Дарья Сойфер - Праздник на выезде

Алина отшатнулась, как от пощечины. Зря она недооценила этого мажора! Человек, который привык получать все, что только вздумается, – страшный человек. Сколько раз она видела в магазине избалованных детей, которые катались по полу, верещали, били ногами, лишь бы только получить желанную игрушку! Видимо, когда такие дети вырастают, то из них получается Глеб Рудаков.

– Вот ты… Урод… – выплюнула она.

– И ты мне тоже очень нравишься. – Глеб, казалось, ни капли не обиделся. Любил, наверное, БДСМ и грязные словечки, потому что вид у него был такой, будто весь этот спор его только раззадорил. – Выбирай, Алина. Крутая должность в моей новой фирме, и можешь сколько угодно врать родителям, что ты фармацевт, или…

– Во-первых, я провизор! А во-вторых… Пошел ты к черту! – Алина одернула пальто и гордо зашагала к метро. Потом остановилась и бросила через плечо: – Ну? Мы едем смотреть мой новый офис или как?

– Босс! – Глеб догнал ее.

– Что?

– Не забывай называть меня боссом, – и он сбежал вниз по лестнице прежде, чем Алина успела сказать, как еще она могла бы его называть.

По правде говоря, никакого офиса у Глеба не было. Да и откуда бы ему взяться за одну ночь? Зато был адрес Илоны Ивановны Веригиной, маминой подруги, и Глеб решил коварно использовать Алину в качестве штурмана.

Нет, в приложении маршрут выглядел простым: на метро до Киевского вокзала, оттуда – на электричке до Переделкина. И еще на маршрутке минут десять. Но Глеб уже побывал однажды в общественном транспорте и вновь оказаться в этом человеческом блендере без сопровождающих желанием не горел. Кроме того, эта тетушка Илона наверняка обрадуется, что он скрасит ее одинокое существование, и за это выделит в своем доме уголок под офис. То есть формально Глеб перед Алиной почти не лукавил.

Конечно, трезвой Алина нравилась ему куда меньше, чем на мальчишнике. Она дулась всю дорогу вместо того, чтобы благодарить его и судьбу за роскошный шанс. И все же польза от нее, определенно, была. В подземке она чувствовала себя легко и спокойно, будто родилась где-нибудь на эскалаторе. Уверенно перла через толпу, лавировала по гранитным переходам между бабульками с сумками на колесах, не поднимая взгляда на указатели. Глеб даже хотел сделать ей комплимент, но, во-первых, побоялся отвлечься и потерять из виду спасительное синее пальто, а во-вторых, старался лишний раз не дышать экстрактом депрессии и нищеты.

– У тебя есть внятный бизнес-план? – поинтересовалась Алина в электричке.

Впервые за всю дорогу раскрыла рот, а Глеб не смог этого оценить. Он сидел на краешке кресла, стараясь не прислоняться к спинке, и, не мигая, таращился в заплеванное окно.

После метро он думал, что уже ничто не сможет удивить его. Но нет, вокзал превзошел все ожидания. Маленькая смерть – вот как Глеб описал бы свое путешествие. Может, Анна Каренина только потому и бросилась под поезд, что побывала на вокзале? Глеб никогда не считал себя ипохондриком и чистюлей, но теперь ему отчаянно хотелось погрузиться в хлорку с головой и на всякий случай еще насыпать вокруг себя круг пошире. И почему он забыл надеть крестик после сауны неделю назад? С ним сейчас было бы всяко безопаснее.

– Слушай, а нам не должны выплатить какую-то… Моральную компенсацию или вроде того? Как они вообще могут брать за это деньги? – Глеб протянул руку, чтобы ухватиться за Алину, но та посмотрела на него с таким ледяным отвращением, что он быстро передумал. Кто знает, на что способна девушка, которая не боится вокзального ада? Вот из таких людей и надо формировать отряды для горячих точек.

– С тебя, кстати, двести рублей за билеты. За свой счет я кататься не собираюсь. – Алина закинула ногу на ногу, явно наслаждаясь его беспомощностью. Возможно, брать в бизнес эту жестокую женщину было не такой уж хорошей идеей.

– Бизнес-план у меня простой. – Глеб старался не прерывать зрительного контакта с Алиной, чтобы на глаза снова не попалась какая-нибудь дрянь вроде бомжа на картонке или дворника с лицом каннибала. – Придумать какое-нибудь мощное название, найти клиентов, а там сарафанное радио, и все дела. Поверь, у меня по части вечеринок такая репутация, что от заказчиков отбоя не будет.

– Гениально!

Ну вот, может же мыслить здраво, когда захочет! А еще упиралась, отказывалась… Давно пора было оценить всю глубину его креатива!

– А то, – Глеб даже расслабился немного и хотел тоже закинуть ногу на ногу, но задел необъятную клетчатую сумку столь же необъятной дамы и получил щедрую порцию ругани пополам с проклятиями.

– Это был сарказм, босс. – Алина и бровью не повела, видимо, у них в «Викрам Фармасьютикалз» подобные выражения входили в офисный этикет. – Раз уж плана у тебя нет, в чем я ни грамма не сомневалась, давай я обрисую, как это будет.

– Ты только не забывай, кто тут генеральный, – мстительно напомнил Глеб.

– Я буду работать на тебя до тех пор, пока не смогу найти нормальную вакансию по специальности, – продолжала она безо всякого уважения. Почему-то со своим Пуджари она разговаривала совсем другим тоном! Надо быть с ней построже. – Каждая минута моего времени, потраченная на тебя, будет платной.

– Ты что, таксистка? – Глеб попытался разрядить обстановку, но с чувством юмора у Алины дела обстояли еще хуже, чем с уважением.

– Мои условия: никакого алкоголя, наркотиков и… – Железная леди запнулась. – Ну, ты понял.

– Не-а. Сделай одолжение, проясни, – наблюдать за ее смущением было так приятно, что ради этого зрелища Глеб навернул бы еще пару кругов по Киевскому вокзалу. – Может, мы этот пункт еще и в трудовой договор внесем…

– Не надо. Я про интим, – буркнула Алина едва слышно.

– Что-что? Прости, очень шумно, – Глеб склонился к ней поближе.

– Секса не будет! – Она выпалила это так резко и громко, что умудрилась взбудоражить добрую половину вагона.

Тетка с клетчатой сумкой в ужасе отодвинулась от Глеба и вжалась в сиденье, словно он покушался на ее девичью честь.

– Сочувствую, чувак, – лысый мужик с огромной, как фасолина, родинкой под глазом пихнул Глеба локтем и окатил спиртовым амбре. – Они сейчас все такие привередливые, принца им подавай. Дуры!

– Ты кого дурой назвал, алкаш?! – возмутилась тетка.

– Женщина, можно не орать над ухом? – подал голос седовласый старичок с потрепанной книгой.

– А ты молча читай! Очки он нацепил, умник, тоже мне!..

Перепалка набирала обороты столь стремительно, что Глеб уже успел представить собственные похороны и раздавленного горем отца. Интересно, что он ответит, когда мама бросит ему в лицо: «Все из-за тебя! Глебушку убили сумкой, потому что ты бросил его на произвол судьбы…» И ведь правда неизвестно, до чего дошла бы разгоряченная давкой публика, если бы вдруг вагон не накрыло нестройными гитарными аккордами.