Юлия Пышминцева - Кукольный дом

– «И как теперь спать?..» – с тоской подумала Ксеня. Свет вырубать точно уже не хочется… Она продолжала чтение, вздрагивая от резкого крика какой-то ночной птицы или хрустнувшей вдруг ветки в саду. Из приоткрытого окна тянуло мокрым хвойным лесом и холодом, но Ксеня почему-то не решалась встать и закрыть его.

– «Да что такое? Последний раз в десять лет боялась одна в комнате оставаться, когда Ленка уехала. Чокнутого местного Стива Тайлера не испугалась, а тут… Поржал бы он надо мной сейчас… " Она решительно поднялась с дивана, но тут вдруг услышала явственный шорох за дверью, а затем- как кто-то скребётся в неё. Она упала обратно на диван, внутри всё оборвалось, ледяной холод сдавил живот, она в ужасе вытаращилась на дверь, вспоминая молитвы. Щеколду надвинуть, конечно, она не подумала. Тут же память услужливо подкинула рассказ девчонок в столовой о кошке Принцеске, которая шипит в пустой угол на призрак жившей здесь и исчезнувшей девочки… Скрёб повторился, уже более уверенно.

– Ты спишь, новенькая? Со светом дрыхнет, что ль..– донеслось до Ксени пацанячье бормотание. Она выдохнула с облегчением, встала, решительно распахнула дверь. Перед ней стоял высоченный, под два метра ростом, худой и нескладный парень, с взлохмаченными блондинистыми отросшими волосами, в растянутой линялой чёрной футболке, на которой готическим шрифтом значилось, что её носитель обладает титулом принца ада, и из изображённой на ней пустой глазницы черепушки выползала высунувшая язык змея. В руках у него была небольшая вязанка дров.

– Привет! Ты сестра Елены Дмитриевны, да? Офигеть, как похожа, – сказал парень- А я Митя.

– Очень приятно, Ксеня…

– Я это… Одевался, не успел тебе открыть, ты ушла… Я тут дров притащил со двора, растоплю тебе сейчас.

– Было бы здорово, а то я замёрзла- промямлила Ксеня.

Печка и правда прогорела, но было не так уж и холодно, изразцы были горячими и отдавали тепло. Ей стало ужасно неловко.

Но Митька ничего на это не сказал, положил дрова рядом с печкой и присел на корточки, шурудя в печке кочергой. Воцарилось молчание.

Ксеня села на диван, обняла вышитую подушку и уставилась в окно на ветки сосен, думая, как завязать разговор с аутистом. После недолгих Митькиных манипуляций в печке затрещал огонь, сразу повеяло теплом, дымком, лесом. Митька закрыл задвижку печи, шоколадные изразцы весело поблёскивали, напоминая о чём-то рождественском, и сразу стало весело, на душе, как и в комнатке, потеплело.

– Спасибо! – искренне поблагодарила белобрысого Ксеня.

– Не за что. Я тебе завтра вечером тоже растоплю – и направился к двери.

– А ты не знаешь, где можно выпить чаю? Столовая же уже закрыта, наверное… – ляпнула Ксеня. Митька обернулся в дверном проёме, притулился к дверному косяку, опёршись одной рукой об открытую дверь.

– Столовка закрыта, конечно. У меня чайник в комнате есть, свой. Электрический. Я сделаю и тебе принесу.

– Спасибо! Ты сделай и себе тоже, вместе чаю попьём! – попросила Ксеня, сама себя не узнавая, ей не верилось, что она может вот так вот отчаянно флиртовать с парнем, пусть и с таким страшненьким аутистом.

– Ладно, ща. Ну я к тебе приду, а то у нас там в комнате того.. Бардак. Соседи у меня жесть, поэтому к себе не могу позвать, ну, сама понимаешь…

И он скрылся во мраке коридора.

Ксеня выдохнула. В глубине души она была рада, что кто-то пришёл, так страшно ей вдруг стало после мрачной книжки в чужой и тёмной комнате, и потом, задание она, похоже, выполнила, раскрутить на свидание этого Митьку будет проще, чем она думала.

Чуть позже парень вновь появился на пороге Ксениного нового обиталища с подносом, как заправский официант. На подносе дымились две кружки с мятным чаем и стояла плетёная корзинка, а в ней – разодранная упаковка овсяного печенья.

– Какая изящная сервировка- усмехнулась Ксеня.

– Да неважно. Спасибо. Здорово, что ты кружку для меня нашёл, ещё и такую прикольную.

Кружка была с изображением героев Братства Кольца.

Митькина кружка оказалась попроще- с Бэтменом.

– Это кружка моей девушки- пояснил Митька. Они устроились на диванчике в уютном приглушённом свете старого торшера.

– Мммм.. А она не обидится, что ты даёшь её кружку чужому человеку, да ещё и девушке? – Ксеня лукаво взглянула на Митьку из-под ресниц.

– Не. Ей не нравится эта кружка. Я тебе могу вообще её подарить, если понравилась.

– Спасибо! У меня как раз нет своей кружки, а «Властелин колец» я обожаю. Смотрела в кинотеатре, и сейчас читаю книгу. Ты читал?

– Не… Фильм смотрел, нравится.

– Слушай, зачем же она её купила, если не нравится?

– Да это я ей на день рождения дарил. А она не обрадовалась.

– А я была бы рада, если бы мне такую подарили. Знаешь, я твоё предложение приму и заберу её себе. Если твоя девушка не обидится, конечно.

– Да нет, конечно- Митька произнёс это с некоторой заминкой, Ксеня подняла на него глаза, оторвавшись от созерцания кружки, и только тогда увидела, что он немного смутился и даже вроде покраснел.

– «Какая же я бестактная…» -подумала Ксеня с досадой. Она всегда мечтала быть такой, как старшая сестра, дипломатичной и коммуникабельной, не прилагающей никаких усилий, чтобы непринуждённо и ажурно плести светскую беседу, как паутинку. А она что думает, то и говорит прямо в лоб, как всегда. —«И когда я повзрослею?..» -грустно подумала она, а вслух спросила:

– А почему ты не поинтересовался, какой фильм нравится твоей девушке, чтобы подарить ей кружку с героем этого фильма? Это же вроде логично.

– Да модно сейчас «Властелин», ну и решил… Да ладно, какая разница.

– А какая она? Как её зовут? – спросила Ксеня. Ей и вправду стало интересно, с кем может встречаться этот блондинистый аутист.

– Тебе зачем?..

– Мне интересно, какие девушки в твоём вкусе – ответила Ксеня, помахав ресницами и сама себе ужаснулась.

Митька молча извлёк из кармана кошелёк, порылся в поисках фото и, наконец, предъявил на суд Ксени себя стоящим в каком-то лесочке в обнимку со среднего сложения девушкой в бесформенной футболке, со светловатыми мелированными волосами, коротко подстриженными и стоящими в середине головы ирокезом, оскалившую маленький тонкогубый ротик, в котором тем не менее просматривались какие-то кривоватые зубы. Глаза у неё были грустными, вероятно, вследствие того, что внешние уголки были опущены вниз, а лицо – вытянутым, словно она сошла с полотна Модильяни.

– Лиля- пояснил Митька, мрачно потупившись.

Ксеня не удивилась. Они вполне друг друга стоили. Вслух девочка сказала:

– То есть в твоём вкусе такие девушки, да? Светлые, не сильно худые, с короткими волосами.