Алла Дроздова - Любовь для дурочки. Книга 2

Она перевела дыхание, а затем, решившись, подняла свои шоколадные глаза на Кирилла:

– Наверное, мне и правда с психологом стоит пообщаться, причём желательно в первую очередь. Никак не могу смириться с тем, что произошло.

Задумалась, а потом, грустно вздохнув, предложила:

– Кирилл, ты как поешь – иди в душ, а со стола я сама уберу. Ты же всё-таки готовил, так что справедливости ради будет правильно именно мне наводить порядок на кухне после ужина.

Он отрицательно покачал головой.

– Даже речи не может быть об этом! И потом, что тут делать-то: со стола убрать и посудомойку загрузить? Так это совсем не проблема, и много времени у меня не отнимет.

Алина снова вздохнула, внутренне ощутив немалое облегчение от его рассуждений и от того, что он освободил её от нежеланной сейчас для неё бытовой рутины.

– Кирилл, спасибо тебе за всё, что ты для меня делаешь, и извини, что так получается, – произнесла она и, увидев, что тот больше не ест, добавила: – А ты ешь… ешь… Не обращай на меня внимания.

Он грустно усмехнулся.

– Считаешь, что я не понимаю, что с тобой происходит? Я же не бесчувственная скотина в конце концов.

Алина покраснела и, сглотнув поступивший к горлу ком, поспешно ответила:

– Нет, что ты… Ты заслуживаешь самого лучшего, просто я сама себя сейчас не понимаю и… не узнаю. Я пойду. Ладно?

– Да-да, конечно. Я сейчас тебе помогу, – вдруг засуетился Кирилл. – Отдыхай, только тебе ещё таблетки пить. Поваляйся немного, а я тут порядок наведу, а потом тебе лекарство принесу.

Алина усмехнулась:

– Тотальный контроль…

Кирилл заулыбался и уточнил:

– Не контроль, а ответственность! Иначе нельзя. Мне нужно тебя на ноги поставить во что бы то ни стало.

Добравшись до спальни, Алина с помощью Кирилла прилегла на кровать.

– Тебя чем-нибудь укрыть?

– Нет, спасибо, пока не нужно.

– Хорошо. Я зайду минут через пятнадцать-двадцать с таблетками.

* * *

Как только Кирилл вышел, Алина задумалась…

«Интересно, как жизнь нас меняет. Когда-то Кирилл боялся мне слово сказать, часами молчал, а сейчас общается без проблем, за словом в карман не лезет. Но, в принципе, мне и это в нём тоже нравится. Вон, Серёжка был как балалайка, только и тренькал. Рот не закрывался…»

Она невольно заулыбалась, вспоминая говорливого и лёгкого в общении друга детства, впоследствии ставшего её мужем. Спустя какое-то время мысли её свернули на разгадывание поведения Сергея по поводу приобщения Алины к употреблению пирожных, относящихся к категории продуктов правильного питания, и сверхдорогих элитных вин. Но больше всего её почему-то поразила история со смузи.

«А вот со шпинатом это что было-то? Как же я не обратила внимания на то, что он сам никогда не пил этот зелёный смузи? Даже и подумать не могла, что Сергей его не любит».

Она ещё раз принялась прокручивать в голове все виденные ею взаимоотношения мужа с этой травой.

«Взаимной любви между ними не было, это точно. Тогда почему он так упорно пичкал меня этим зелёным “безобразием”? Исключительно из заботы о моём здоровье, или здесь что-то ещё было?»

Внезапная догадка вспыхнула в голове Алины: «Не может этого быть! Просто не может, и всё тут! Серёжка готовил меня к жизни с Кириллом?! Приучал к тому, что любит его друг?»

Алине даже стало не по себе, настолько нелепым ей показалось это предположение.

В это время Кирилл быстро убрал со стола остатки еды в холодильник и загрузил посудомоечную машину. Взяв предназначенное для Алины лекарство и стакан воды, он вошёл в спальню. Она лежала с открытыми глазами и о чём-то думала.

– Не спишь?

– Нет конечно, – тут же откликнулась она, присаживаясь на кровати.

– Вот лекарство и вода. Выпей его минут через пять, а я – в душ по-быстрому.

Алина согласно кивнула.

Когда же Кирилл минут через двадцать вышел из душа и заглянул в спальню, то увидел, что Алина спит. Таблеток на тумбочке уже не было. Сама она лежала, свернувшись калачиком, и в этот момент казалась такой беззащитной, ранимой, что он, не выдержав, вошёл в комнату и, присев перед кроватью на корточках, с теплотой и нежностью принялся разглядывать любимую.

«Сколько же на её долю пришлось! Изменилась? Да. Живя с Сергеем, сильно похудела. Он ведь был большим приверженцем спорта и жену приобщил к нему. Даже тренера для этих целей на остров пригласил. Но Алина и без спорта, даже будучи полненькой, оставалась женщиной, в которой было нечто притягательное, то, что делало её какой-то особенной… желанной… пьянящей… А возраст? За прошедшие годы она стала ещё более женственной, даже в чертах лица: произошедшие с возрастом изменения пошли ей только на пользу… Самое главное, она по-прежнему такая же родная, желанная и красивая… Впрочем, Алина всегда была красивой».

Когда любишь, живёшь только этой любовью, надевая те самые пресловутые розовые очки. Ты идеализируешь любимого, свой объект воздыхания и обожания. А уж если он по каким-то причинам недосягаем, то любовь к нему вообще становится безумием…

Они с Сергеем были влюблены в эту девушку. С годами их тяга к ней становилась всё сильнее и острее. Именно она сносила им головы, заставляя совершать безумные поступки: заключать между собой странные соглашения, помогать бизнесу её мужа, да и, в конце концов, просто любить, хоть и издалека, ничего не прося и не требуя взамен.

Он помнил её разной: девчонкой, познакомившейся с ним в парке при таких ужасных обстоятельствах, мамочкой, ведущей дочку в детский сад, а потом и в школу, деловой женщиной, спешащей на работу… Кирилл давно нашёл её: знал, где и с кем она живет. И если бы не паритетное соглашение с Сергеем, то непременно объявился бы. Он рассказал бы Алине, как она дорога ему, и приложил бы все силы, уговаривая её уехать вместе с ним… Но он не мог так поступить… Обещание другу и брату по жизни связало его по рукам и ногам. Всё, что он мог себе позволить, так это снова и снова приезжать вот так, потихоньку, не ставя в известность никого, даже Серёжку, скрываясь от всех, издалека наблюдать за ней, за её жизнью… Как шпион… Как вор, готовящий преступление. Сколько раз он мечтал ворваться в её жизнь, но всё же сдерживал себя, рвал зубами по живому свои эмоции…

Его до сих пор мучил вопрос: почему она тогда, в юности, бросила его без объяснения причин?

Что это было?

Он много думал над этим и склонялся к выводу, что тогда напугал её своим напором, ведь он готов был повести её в ЗАГС хоть на следующий день.

И вообще, можно ли было так полюбить раз и навсегда?

Сколько он думал об этом и понял: можно! Господи, но как же он её любил! Он искренне был готов принять, полюбить её ребенка тогда… А «ребёнок» оказался лишь глупой девичьей шуткой…