Array Альманах - Наследники дяди Гиляя

А Марфо-Мариинская обитель просуществовала еще до 1928 года. После храмы закрыли, сестер сослали. В Покровском соборе организовали клуб

«Санпросвет» и кинотеатр, установив на солее статую нового бога – Иосифа Сталина. А в малом храме святых Марфы и Марии поселились последовательно: амбулатория имени профессора Фёдора Рейна, лаборатория института минерального сырья и кабинет лечебной физкультуры. В 1940-х годах Покровский собор собрались и вовсе снести, но его отстояла Академия архитектуры СССР. А после войны взяла под крыло, открыв там художественно-реставрационные мастерские, отреставрировав драгоценные росписи и просто починив крышу.

В 1992 году Елизавета Фёдоровна стала российской преподобномученицей Елисаветой Алапаевской. В этом же году её обитель передали патриархии, и в храме святых Марфы и Марии начались богослужения. А Покровский собор вернулся в лоно церкви только в 2006-м.

Еще через восемь лет здесь был основан женский монастырь с сохранением особого социального уклада: приютом для девочек-сирот, патронажной службой, благотворительной столовой и центром «Милосердие», помогающим тяжелобольным детям, в том числе с ДЦП. Так что дух покровительницы обители Елизаветы Фёдоровны витает не только в её покоях, переоборудованных в музей, но и в делах и молитвах самой обители.

Донская площадь, д. 1-3

Донской ставропигиальный

мужской монастырь

По историческим меркам Донской монастырь весьма юн, ему всего перевалило за четыре сотни, но вряд ли есть еще в Москве сохранившиеся обители, столь неразрывно связанные с историей России. Начиная с 1591 года, когда к городу приблизились полчища хана Газы II Герая (около 150 тысяч воинов), Борис Годунов наспех возвел на самом слабо укрепленном подступе к Москве временную крепость гуляй-город. А царь Федор Иоаннович приехал туда, чтобы благословить московское воинство иконой Донской Божьей Матери, той самой, что по преданию написал Феофан Грек. Именно этой иконой Сергий Радонежский благословил самого князя, Пересвета, Ослабю и прочее воинство перед Куликовской битвой.

Первый натиск хана Казы Герая был отбит артиллерией и отброшен конницей на Воробьевы горы, где хан устроил свою ставку. Силы были не равны, и Борис Годунов пошел на военную хитрость. В ночь с 4 на 5 июля в Москве разожгли по всему городу костры, на лагерь татар был предпринят внезапный набег, а подставной перебежчик донес хану, что в столицу прибыло огромное подкрепление из Новгорода. И, о чудо! Свирепый хан, испугавшись контратаки, в спешке отступил. Борис Годунов за удачную военную операцию получил в награду золотой сосуд, взятый на Куликовом поле и прозванный Мамаем.

А в честь чудесного избавления на месте временной крепости решили возвести монастырь, для которого сделали список с чудотворной иконы Донской Божьей матери, ведь основная святыня оставалась в Кремле в Благовещенском соборе. И раньше каждый год из Кремля в Донской ходил крестный ход, а теперь эта чудотворная икона раз в год 1 сентября отправляется из Третьяковки в обитель для поклонения верующих. Первый храм или, как его теперь называют, Старый собор начали возводить в том же 1591 году, а в 1593 уже освятили. Его одноглавый куб с горкой кокошников – отличительная черта «годуновской архитектуры» – потом повторился в храме Покрова в Рубцове и в Казанском соборе на Красной площади. Считается, что автором проекта мог быть Федор Конь – создатель стен московского Белого города. Приделы, трапезную и шатровую колокольню пристроили к храму уже в следующем XVII веке.

Хотя, сам монастырь всегда был небольшим, и братии в нем как тогда, так и сейчас насчитывалось не больше сорока человек, он сразу полюбился москвичам. В смутное время он, правда, порядком захирел, но при Романовых туда зачастила царевна Екатерина Алексеевна, сестра Петра I. Благодаря её усилиям и помощи в конце XVII века возвели второй «Большой» собор с полубашнями по частям света – чертой уже нарышкинского барокко и богатым восьмиярусным иконостасом работы мастеров Оружейной палаты и росписями кисти Клаудио. Медные погребальные плиты в его полу памятуют о князьях Грузинских. А в подклетье, в Сретенской церкви похоронены имеретинский царь Арчил, его родственники, грузинские и греческие священники.

Тогда же на пожертвования богомольной и очень богатой семьи Кирилловых монастырь окружили мощными каменными стенами с двенадцатью башнями.

Правда, не очень религиозный Петр I повернул процветание обители себе на пользу и обложил его военной податью: вскладчину с Троице-Сергиевой Лаврой монастырь строил для царя военный корабль.

Оставаясь царским богомольем, веком позже от вдовы царя Ивана V обитель получила Тихвинскую церковь, а позже колокольню с церковью святых Захария и Елисаветы над западными воротами, больницу и дом настоятеля. Со временем в Донском открыли духовное училище и иконописную мастерскую.

Появились здесь и фамильные церкви-усыпальницы: при больнице открыли храм Архангела Михаила, усыпальницу князей Голицыных, где нашла упокоение и старая княгиня, выведенная в «Пиковой даме». Над могилами старинного дворянского рода графов Зубовых появилась церковь-ротонда во имя Александра Свирского. Над усыпальницей купцов Первушиных – церковь Иоанна Златоуста. А генерал-майор Терещенко отстроил в обители фамильную церковь Иоанна Лествичника.

Здесь, в Большом соборе разыгрался и последний акт трагедии во время чумного бунта в средине XVIII столетия. Во время эпидемии одному юродивому привиделось, что от избавления от чумы надо выказать особое почитание иконе Боголюбской Божьей Матери, что у Варварских ворот. Народ хлынул к святыне, умножая число зараженных. Тогда архиепископ Московский Амвросий, чтобы рассеять опасную толпу, повелел перенести икону в храм Кирилла и Иоанна на Солянке, а деньги, собранные на общую свечу сдать в консисторию. С криками «Богородицу грабят» разгневанная толпа бросилась искать архиепископа и, обнаружив его на службе в Донском монастыре, выволокла из храма и тут же, под колокольней, забила до смерти.

Еще раз обитель засветилась в истории, когда французы в войну 1812 года хотели устроить императору Бонапарту резиденцию именно в Донском. Но Наполеону обитель не приглянулась, он остановился в Кремле, а расквартированные солдаты грабили её несколько дней. Говорят, что, отступая, один из солдат отколол даже руку от прекрасной статуи плакальщицы. Зато из-за французского гарнизона пожар, выкуривший врагов из Москвы, обошел обитель стороной. Позже, на пожертвования атамана Донского казачьего войска графа Матвея Платова обитель восстановили.