Андрей Юрков - Про горы с улыбкой

Причудливо тасуется колода карт. Одна из самых одиозных фигур сталинской эпохи – нарком юстиции и главный государственный обвинитель на многих страшных процессах Н. Крыленко тоже был альпинистом, и альпинистом неплохим. Пожалуй, перевал Крыленко в Заалайском хребте, немного восточнее пика Ленина, останется единственным местом на территории бывшего СССР, носящим его имя.

Все непросто! В 30-х социалистические вожди стали развивать альпинизм и горный туризм. А способствовало развитию альпинизма еще и то, что в 30-х годах в СССР от преследований нацистов из Австрии эмигрировала группа австрийских альпинистов-гидов. Эти альпинисты входили в организацию «Шуц бунд» (Красный Союз). Они не были в чистом виде коммунистами – они были социал-демократами, но тяготели к идеям коммунизма. И Гитлеру это не понравилось. Среди этих альпинистов был и Фердинанд Кропф. Шуцбундовцы организовали в Безенги школу высшего горного мастерства, через которую прошли многие будущие инструктора альпинизма.

Сейчас сложно судить. Сведения противоречивы. Однозначно лишь то, что после снятия наркома внутренних дел Ежова было организовано дело альпинистов. Им было инкриминирована попытка напасть во время майской демонстрации на высшее руководство страны. Это был 1937 год. Да, в ту пору альпинисты ходили на демонстрации в обвязках и с ледорубами (мне рассказывали про это участники демонстраций). Это было принято.

У альпинистов были ледорубы, шли они мимо трибуны, на трибуне были руководители страны. Для заведения дела об организации покушения на вождей таких доказательств хватило.

По этому делу проходил и Виталий Абалаков, бывший в тесном контакте с альпинистами из Австрии. Но его-то через год все же освободили… Кропфу вот тоже повезло.

О том, как развивался советский альпинизм, написано много. Про команды Абалакова, Кавуненко, Башкирова, Маркелова, Балезина я уже упомянул. Давайте-ка я повспоминаю немного про команду Александра Федоровича Наумова.

Начальником учебной части одного из кавказских альплагерей был А.Ф. – известный альпинист, совершивший много красивых и сложных восхождений. А.Ф. был человек со связями. И на командные должности в альплагере он приглашал известных и опытных альпинистов (этим отчасти объясняется относительно малый травматизм в альплагерях, где А.Ф. бывал начальником учебной части).

В первую очередь альплагеря были учебно-спортивными учреждениями, где альпинисты разной степени подготовки проходили учебные занятия, а потом выходили на спортивные восхождения.

С другой стороны, в альплагерях приходилось знакомиться с большими оригиналами. В советские времена альплагеря были сродни и монастырям, и подразделениям спецназа, и очагам свободы от идеологии, и оплотами бардовской песни… кого там только не встретишь… и диссиденты, и КГБ-шники…ну и, конечно, много учёных и научных сотрудников… и академики приезжали.

Встречались люди с просто неустроенной судьбой. До сих пор помню вопль отчаяния одного парня-новичка, которого пытались обучить правильной страховке на горном рельефе: «Да что вы мне ерунду рассказываете? Я разведённый, у меня жизнь не сложилась!»

Было довольно много людей не то чтобы с неустроенной судьбой, а не нашедших себя в обычной жизни. Для них нормой было то, что в обычной советской повседневной жизни у них было всё относительно нормально, однако истинная их натура проявлялась в горах. Что удивительно, они все находили общий язык, да и горы любили. О них и сказ.

А.Ф. – известный альпинист, человек старой закалки, из периода, когда альпинизм в Спорткомитете относился к оборонным видам спорта (по сути и по многим внешним признакам альпинизм и был полувоенным видом спорта – построения, отбои, утренние линейки…). Не то чтоб А.Ф. очень любил все эти построения, но считал, что всё должно выполняться, как положено.

Надобно сказать, что в альплагерях всегда были три ключевых фигуры: начальник альплагеря – формально первый человек, но решающий в основном административные (и финансовые) вопросы; начальник учебной части – руководящий всей спортивной работой и определяющий лицо альплагеря; начальник спасательного отряда – начспас (до поры держащийся в тени).

Формально принимать утреннее построение должен был начальник лагеря. Реально начальники лагеря делали это редко. Но именно в тот день начальник лагеря решил выйти на утреннее построение и присутствовать при поднятии флага. А.Ф. стоял рядом с ним.

А вечером накануне одна девушка решила устроить постирушку в числе прочего она постирала и лифчик. И повесила вечером же в незаметном (как ей казалось) месте за деревьями своё постиранное бельё на сушку.

Молодые балбесы ночью похитили лифчик и закрепили на тросе флагштока вместо флага. Утром всё происходило быстро – дежурный инструктор ничего не заметил и отрапортовал начальнику лагеря о построении лагеря на линейку. Самое время поднимать флаг. Но на тросе флагштока вместо флага была закреплена та самая деталь женского туалета… Сильно недоволен был А.Ф., ногами топал, обещал никого на гору не пускать.

С. М. Р. – мастер спорта по альпинизму, бывший офицер-артиллерист, высоченный и здоровенный старик, был назначен начспасом альплагеря у А.Ф. По должности он обязан был следить за каждой группой, находящейся на восхождении, и обеспечивать её безопасность. Он и считал, что самое правильное – не выпускать группы на маршруты. Отговорки он придумывал различные и не стеснялся прибегать к уловкам. В маршрутных листах он намеренно путал даты, заставлял организовывать ненужные взаимодействия между группами…

Не брезговал и психологической обработкой. Пристально глядя из- под чёрных косматых бровей, он задушевно и строго спрашивал руководителя группы: «Ну зачем ты собрался на эту гору? А ты готов к ней? А ты хорошо подумал?». Руководитель с маршрутным листом до этой минуты ничуть не сомневался, что ему надо на эту гору – ведь всё согласовывалось за несколько дней. Но цель бывала достигнута – и первый раз руководитель уходил, неловко улыбаясь и размышляя… Ну зачем он потревожил покой столь почтенного старика…

Но всё же выпускать людей на восхождения приходилось (а иначе альплагерь терял свой смысл). К тому же С. М. Р. был человек, и хороший человек. И он проникался симпатией к определённым людям. Вероятно, вспоминал свою боевую и горную молодость, про которую он почти ничего не рассказывал (по косвенным признакам, она была лихая).

Не найдя разумных аргументов, чтобы не пустить на восхождение группу и симпатизируя руководителю, он решился на своего рода должностное преступление. Он выпустил группу в район, с которым была неустойчивая радиосвязь. При этом он позвал руководителя в спасфонд (святая святых!!! снаряжение из спасфонда выдавалось только на спасательные работы!), подвёл руководителя к стойке, где в образцовом порядке стояло двенадцать револьверов-ракетниц (!) (по числу членов первого и второго спасотряда) и тихо произнёс: «Выбирай, Юрков! Если что – стреляй!»…