Павел Амнуэль - Что-нибудь светлое… Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 8

Тами держала моток на ладони, и Игорь подумал, что сейчас что-то произойдет. Тами размахнется и запустит мотком в стену, а может, закричит. На лице у нее появилось выражение упрямого недовольства, губы сжались в тонкую линию, во взгляде была решимость совершить нечто такое, что никому не понравится, но с чем все будут вынуждены считаться.

Игорь не представлял, что нужно делать в этой ситуации, но делать ему ничего не пришлось – чья-то рука мягко отстранила его, Томер решительно подошел к Тами, взглядом приказал Игорю отойти и покатил кресло (оказалось, что оно на колесиках, Игорь и не заметил) в глубину коридора.

Он пошел было следом, но еще одна уверенная рука остановила его, взяв под локоть. Это была доктор Мирьям.

– Не нужно, – сказала она. – Ей пора отдохнуть, она всегда в это время отдыхает в своей постели.

– Она сама… – Игорь не сумел сформулировать то, что хотел спросить, но Мирьям поняла его по интонации и с легкой насмешкой в голосе сказала:

– Конечно. В кресле просто удобнее, Тами любит удобства. Она прекрасно может обслужить себя, она же не инвалид!

Мягко, но настойчиво, доктор Мирьям повела Игоря к большому холлу между крыльями здания. Здесь было сейчас много людей: старики и пришедшие к ним гости расположились в креслах и на диванах – почему-то многие любили общаться в таком бедламе, от которого у Игоря начинала болеть голова.

– Я могу приходить к…

– Только не мешайте ей. Вы видели границу, которую она поставила. Никогда не переходите.

– Да, – сказал Игорь.

Нужно было пройти к отцу, его уже наверняка покормили, а, поев, отец обычно бывал терпелив, иногда узнавал сына и не раздражался, как обычно. Мог вспомнить о детстве – только о детстве он говорил достаточно связно, хотя и рассказывал много раз одни и те же истории, которые Игорь давно знал наизусть.

Когда он вошел, отец спал. Лежал он на спине, руки поверх легкого одеяла, дышал раскрытым ртом, и Игорю – не в первый раз уже – показалось… Нет, вот он пошевелил пальцами, всхрапнул… все хорошо… насколько это может быть хорошо, когда знаешь, что человека нет в этом мире. Оболочка, на которую с каждым разом смотреть все больнее.

– Папа, – сказал Игорь, склонившись над спавшим. Только так он и мог разговаривать с отцом – когда тот спал и не смотрел на сына умными, но уже ничего не понимавшими глазами. – Папа, я познакомился с замечательной женщиной. Ты меня слышишь? Мне кажется, она…

Игорь поискал слова, не нашел и продолжал рассказ молча, так у него лучше получалось, и так – Игорю казалось – отец лучше его понимал.

– Она необыкновенная, – завершил он свой рассказ о Тами. Отец открыл глаза, протянул руку, коснулся щеки Игоря, что-то прошептал, кажется, имя… узнал сына?

– Хорошая погода, правда? – сказал отец:

Рука упала на одеяло, взгляд рассеянно скользнул по лицу Игоря и уперся в противоположную стену, как в театральный занавес.

– Скажи маме, что я сегодня не буду ужинать, – неожиданно ясным, как в былые времена, голосом проговорил отец. – Много работы, нужно успеть к завтрашнему отчету.

Отец отказывался от ужина, когда не успевал подготовить отчет к заседанию совета директоров, а не успевал он всегда, потому что сто раз выверял каждое слово, добиваясь совершенства, которого, по его мнению, никак не мог достичь.

«Скажи маме». Узнал?

– Обязательно, – с энтузиазмом ответил Игорь. Это была его обязанность – передать маме, что папа ужинать не будет. Мама всякий раз говорила: «А я второй раз греть не собираюсь».

Отец что-то пробормотал, закрыл глаза и опять уснул – дыхание его стало ровным, руки неподвижно лежали на одеяле.

– Ее зовут Тами, – сказал Игорь, понимая, что говорит сам с собой.

Показалось ему, или отец действительно едва слышно повторил это имя?

Хорошая погода, не правда ли?

Уходя, Игорь заглянул в холл соседнего крыла. Там стоял десяток стульев, и несколько вполне здоровых на вид мужчин и женщин сидело полукругом перед врачом (Игорь узнал его: Рони, психолог), что-то показывавшим на больших листах ватмана. Что там было изображено, Игорь рассматривать не стал – Тами не было, и он ушел с ощущением, что пропустил важное. Очень важное. Необходимое. Где? Когда?

* * *

Поужинав разогретым в микроволновке шницелем, Игорь расстелил на столе вязаные куски материи и убедился, насколько сильным и, чаще всего, ошибочным бывает первое впечатление. Фигуры были похожи на изображения фракталов. Довольно похожи. Но все-таки линии рвались, хотя и казалось, что они непрерывны и повторяют себя. Повторяли, но не с той точностью, какая была нужна, чтобы фигура действительно могла считаться изображением фрактала. Похоже… Если присмотреться и захотеть увидеть. Он захотел увидеть, идея фрактала первой пришла ему в голову, вот и показалось…

Он водил пальцами по зеленым линиям, переходившим в красные. Перекладывал куски материи, менял местами, придумывал сложные сочетания, которые вряд ли возникали в голове Тами.

От этого занятия его отвлек звонок мобильного телефона. Эхуд Бронфман.

– Игорь, я все-таки добил уравнения состояния для двумирового гелия!

Эхуд, в отличие от Игоря, был замечательным экспериментатором и неплохим математиком – редкое сочетание. Игорь, в отличие от Эхуда, обладал физической интуицией и мог придумать идею, до которой Эхуд никогда не дошел бы своим блестящим аналитическим умом. Вдвоем они составляли прекрасную пару. Во всяком случае, так считал Игорь – мнения Эхуда на этот счет он не спрашивал.

Над волновыми уравнениями, описывающими перепутанные состояния атомов гелия, они бились четвертый месяц. Решить подобные уравнения в аналитической, а не цифровой форме, удалось пока только Швингеру в Германии, да и то лишь для «голых» ядер атомов водорода.

– Отлично, – Игорь не услышал энтузиазма в собственном голосе. Мысли его сейчас витали в другой части многоликого мироздания. – Эхуд, помнишь, мы обсуждали психологические аспекты бесконтактных наблюдений?

Эхуд помолчал. Конечно, он помнил. Хорошо сказал Игорь: «обсуждали». Они тогда чуть не разругались – от разрыва спасло вмешательство Вайдмана, подавшего идею квантово-механического описания частицы в двух или трех мирах одновременно. Состояния такой частицы непременно перепутаются друг с другом, и описать систему окажется намного проще.

– Понимаешь… – осторожно начал Игорь. Эхуд был очень чувствителен к словам. Неверная фраза, и он не так поймет, разговор не состоится, Игорь останется один на один со своим ощущением, которое пока сам не мог точно определить. – Понимаешь, Эхуд, по-моему, все-таки есть возможность использовать человеческий мозг в бесконтактном эксперименте.