Данияр Сугралинов - Рассказы

Научное название пупка – умбиликус. Стёрто.

День рождения Генки – 23 июля 1985 года. Запомнено.

Общий вес бактерий, живущих в организме человека, составляет 2 килограмма. Стёрто.

22 февраля 2002 года мы познакомились со Светой. Запомнено.

Обычная беременность у зайцев длится 50 дней. Стёрто.

Ярослав начал ходить в 10 месяцев. Запомнено.

Самая толстая кошка в мире весит 21 кг. Стёрто.

Первое слово Ярослава – «Дай». Запомнено.

Гус Хиддинк родился в Варссевельде. Стёрто.

Я люблю жену и сына. Запомнено. Изменению не подлежит.

2008

– Кем хочешь стать?

– Президентом!

– Ого! А что бы ты сделал, стань президентом?

– Я бы сделал всех жителей страны счастливыми!

– А как это – счастливыми?

– Богатыми! Чтобы у всех было много-много денег! И чтобы никто никого не обижал! И никто не болел чтобы!

– Всем-всем? И плохим людям тоже?

– Э-э-э… Нет, только хорошим!

– А вот идёт девушка красивая. Она хорошая?

– Конечно, хорошая! Она же красивая!

– А я вот слышал, что она курит, водку пьёт, маму свою не любит, кричит на неё… Всё равно хорошая?

– …Тогда, наверное, нет, нехорошая. Курить и пить водку – это плохо, – произносит, подумав.

– А на маму кричать?

– Я не специально! – расстраивается, прячет глаза.

– Да не о тебе речь.

– Тогда – плохо. Маму обижать нельзя.

– Значит, девушка – плохая? И счастливой ты её делать не будешь?

– Нет, не буду. Только хороших людей.

– А как ты узнаешь: кто хороший, а кто плохой?

– Мне мои помощники расскажут про каждого-каждого! Кто хороший, а кто плохой. Плохих я посажу в тюрьму, чтобы они не мешали хорошим. А хорошим раздам по миллиону долларов! И по два телевизора, компьютеры раздам, машины крутые.

– А вдруг помощники ошибутся, и ты посадишь в тюрьму хорошего человека, а плохой останется на свободе?

– А я прикажу везде поставить видеокамеры! Чтобы знать, кто плохой, а кто хороший!

– А вдруг некоторые дома плохие: водку пьют, например. А на улице хорошие: на улице водку не пьют. Как ты узнаешь, что они плохие?

– Так у них дома тоже будут камеры!

– И в туалете?

– Не-е-е-т, – смеётся. – В туалете нельзя.

– Так кто-то тогда только в туалете и будет водку пить, курить, ругаться… А ты и не знаешь!

– А себе можно не ставить?

– Конечно, ты же президент: как прикажешь, так и будет!

– А, тогда и в туалете надо! – глаза загораются. – Везде-везде камеры, даже в душе!

– Со звуком?

– Зачем?

– А вдруг они будут ругать тебя, а как ты услышишь? Ну, говорят там себе чего-то…

– Точно, про звук я и не подумал.

– Ну, хорошо. Злых и плохих ты посадил в тюрьму, хорошим раздал кучу денег. Люди начнут обижаться на тебя, говорить, что ты плохой президент!

– Как это?

– Так они на эти деньги ничего купить не смогут ведь!

– Почему это?

– Ну, смотри. Вот у тебя какая мечта? Чтобы ты хотел себе купить?

– Велосипед.

– Представь, что велосипед захотели все жители. А что? Денег – валом, можно не только велосипед купить, можно и трактор!..

– Так это же хорошо! Пусть каждый купит себе, что хочет.

– Не перебивай! Так вот, у каждого много денег, и каждый хочет себе велосипед. Тут все кидаются в магазины – за великами. Все пятьдесят миллионов человек, или сколько там у тебя останется на свободе. А в магазинах только десять тысяч великов. Всем хватит?

– А пятьдесят миллионов – это сколько?

– Это пять тысяч раз по десять тысяч.

– Ни фига себе, – присвистывает. – Тогда точно не всем хватит.

– А кому хватит?

– Ну, только тем, кто первые придут.

– Или кто согласится заплатить в 10–20 раз больше, правильно?

– Это как?

– Допустим, твой велик стоит двести долларов. Ты его хочешь продать. К тебе приходит десять человек, и все хотят твой велик купить. Кому ты продашь?

– Ну, кто первый пришёл, тому и продам.

– Так они вместе пришли. И дядя Серёжа предлагает тебе не двести долларов, а тысячу! Кому продашь велик?

– Конечно, дяде Серёже!

– А баба Нина говорит, что купит твой велик за пять тысяч долларов!

– Бабе Нине! Пять тысяч! Ого!

– И в итоге ты продаёшь свой велосипед китайского производства за десять тысяч долларов Мишке. Мишка счастлив?

– Конечно!

– А дядя Серёжа с бабой Ниной?

– Ммм… Ну, они грустные будут.

– Да, грустные и будут обижаться.

– Ну, ничего! Я же президент! Я прикажу сделать пятьдесят миллионов велосипедов!

– А кто их будет делать?

– Как кто? Рабочие на заводах!

– А зачем им работать? У них же денег много, машины, телевизоры ты им раздал. Они лучше на компьютере поиграют, правильно?

Задумывается.

– …А если не раздавать им так много денег? Пусть лучше работают, велосипеды делают.

– Пусть работают. Но работать им будет грустно. Уж точно не так весело, как играть на компьютере.

– А я им прикажу всем веселиться! И чтобы все улыбались! А кто не будет радоваться, мои помощники увидят по видеокамерам, я прикажу их посадить в тюрьму! А кто не будет выполнять мои приказы, тоже в тюрьму! А камеры будут везде, чтобы никто не спрятался! А потом мои учёные изобретут машинку, чтобы мысли читать, и каждому в голову мы вживим чип, чтобы он не мог скрыть своих злых мыслей про меня! А если будут такие мысли – в тюрьму! И останутся только добрые, весёлые и счастливые люди, которые меня любят! И им я и раздам деньги! А чтобы они всё равно работали, прикажу солдатам следить за ними! А кто не будет работать…

2011

Треугольник был моим одноклассником. Кто и когда его так прозвал – за давностью лет я не помню. По мере познавания новых геометрических фигур наш класс совершенствовал его прозвища. Так, после Треугольника, Кеша побывал сначала Параллелепипедом, а потом Параллелограммом. Какое-то особое чувство удовлетворения мы испытывали, называя Треугольника новым в своём лексиконе словом, причём длина этих прозвищ никого не смущала. Все упорно и старательно выговаривали каждый слог и каждую букву. Но вскоре это всем надоело, и Кеша вновь стал Треугольником.

Треугольник на это не обижался, он даже гордился тем, что у него такие замечательные прозвища. Или делал вид, что гордился?

Семья у Кеши была нормальная, но совсем не богатая. Папа – учитель музыки и мама – учитель музыки. Плюс малолетняя сестрёнка Дашка, тогда под столом тусовавшаяся.

В то советское время мы особо не обращали внимания на то, как кто одевается. У всех стандартная форма, все ходят, как клоны, в пионерских галстуках. Но в зимнее время начинались отличия: у кого свитерок югославский или шарф индийский мохеровый – это, понятное дело, дети мажоров. В старших классах многие начали щеголять в дутых китайских пуховиках. Но в массе – обычный прикид советского школьника. Школа у нас была обычная, без понтов.