Макс Вивер - Одиннадцать коротких историй

Вы все, наверное, умеете мечтать, фантазировать, представлять. Так вот закройте глаза. Представьте ночь, тёплую летнюю ночь. Вы где-то далеко от города, от его шума, мелькания не всегда приятных лиц и уличного освещения. Вокруг тишина, которую нарушает разве только стрекотание сверчков. Воздух наполнен запахом воды и свежести от реки или озера, находящегося неподалёку. Вы поднимаете голову вверх и видите сияющее небо. Сияющее миллиардами маленьких огоньков. Звёзды!

Вы никогда не задавались вопросом, а для чего… нет, нет, не так… для кого они светят?

Тут, конечно, можно обратиться к науке, учёным. Обложиться пыльными фолиантами, от которых получите лишь аллергию. Перечитать собрания сочинений и библиотеки о происхождении и существовании в веках целой плеяды светил. И в скольких миллионах лет они от нас находятся, и какие имеют классы.

Изучив всё от корки до корки и почерпнув при этом, я уверен, немало полезной и познавательной информации, вы не ответите на заданный вами вопрос. Хотя ответ очень прост. Они светят для Вас.

Именно так! Они светят, чтобы вы могли выйти летней ночью, посмотреть на небо и подумать, а может даже сказать или даже закричать: «Боже! Как же красиво!»

И ведь этим мыслям и словам не одна тысяча лет.

Человек издревле воспринимал звёзды, как недосягаемую драгоценность, при этом ощущая себя её единственным обладателем. Иначе бы стал он дарить её любимой? Лунной ночью, сидя у костра в пещере, или на летней веранде, или в палатке в лесу он говорил любимой: «Вот видишь ту, самую яркую звезду? Она твоя, так как она светит настолько ярко, насколько сильны мои чувства к тебе». И абсолютно неважно, что она уже давно сгорела, а светит до сих пор так ярко только потому, что находилась очень далеко, и её свет до сих пор доходит до земли, и будет ещё идти не одну сотню лет.

Да, лень – двигатель прогресса. И толстосуму уже никак не уговорить свою капризную подругу ехать за город, чтоб пялиться на небо, да ещё в ночь, которую лучше провести в каком-нибудь крутом клубе. Да и зачем? Сейчас можно подарить звезду официально. Вам даже выдадут сертификат, что, к примеру: третья звезда созвездия название которого известно не многим астрономам, и с трудом когда-то отыскал спутник «Хаббл», носит ваше имя. Да, это конечно приятно, но это всё не то. Ну, и что с того, что теперь она носит ваше имя. Это только бумажка. И не думайте, что когда до этой звезды доберётся человек, то он, сидя у себя в космическом корабле, будет говорить, что находится у звезды «Ершовой Екатерины Иннокентьевны» или ещё кого-либо. Для него это будет всего-навсего звезда номер шесть миллионов четыреста тысяч семьсот двадцать шестая.

Конечно, можно ещё возомнить себя «звездой». Что вы, например, так же велики, как «Голубой гигант», или хотя бы «жёлтый карлик». И вы настолько ярки и неотразимы, что вам поклоняются миллионы, но давайте спустимся с небес на землю. Я вам хочу напомнить, что звёзды падают и сгорают, и самозваные чаще, чем небесные.

А теперь откройте глаза, возьмите за руку любимую или любимого и ведите его на улицу. Пусть там даже проливной дождь, он вам не помешает найти ту единственную звезду, которой вы сможете одарить самого дорогого вам человека.

Да, да, постойте, не убегайте, чуть не забыл вам сказать: только не дарите ту, самую яркую, так как она уже забронирована за мной, для моей любимой.

27 сентября 2009г.

Я смотрел на неё и удивлялся, почему она одна, это же парный танец? Может она просто пьяна? Но её чувство музыки, движения быстро разубедили меня в этом.

Сидя за столиком в дальнем углу, я наблюдал за ней и не мог оторваться. Сколько же там было жизни, желания, изящества. Не знаю, видела ли она своего партнёра во время танца, но она без сомнения желала его, чувствовала рядом с собой.

Её танец говорил то о любви, страстной любви, то о расставании и потере, за которой появлялась дикая жажда вернуть эту любовь себе.

Я не мог оторвать взгляда от этой девушки. Она завораживала и пленяла.

И тут музыка закончилась, девушка остановилась, замерла на мгновение, подняла глаза. Как я в это время желал, чтоб мы встретились глазами. Она оглядела полутёмный зал ресторан, смущённо улыбнулась и, разведя руки в стороны, печально сказала: «Всё». Развернулась, и слегка сутулясь, пошла к выходу.

Я бросился за ней, стараясь не потерять из виду, но всё же не успел. Когда я выбежал на улицу, в лицо ударил холодный ночной воздух, по дороге с шумом неслись автомобили, а тротуары были пусты. Я не успел…

***

Девушка ещё долго стояла за углом здания, тяжело дышала и смотрела в ночное небо с полной луной.

16 апреля 2011 г.

Дорогой дядя Володя в день вашего рождения я дарю вам этот дневник, для того, что бы каждый день вашей многогранной, и, я думаю, интересной жизни был запечатлён в нём.

Искренне любящая Вас Лизонька.

Без даты.

И для чего мне эта тетрадь. Я никогда в своей жизни не писал дневников и не собираюсь этого делать сейчас. Но самое главное, чтоб этого не узнала Лиза.

В. Г.

1 июня.

Как я не люблю такие дни! Лето, вечер и нечем заняться.

Все куда-то разъехались, а идти куда-то одному совершенно не хочется.

Единственное занятие, которое я нашёл это залезть в эту тетрадь, только не зная как начать. Ведь я никогда не писал дневников. Поэтому если что извините.

Нет, я схожу с ума. Перед кем я извиняюсь? Маловероятно, что эту писанину кто-то прочтёт.

Ну, с чего?

Я, Гладков Владимир Георгиевич (наверно так), родился двадцать второго апреля тысяча девятьсот шестьдесят третьего года в небольшом провинциальном городишке. Жил в довольно зажиточной семье, но тогда думал, что так жили все.

Родители мои работали в Центральной больнице города. Причём отец там много лет был Главврачом. Из этого можно сделать вывод, что доходы семьи не ограничивались только зарплатой. Хотя и об этом узнал довольно взрослым. Вообще меня мало интересовали доходы семьи. Я всегда был на своей волне.

Учился в обыкновенной, ничем не примечательной средней школе. Учился по-разному, не скажу, что был каким-то ботаником, но учёбе отдавал немало времени и предпочтения мои были направлены на точные науки.

Вообще с самого детства, не знаю почему, я мечтал удрать со столь ненавистного мне города. Не то чтобы в нём были какие-то недостатки, думаю даже наоборот. Наверное, мне просто хотелось какой-то иллюзорной независимости. Пределом моих мечтаний была Москва. Забегая вперёд, скажу, что впоследствии я до неё добрался, но свободы мне это не принесло.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».