то картина даётся тяжело: и линии не те, и оттенок не тот… А сейчас другое дело – кисть сама писала, на одном дыхании!

– Спасибо большое! – Ирина достала из сумочки деньги.

Лицо его вдруг изменилось, помрачнело.

– Спрячьте. Не надо, – он задержал на ней грустный взгляд.

– Нет-нет, возьмите, – заказчица протянула ему купюры. – Вы столько старались. Понятно, работа ваша бесценна, ну хотя бы столько, как договаривались.

Он сделал шаг назад:

– Спрячьте деньги. Я этот портрет оставлю себе.

– Себе? Как? – опешила она. – Не поняла. Как образец? Чтобы он лежал здесь на асфальте?

– Нет.

Она вскипела:

– Отдайте! Зачем он вам?

– На память.

Он отнёс портрет в машину на заднее сиденье. Пока он укладывал свои приспособления, она продолжала требовать:

– Мы так не договаривались! Отдайте!.. Вы меня слышите?..

– Извините. Я потом объясню.

– Когда потом? – она поспешила за ним к машине.

Он быстро сел за руль, захлопнул дверцу и умчался по дороге вдоль моря…

Внутри неё бурлило возмущение. Она вернулась в санаторий встревоженной. Как только открыла дверь в комнату, Лариса, сидя в кресле, оторвала взгляд от экрана телевизора.

– А портрет где?

– Не принесла, – раздражённо ответила Ирина, суетливо сняла полупальто, переобулась.

– Он что, не дописал его?

Ирина молча переодевалась, не желая ничего объяснять.

– Ну завтра закончит. Или в другой день. Не расстраивайся. Портрет – это сложно. Может, что-то пошло не так, хочет исправить. Мы же пока не уезжаем. Нам здесь ещё неделю жить. Завтра подойдём к нему и выясним, когда забрать. Этот художник – человек ответственный, о нём хорошо отзывались. Он обязательно дорисует, вот увидишь, и принесёт…

– Не уверена. Необъяснимо…

Ирина кратко рассказала, почему у неё сложилось такое мнение.

– Может, он хочет удачную работу показать на международной выставке?

– Что за бред…

Весь вечер Ирина пыталась вспомнить этого человека. Где, где и когда они встречались? Никакие эпизоды не всплывали в памяти, никакие догадки не могли оправдать его поступок.

На следующий день после обеда женщины отправились к киоску «Туризм», чтобы забрать портрет. Но художника там не было.

– Наверное, у него сегодня выходной. Мы же не знаем графика его работы… Но мог и заболеть… – Лариса взяла Ирину под руку. – Не волнуйся, отвоюем у него твой портрет. Если он завтра не появится, позвоним, разыщем его, потребуем!

Вечером в танцевальном зале санатория для отдыхающих концерт художественной самодеятельности городского коллектива. Ирина и Лариса долго наряжались и немного опоздали. Заняли места недалеко от входа и с интересом смотрели выступление местных артистов, исполнявших известные песни и бальные танцы.

После очередного номера дверь зала тихо приоткрылась и вошёл мужчина. Ирина бросила на него взгляд: чем-то знакома его внешность. Присмотрелась. Так это же художник, который вчера писал её портрет! Во многом он изменился. Вместо длинных до плеч волос короткая стрижка, волосы зачёсаны назад, уложены, будто он только что вышел из парикмахерской. Щёки гладко выбриты, борода и усы коротко подстрижены, образовав квадрат вокруг рта. Светлая рубашка из-под расстёгнутой бежевой куртки, чёрная сумка через плечо, в руках букет белых роз в оранжевой бумажной упаковке. Взгляд его пристально и взволнованно блуждал по залу явно в поисках кого-то.

«Меня ищет!» – Ирина встала.

– Ты куда? – дёрнув её за руку, прошептала Лариса.

Не объясняя, Ирина направилась к нему. Увидев её, он обрадованно встрепенулся, шагнул навстречу.

– Я к вам… – тихо произнёс. – Добрый вечер!

– Выйдем, – предложила она, чтобы не шептаться в зале.

За дверью он сразу начал:

– Вы меня простите за вчерашнее. Хочу поговорить… объяснить…

Куда-то исчезла твёрдость и сухость его речи и появилась мягкость и растерянность.

– Ой, цветы… Это вам…

– Спасибо, – она обняла объёмный букет и посмотрела сверху на нежные головки белых роз. – Какая прелесть!

– А давайте прогуляемся по набережной.

– Хорошо. Ждите меня у выхода. Цветы отнесу…

Она метнулась к стойке администратора. Попросила для цветов ёмкость. И вскоре с вазой и букетом поднялась на второй этаж в свою комнату.

Розы выдыхали приятный аромат. Ей дарили много букетов в школе, где она работала учительницей, ученики и их родители. Но она хотела цветов от мужа, а он Восьмого марта и в день рождения дарил ей кастрюли, соковыжималки, постельные комплекты и то, что необходимо дома взамен поломанного, износившегося.

«Букет, – говорил он, – через день-два пойдёт на выброс, следовательно, и деньги».

Вазу с розами она разместила на прикроватной тумбочке. Набросила на плечи полупальто, окружила шею шарфом. Перед зеркалом освежила губы помадой, надела берет. И с грустью посмотрела на немолодое, с неброским макияжем, хоть и ухоженное, но неизбежно меняющееся с годами лицо. Кожа ещё довольно гладкая и упругая, но от уголков глаз, когда улыбалась или щурилась, отходили волосяные лучики.

Спустилась к выходу, где он ожидал её.

Некоторое время они шли молча от здания санатория по тротуару.

– Я вас не сразу узнала, вы сегодня другой, – прервала она молчание.

– В моей судьбе произошло чудо! Наконец случилась встреча, о которой я мечтал всю жизнь: я встретил вас!

Он говорил восторженно, с искренним выражением счастья. Они повернули и двинулись по набережной вдоль невысокого ограждения, продолжая разговор и слушая перекличку волн.