Юлия Бузакина - Офисный тиран

– Ваша сестра задолжала не мне. Человек, который держит ее на крючке, очень хочет от меня инвестиций. Поэтому он расплатился вами.

Воровский обворожительно улыбнулся бархатной улыбкой и пожал плечами.

И, видимо, просчитался. То, что ею расплатились, вынести Лиза не могла. В один миг она схватила тугую пачку купюр и с силой швырнула ему в лицо. Затем следующую. Безжалостно и четко.

Воровский вздрогнул и схватился за переносицу. Из носа хлынула кровь.

–Черт! Что вы делаете?! – пытаясь нащупать бумажные платочки в ящике стола, взревел он.

Лиза испугалась. Вцепившись в сумочку, отступила к стене.

– Дура! – выругался Воровский и зажал нос салфеткой.

Нос был его слабым местом. Чуть что не так, сразу реагировал кровотечением. Вот и сейчас удар пришелся в самое неприятное место.

Лиза побледнела. Казалось, она хлопнется в обморок.

– Достаньте лед из холодильной камеры, нечего стоять без дела! – зажимая нос и одновременно пытаясь оттереть пятна на рукаве пиджака, взревел он.

Она оставила сумочку на столе и бросилась к небольшой холодильной камере. Дрожащими руками открыла дверцу и достала замороженный лед.

– Вот, держите…

– Хватит уже трястись! – зло вырвав у нее из рук упаковку, рыкнул Воровский. Встал из-за стола. Придерживая лед на переносице, запрокинул голову. Тяжелыми шагами подошел к окну. Ему хотелось ее убить.

Лиза будто очнулась. Бледная, засеменила за ним следом.

– Я не… не хотела… извините…

– Не хотела?! – продолжая держать лед на переносице, сверкнул в ее сторону полным ярости взглядом. – Мне кажется, наоборот, Лиза! Еще как хотели! С самого раннего утра. Хорошо еще, что вы не стали швырять в меня деньгами, когда я отжимал вес! В тот миг это было совсем не безопасно!

Она понуро смотрела на свои красивые руки и молчала. Ногти сверкали идеальным маникюром приятного, бежевого оттенка. Воровский вдруг поймал себя на мысли, что ему очень нравятся эти руки. Нравятся с тех самых пор, как он увидел ее на фотографии возле рояля. Этими руками она сжимала бокал шампанского. Вот если бы эти красивые руки легли ему на плечи и с нежностью заскользили по пуговицам на рубашке…

Осторожно опустив голову, Воровский сглотнул. Мысли, подлые, совсем не деловые, мелькали в голове. Удар по лицу будто поставил все на свои места. Он не позволит ей вычеркнуть себя из жизни. Потому что Лиза – ниточка, способная оживить его давно мертвую душу. Теплая, живая, как глоток свежего воздуха.

Кровотечение наконец остановилось.

Воровский взглянул на девушку и испугался. Она была совсем бледной. Казалось, вот-вот упадет в обморок. То ли от страха, то ли от осознания собственной непозволительной дерзости.

– Сядьте, – указал ей на маленький диванчик в углу кабинета.

Она больше не спорила. Рухнула на диванчик и вдруг всхлипнула.

– Нет! Не смейте еще и плакать!

Отбросив лед на стол, туда же, где в беспорядке были разбросаны залитые кровью пачки денег и ее сумочка, Воровский подхватил из бара бутылку воды, стакан и шумно сел рядом с ней.

Закрыв лицо красивыми руками, она плакала навзрыд.

– Лиза, заканчивайте рыдать, – сглотнув, обескуражено подсунул ей стакан воды он. – Это вы испортили мне рубашку и пиджак. Вы разбили мне лицо. А у меня, между прочим, на сегодня назначено две встречи. Рыдать должен я. Хорошо, что еще один костюм и рубашка есть в шкафу.

– Я не хотела… и Аля эта… она как снег на голову свалилась, с огромным долгом… – всхлипывала Лиза.

Воровский вдруг понял. Или сейчас, или никогда. Если не удастся склонить девушку на свою сторону, придется просто отпустить ее восвояси. Потому что денег он у нее не возьмет. И Артемьеву не позволит. Пусть ее сестричка сама средства ищет, чтобы свои долги выкупить.

–Лиза, – втянув грудью воздух, спокойно проговорил Воровский. – Я должен перед вами извиниться. Мое вчерашнее поведение, оно… недостойно. Мне из-за него тоже нехорошо на душе. И сейчас не очень хорошо. Я не должен был вам угрожать. Тем более шантажировать долгами сестры. Но у нас очень большая проблема с господином Азуле. Пожалуйста, останьтесь. Он подпишет контракт сразу после новогодних праздников. До нового года остались считанные дни. После того как это произойдет, вы будете свободны. Азуле прилетит в пятницу, двадцать седьмого декабря. Ему надо будет пустить пыль в глаза. Показать, какими прекрасными могут быть русские помощницы. Вам и делать ничего будет не нужно – только улыбаться и кивать в ответ на его добродушный французский лепет под нашим контролем.

– Обманным путем заставить подписать контракт? – всхлипнула она.

– Да. Потом мы подберем другую девушку. Но до послезавтра без вас мы не справимся.

– И вы … не будете злиться за то, что я разбила вам лицо?

– Нет, не буду, – Воровский подумал и усмехнулся: – Это было незабываемое утро. Миллионами в меня еще ни разу не бросались.

Она подняла на него заплаканные глаза. Всхлипнув, внезапно тихо рассмеялась.

Скоро они уже смеялись вдвоем. Воровский, морщась от неприятной боли в переносице, и Лиза, неловко растирая слезы и испорченный макияж по лицу.

Мой первый рабочий день подошел к концу. Воровский пообещал отпустить меня, как только найдется другая помощница, и я решила ему поверить.

На душе было прогоркло и мерзко. От скомканного утра, от нашей битвы в его кабинете. Все же хорошо, что после нашей стычки он быстро переоделся, отчалил на какие-то встречи и до самого окончания моего рабочего дня не появился.

Анна преданно рассказывала мне про обязанности секретаря, про документацию и устав. Про безупречный дресс-код и особые пожелания Азуле. Я старалась запомнить, но в голове все равно была сплошная каша.

– В первый день всегда так, – ободряюще улыбнулась мне Анна.

– Наверное…

Я надела свою жемчужную шубку и заторопилась к выходу. У меня не было никакого желания наткнуться на Воровского еще раз.

Будто чуя мое состояние, уже у выхода из бизнес-центра позвонила Ева. Подруга работала в простой школе штатным психологом и была единственной, кто приехал в больницу после того, как мою семейную жизнь предали огласке. Она же поддерживала меня в поисках работы и посоветовала сменить цвет волос. Видимо, подруга решила поинтересоваться, как новый цвет помогает мне в поисках нужной вакансии.

– Привет, – я улыбнулась. По сердцу разлилось приятное тепло. Хоть с кем-то я могу поговорить откровенно, не опасаясь предательства и осуждения.

– Как ты там поживаешь? У меня последняя консультация закончилась. Хочешь, выпьем вместе по чашечке кофе? – Ева улыбалась на другом конце провода, я это чувствовала.

– Очень хочу.