Наталья Молчанова - Время совершать ошибки

– Но маленькая фирма ведь не может позволить себе финансово создавать мифы? Покупать звезд? Помогать сразу целой ветке власти? Получается, мы говорим про компанию-гиганта, верно? – задал мучавший его вопрос Дэйв.

– В точку! – кивнул Макс, а затем и Тертышный.

– Но если у меня нет свободных 15-50 миллиардов долларов, то зачем мне вся эта чухня по ушам? – раздраженно бросил Гнески.

– Человек стремиться к большему, а школа не ставит перед учениками границ. Наоборот, мы поощряем и развиваем в Вас фантазию, – ответил Олег Тихонович.

– Нафиг оно надо, – только и смог выдохнуть парень.

– Многое в жизни нам, большинству, недоступно и закрыто. Фантазия приоткрывает любые двери и горизонты, где, возможно, мы никогда не побываем. Но! Вдруг кто-то из Вас поедет в Китай и будет стоять у руля биоинженерии? Тогда наша сегодняшняя тема будет актуальна.

Дэйв вскинул глаза к потолку: тупня. Что его прошлая жизнь – сплошная виртуалка, что школа – те же яйца только в профиль.

– Продолжаем. У Вас еще пять минут на позицию главбуха…

– Разрешите уточнить? – поднял руку Макс.

– Да? – тут же отозвался Тертышный.

– Если следовать дальнейшему развитию Вашего мифа, то очень скоро у компании – производителя органов – появится неотъемлемое желание навязывать человеку не только пересадку одной печени, а вообще менять все содержимое собственного организма: легкие, сердце, желудок… да все! Сразу или по частям. Можно прямо организовать круглосуточный магазин по продаже органов, поощряя людей ни в чем себе не отказывать, совсем ни в чем…

– Вынужден согласиться. Все то, к чему мы сейчас привычны, когда-то казалось абсурдом и дикостью, но заинтересованные лица (Дэйва передернуло) или сговор конгломератов как раз и создавали мифы, для того чтобы менять реальность под себя. Так играют крупные игроки: они думают на десятилетия и столетия вперед, и готовы каких-то 5-15-25 лет финансировать изменения в мозгу общественности, а точнее подготавливать потребителей к покупкам.

– И Вы считаете это приемлемым? – откинулся на стуле Кваснецов, испытывающее глядя на учителя.

– Это вопрос: нужна ли людям политика и экономика вообще? Средства связи, интернет сеть? Глобализация? Мы состоим из кусочков мифов, как мозаика из стекляшек. Надо ли бороться со своей сущностью или принять себя такими, как созданы природой? Возможно, Максим, Вы и ответите для себя на эти вопросы, но вообще они под запретом. Мы живем так, как привыкли и, возможно, сами создаем еще большие мифы, чем корпорации. Не усложняйте.

***

Орлан сидел перед самым носом учителей и ни во что не врубался: слишком сложно взять и за один урок наверстать упущенный год. Еще ему не давала покоя мысль: что с ним будет? Если он не узнает за льготы сегодня… А завтра что еще мать придумает? Вдруг она теперь каждый день начнет устраивать ему испытания перед тем, как подать обеденную тарелку? Что тогда? Что ему делать? Каково его будущее? Пока он был в спортивной школе, в нем росла с каждым днем уверенность, что он чего-то достигает и познает – или в спорте или в хайтеке. Все рухнуло внезапно, в один день, и его уверенность просто разбилась вдребезги…

Громко прозвенел последний кабинетный звонок, он понуро поднялся и побрел… Очень хотелось есть, аж слезы на глаза наворачивались. И тогда он решился: пойду к директору и будь, что будет. Мальчишка слабо себе представлял, где обитает глава их альма-матер, совсем не знал, кто это, но, стиснув зубы, поплелся к администратору на выходе.

– Здравствуйте, подскажите, как пройти…

– В туалет? – разжевывая резинку, смерила его с ног до головы девушка с модным цветным гнездом на голове.

– К директору.

– Ха! Ты из какого класса? Ха! К директору! Ну, насмешил, – и она реально принялась хохотать.

Орлана словно в бочку с говном окунули. Он развернулся и пошел назад в общий холл, дальше прямо, а потом раз – и сразу свернул и принялся бежать в сторону элитных классов. Там он никогда не был раньше, но догадывался, что директор обитает где-то в хорошем месте. Только он собрался шмыгнуть в открытый проем, как прямо перед его носом сомкнулись автоматические двери, и он всем телом на них брякнулся. Было чертовски больно, особенно физиономии. А дверям и ничего… Где-то за ними мелькнула форма охранника. Орлан судорожно вздохнул, заставил себя усилием воли подняться и слинял куда-то в боковой коридор. Шел и чесал свою пострадавшую рожу.

– Да и принеси нам еще пару чашек кофе с шоколадками. Никому не входить.

– Конечно, директор.

«Стоп!» – Орлан встал в стойку и рассматривал две двери одна напротив другой. Создавалось впечатление, что врата кабинетов соревновались между собой в крутости: одна дверь из черной кожи, другая – из красного дерева. Чернокожая распахнулась, оттуда высунулась женщина строгого вида и тут же мелькнула за краснодеревянную. На пару секунд мальчишка оцепенел и не знал, что делать, но тут дама с корзинкой шоколадок начала совершать вояж обратно, он встрепенулся и ей наперерез кинулся в комнату – там никого не было, только стол с техникой и новая дверь – с серебристым отливом.

– Ты кто? Что тебе надо? – уже вопила сзади, видимо, секретарша.

Орлан подскочил к серебристой ручке, дернул на себе и ворвался в кабинет. Замер… Никакого мужика здесь не было. Вообще. Он ошибся?

– А директора нет? – выдохнув, спросил он еще одну секретаршу, сидевшую в кресле, и рыжего пацана, что, развалившись, лежал на диване и неторопливо пихал в себя бублик. Кажется, он где-то уже видел его лицо…

Рыжий заржал, и ржал долго и заливисто.

– Простите, Заира. Это недоразумение, я сейчас его выведу…

– Вообще-то это Ваши прямые обязанности: не допускать подобных ситуаций! Что теперь значат все Ваши извинения? – как коршун накинулась одна секретарша на другую.

– Простите! – взвыл Орлан, понимая, что это, возможно, его последний шанс, и прямо сейчас его выкинут из школы за поведение. – Мне надо у кого-то узнать за льготы… Полагаются мне они или нет? Мать не пустит меня домой, если я не спрошу… Простите!

– Ты инвалид оказывается? А как прытко лазаешь, прямо диво!!! – перестал ржать и оживился пацан на диване.

– Ты и правда… Ну, того… Обиженный судьбой? – дама в кресле смотрела на него с нескрываемым пренебрежением и чуть ли не брезгливостью.

– С самого рождения у меня ничего нет… – понуро опустил голову Шкварок.

– Ты даун? Или чего у тебя нет? – испепеляюще продолжала сверлить его взглядом женщина.

– Положения нет, денег нет, гаджетов. Я нищий.

– Тьфу ты! – выдохнула сидящая. – А я тут причем?

– Мне нужен директор, чтобы узнать: есть ли для меня бесплатные завтраки или вода питьевая, дополнительные занятия или поездки… или спонсоры, может быть какие богатые… Любые, в принципе, сойдут, я неприхотливый.