Максим Шмырёв - Ключ

– Я предпочитаю виноград.

– Дело вкуса, Гевьон, – Нинус обсосал косточку. – Так вот. Для вас есть дело. Древний Король Асгарда, который был заключен в Хель, сбежал. Скрылся. Я не хочу произносить его имя. Здесь очень тихо, мёртвый сезон, знаете ли. А имя звучит громко. Я думаю, вы понимаете, о ком я говорю.

– Да, – холодное и отстранённое лицо Гевьон изменилось, но она сразу взяла себя в руки. – Я понимаю, о ком вы говорите.

– Его ищут. Но пока не нашли.

– Вероятно, вы хотите, чтобы я отыскала его. И вернула в заточение? Не стоит рассчитывать на мою помощь в этом деле.

– Нет, нет, Гевьон! Вы меня неправильно поняли! Точнее – поняли только отчасти. Я на самом деле хочу, чтобы вы нашли его. И готов всемерно помочь в этом. Но не нужно возвращать его в Хель. Пусть он пойдёт своим путём, а вы с ним. Ведь вы так хотели этого!.. Любить и быть любимой!

Удалитесь вместе, далеко-далеко отсюда, от Древа. Начнёте всё заново!..

– А каков ваш интерес? – Гевьон сняла тёмные очки и посмотрела в глаза Нинуса. Ей показалось, что за мутно-зелёными радужными оболочками она увидела серые бесконечные глубины.

– О, очень небольшой. Я отправлюсь за вами. Но не буду претендовать на вашу силу и власть. Подберу крохи. Что останется. Очень умеренно. Не выходя из известных скромных рамок…

– Это вроде мелкого шрифта в договоре, – Гевьон усмехнулась, – который сразу не разобрать?..

– Думайте как хотите, – Нинус захрипел, будто подавился костью, но почти сразу пришёл в себя и потянулся за новым куском, – думайте что хотите, Гевьон. Мы даём вам шанс, я его вам даю. Не согласны – что же. Могу сказать вам, что остров, где были вы, Гюльви и Фригида, скрылся в тумане! Его больше нет! Все исчезли, все! Где они сейчас, спросите вы. А может, и не спросите, потому что не хотите знать то, что знаю я. Не желаете смириться с этим. Ну и ладно, дело ваше.

Море перед вами. Хотите – плывите, растворитесь в этом море, как ваш остров, как Гюльви и Фригида. Но его спокойствие обманчиво, Гевьон. Оно обманчиво. Реклама курорта, не более того. Вид, как на открытке. Не хотите прочесть, что на ней написано? На оборотной стороне?..

Гевьон молча встала и подошла к кромке воды. Ей показалось, что по ней пробежала мелкая рябь. Где-то далеко будто звучала печальная и зовущая песня.

Потом она обернулась.

– Я найду Короля.

Нинус доел рыбу.

– Отлично! Я был в вас уверен, Гевьон! Отель к вашим услугам! А вечером, ну то есть вскоре, тут не бывает вечера, я снабжу вас подробными инструкциями и подходящим багажом для путешествия!..

– Кстати, – Гевьон подошла к Нинусу, – а где Альв?..

– Кто-кто?..

– Альв. Я думала, что вы тоже заберёте его. Сотрудник Департамента, которого прислали ко мне на остров.

– А этот… – Нинус скорчил гримасу, – я такими не интересуюсь! Мелкая рыбёшка! Наживка!..

– До встречи, Нинус.

Гевьон пошла в сторону домов, где её ждал провожатый.

Нинус постоял у моря, будто хотел искупаться. Но потом передумал и грузно побрёл вдоль береговой линии. Его следы были большими, круглыми и глубоко отпечатывались в песке.

Примечания к рассказу сэра Риттера Грина «Скачка на сером коне в безлунную ночь» Происхождение призрачных всадников или воинов неопределённо и туманно, как и они сами. Некоторые предполагают, что это – призраки дружинников Зелёных Рыцарей, связанные с Тайной Башней и Морганой, другие же считают, что они населяют заброшенный замок, некогда принадлежавший графу Обергу. Возможно, все они правы. Призрачные всадники странствуют по Ветвям, не поддерживая ни Хель, ни Императора – сами по себе, стремясь к ускользающему от них краю ночи, розовеющей утренней заре – тщетно желая покинуть этот мир. Они могут возрождаться вблизи мест своей силы, а удаляясь от неё, после гибели снова оказываются в исходной точке странствий. Порой корабелы видят их скитающимися на айсбергах, преображающимися в белых птиц, парящих над водоворотами. Говорят, что горе тому, кто пойдёт по следам призрачного всадника, – его жизненный путь будет пресечён предательской стрелой. Тот, кто окликнет призрачного всадника, познает тщету сущего.

Если некто выпьет из его кубка, он утеряет своё имя и истает, подобно свече. Если девушка перейдёт ему дорогу, то призрачный всадник будет преследовать её три дня и ночи – пока не поцелует и не обратит в ледяную статую. Их доспехи заговорены, их клинки выкованы из льда и сияния зимних звёзд, их кони подобны облакам.

Они перекликаются между собой звуками боевых рогов и их глас поселяет в сердцах живых печаль. Известно, что призрачные всадники не могут перейти дубовый порог, они слабеют от солёной воды, солнечных лучей, ветра, дующего в горах и пещерах, шуршания часовых стрелок, парения бабочек. Их история печальна, и последний из них расскажет её, перед тем, как покинуть Древо – от начала до конца.

– Теперь можно поговорить? – Фригг остановила снегоход на обочине дороги.

– Теперь можно. – Ник сошёл со снегохода. – Я – Андроник, лейтенант Зимней Стражи. К вашим услугам, Королева Фригг!

– Вы меня знаете?..

– Конечно. Вас знают на Ветвях. Вы сделали много замечательных вещей. Город крутящихся каруселей, например.

– Это приятно слышать… – Фригг, которая было надулась на стража, опять пришла в хорошее настроение.

Анна-Мария осмотрела повреждения деревянных человечков.

– Ничего страшного, – заявила она, – и с силой, которую в ней было трудно предположить, вырвала арбалетную стрелу из плеча Офнира. Стрела растеклась в её руках каплями воды.

– Ой! – вскрикнул носатый человечек. – Ой-ой!..

– Вам больно?.. – участливо спросила Анна-Мария.

– Нет, – ухмыльнулся он, – так положено!.. Для драматического эффекта!

Хрёсвельг сидел в сугробе и ворочал глазами.

– На два слова, Андроник, – тихо сказала Фригг.

– Просто Ник, Королева.

Они отошли к заснеженной ели возле дороги.

– Кто это такие, – спросила она, – эти двое?..

– Я не знаю, Королева. – Просто Фригг.

– Хорошо, Фригг. Их дом сожгли призраки. Они представляются комедиантами, и на самом деле могут ими быть. На Окраине есть много странных существ, которые перемещаются между Кроной, Сумеречной Зоной и Фалунской ветвью.

Не знаю, принадлежат ли им часы. Скорее всего, они утащили их где-нибудь, но не признаются в этом. Вот пока и всё.