Игорь Михайлов - Вторник, №19 (38), февраль 2022

Демид опустил руку с букетом, но снова поднял её, когда я выглянула в окно.

– Это тебе, – переводя дух, сказал он.

Он стоял на краю обратной стороны моего балкона, ведущего в гостиную. Вытянутой рукой он держался за перила и, отклонившись к окну моей спальни, протягивал мне букет.

– Открой дверь, я вручу… – сказал он, легко перемахнув через перила на сам балкон.

– Ты не ошибся квартирой? – спокойно сказала я.

– Нет. Но вот рискую оказаться на земле с разбитым вдребезги сердцем, если ты не примешь моего букета.

– С какой стати? Я тебя не звала. И вообще, исчезни, пока я не вызвала полицию. Странно, что ты прошёл незамеченным.

– У вас здесь с пониманием относятся к делам сердечным. Впусти меня, пожалуйста. Ты же не хочешь, чтобы я сорвался по пути назад? Могу погибнуть.

– Напугал… Как полез, так и слезешь.

Демид перелез назад через перила балкона, но закачался и крикнул немного наигранно:

– Сия, я падаю…

– Счастливого полёта, – сказала я.

– Силисия, детка, у тебя всё в порядке? – выйдя на свой балкон с сигаретой в руках, сказала Анна Евгеньевна. – А то я слышу мужской голос, но не могу понять, откуда он доносится. Кстати, неплохой баритональный тенор, правда? – сказала она, поправляя пояс своего длинного халата из белого атласа, облегающего её ещё довольно стройную фигуру.

– Всё нормально, Анна Евгеньевна. Не волнуйтесь. Нелепый Ромео ошибся балконом. Бедолага.

– Как ро-ман-ти-ично. Уж не ко мне ли он лез? – добавила она с усмешкой.

Я закрыла окно, но мне было слышно, как она крикнула Демиду:

– Ромео, назовите моё имя внизу и подымайтесь, я их предупрежу.

«О, эта Аннушка. И о чём она только думает? Я всё равно не возьму его цветов».

Я снова полезла в постель и укрылась с головой, не желая ничего слышать.

Мне хотелось заснуть и проснуться к приезду родителей через оставшиеся полгода. Но заснуть мне не посчастливилось. Через минут пятнадцать в дверь кто-то позвонил.

– Силочка, это я, – раздался «поставленный» голос Анны Евгеньевны. – Ты мне нужна.

Я нехотя поплелась к двери.

– Я сплю, Аннушка.

– Ты с ума сошла, дитя? Как можно спать, когда у тебя на балконе такой букет?

– Какой ещё букет?

– Тот самый, от Ромео. Он оставил его на твоём балконе.

– Хорошо, я пошла его выбрасывать…

– Вот ещё. Дай его мне, поставлю в воду со всеми остальными цветами. Одним поклонником больше, одним меньше…

Я поплелась на балкон и, взяв со стола оставленный там букет, вернулась к двери.

– Держите, – сказала я, открывая двери.

Рядом с Аннушкой стоял сияющий Демид.

– Это предательство, Анна Евгеньевна, – недовольно сказала я.

Я стояла полуодетая – в тонюсенькой шёлковой пижамке-ромпере бирюзового цвета в звёздочку от Victoria’s Secret. Нитевидные бретельки ромпера и уж очень коротенькие шортики, отделанные кружевами, оставляли непокрытыми бóльшую часть моего стройного, но исхудавшего от бесконечной учёбы тела. Разве что волосы мои всё ещё смотрелись ухоженно после салона, почти как у диснеевской русалки – предельно рыжие, уложенные в крупные локоны и длинные до задницы. Сирена так сирена…

– Вот ради этого бездельника вы меня вытащили из постели? Вы ведь даже не знаете, что это за человек. Это же просто чудовище в образе невинной овечки, – глядя на молящие глаза Демида, сказала я.

– Да неужели? А я люблю смотреть по ящику его рекламные ролики с упражнениями. И даже диск приобрела, – Анна Евгеньевна посмотрела на Демида с любопытством, даже изучающе, будто пыталась найти в нём черты чудовища.

– Так вы что, знакомы? – удивилась я, глядя на Аннушку.

– Кто не знает Анну Евгеньевну… – восторженно начал было Демид.

– А тебя вообще не спрашивают. Можно подумать, что он смотрит классику, – нагрубила я.

– Лисёнок, будь тактичнее. С этим молодым человеком знакомы все женщины… моего стиля, – проведя руками по своим правильным округлостям, сказала она, при этом играя глазами и покачивая головой – ну ни дать ни взять леди-детектив мисс Франи Фишер – похоже, этот образ писали с неё. – Правда, в отличие от всех, теперь у меня будет ещё и персональный тренер за… даром, – она бойко тряхнула головой и, поправив двумя руками своё короткое чёрное каре, улыбнулась. – Впрочем, я в ответ могу подтянуть его вокальную природу. Что скажете, Ромео?

– У ваших ног в любой ипостаси, – восторженно ответил Демид. – Я ваш должник…

– А ведь хорош, подлец, правда, Силочка? – сюсюкая и трепля его по щеке, сказала Анна Евгеньевна, будто он сам этого не слышал и не чувствовал.

– Вот именно, подлец. И это тот, из-за которого вы меня так запросто предали? – обиженно ответила я.

Демид вертел головой – от Аннушки ко мне и обратно – в ожидании своей участи.

– Так, всё. Никто тебя не предавал. Он просто пришёл извиниться, а я даю ему такой шанс, – сказала она, выставив Демида перед собой.

– А я не даю! Имею я право, в конце концов, распоряжаться своими желаниями или нет?

– Я уже видела, как ты ими распоряжаешься. Хотя, надо сказать, огненно-рыжий цвет твоих волос как результат не мешает твоей врождённой красоте.

Демид смотрел на меня во все глаза.

– А ведь хорошо ей так, правда? – вдруг вскинув вверх один мой рыжий локон, сказала она Демиду.

Теперь уже я играла роль глухонемого манекена.

– Аннушка! – я злилась на её такую откровенную распродажу меня.

– А что такого? Удачный эксперимент с внешностью, я считаю. Но для этого не нужен был брошенный Кирилл, поверь. Ты вполне могла бы перекраситься хоть в зелёный, причем просто так, для души.

– Анна Евгеньевна! – мне не нравился этот анализ моего поведения в присутствии постороннего мужчины.

– Что?

Я смотрела на неё совершенно недовольным взглядом, но она продолжала.

– Послушай, Лисочка, я предполагаю, что этот юноша чем-то тебя огорчил и сожалеет об этом, раз теперь с букетом в руках полез через балкон извиняться. Но я уверена, что чудовище, как ты его именуешь, этого не стало бы делать. Чудовища не извиняются, они уверены в своей правоте. Вот теперь «хао». Дальше сами… – сказала она. – Ромео, не забудь, завтра в двенадцать у нас первая сессия, – кокетливо добавила она, закрыв свою дверь.

– Целую вас, Аннушка, – бросил ей вслед Демид, улыбаясь во все зубы.

Я выставила вперёд букет, чтобы вернуть его Демиду, но не успела, так как, схватив меня в охапку, он вошёл со мной в мою квартиру и захлопнул ногой дверь.

Поставив наконец меня на пол в моем роскошном холле, он посмотрел по сторонам и сказал:

– А что, нормально живёшь.

– Я не нуждаюсь в твоих оценках. Вон отсюда.

– Тебе же ясно объяснили, я пришёл просить прощения за свою вчерашнюю несдержанность.

– Fff… Forget you!