Анна Росси - Про любовь

Любимой должно понравиться. Егор тихо выдвинул стул, стараясь не скрипеть ножками по полу, и присел на краешек. Бессонница оставляла много свободного времени. Вздох вырвался сам собой.

Лишь бы быть с Юлей рядом – такой нежной, хрупкой, изящной. Смотреть в её янтарные глаза с длиннющими пушистыми ресницами, на которых зимой не тают снежинки. Вдыхать аромат её блестящих каштановых волос, спадающих шёлковой волной на плечи и чуть ниже тонких девичьих лопаток. Целовать эти чувственные нежно-розовые губы. И коричневую родинку на правой щеке. Юленька её стеснялась, а Егору она нравилась. Как и тонкие длинные пальцы музыканта. Ему стиснуло грудь от переполнявшей нежности, на глазах выступили слёзы.

День, когда они познакомились, навсегда отпечатался в памяти. Подземный переход на Тверской. Час пик. Море людей, деловито снующих туда-сюда. Он, только что демобилизованный, приехал в столицу устраиваться в полицию (тогда ещё милицию). Никому не было до него дела, не у кого спросить адрес или просто прикурить. Егор растерялся в этом безумном потоке и встал как вкопанный на ступеньках. Юля пробежала мимо, обдав ароматом духов, и вернулась.

– Вам помочь? – она участливо вскинула на Егора огромные глаза, и на душе у него потеплело.

Разговорились, девушка помогла ему сориентироваться. Они прошлись до «Маяковской». Юля угостила сигаретой, оба затянулись. Тогда она ещё курила.

– Так, балуюсь, – весело ворковала она. – Приучилась в студенческой «дымилке».

Они вместе спустились в метро. Егор робко попросил номер телефона, и Юля с лёгкостью его написала. Потом исчезла в переполненном вагоне зелёной ветки метро.

Ему пришлось воспользоваться рабочим положением, чтобы пробить домашний адрес девушки. Оказалось, она жила в элитной высотке «Триумф-Палас» на Соколе. Сердце ёкнуло, когда Егор впервые подъехал к воротам небоскрёба и задрал голову, пытаясь определить Юлины окна. Чтобы с такой встречаться, нужно многого добиться в жизни. За простого милиционера в казённой однушке, даже без телевизора, она не пойдёт. Егор вкалывал как мог, брал по две-три смены. И каждый свой выходной проводил у знакомых ворот. Он накопил на крутой фотоаппарат с цейссовской оптикой, ребята подсказали. Высматривал силуэт девушки в окне. Так он узнал об Олеге, её парне. Ревность острыми крючьями впилась под дых и не оставляла.

От неприятных воспоминаний кулаки непроизвольно сжались, зубы скрипнули, правый глаз задёргался от привычного тика. Всё в прошлом, Егор с шумом выдохнул, усилием воли расправил ладони на коленях и посмотрел на часы. Без четверти десять.

Олег был красив, успешен и ездил на иномарке. Егор с ним тягаться не мог. Но у него созрел план. Он начал следить за парой, научился на расстоянии распознавать Юлино настроение: когда она радуется и когда сердится, когда расстраивается, а когда задумывается, что она любит, а чем пренебрегает.

Егор обклеил её фотографиями целую стену своего одинокого жилища. Незаметно для себя стал с Юленькой разговаривать, словно она находилась рядом. Ради неё перешёл в частное охранное агентство, подписывался на рискованные авантюры, игнорировал участившиеся вспышки мигрени, пока не достиг того, чего хотел, – стал хозяином квартиры на «Бабушкинской». Небольшой, но его собственной. И теперь – Юленьки.

Егор взглянул на часы, стрелка приближалась к десяти. Пора будить любимую. Он задвинул стул обратно, восстанавливая симметрию с сидением напротив.

Прошёл по коридору в спальню, достал из кармана ключ и отпер дверь.

В углу на матрасе находилась его Юленька в полупрозрачной шёлковой ночнушке и сбившемся пеньюаре. Девушка сидела, съёжившись и обняв одной рукой колени. Другая – бессильно повисла, прикованная наручниками к батарее. Юля подняла заплаканное, испачканное тушью лицо. Рот перекрывала серебристая лента скотча.

Егор взглянул в огромные, расширившиеся от страха глаза. Он никогда не видел ничего прекраснее.

В носу защипало, а сердце забилось быстрее. Егор хрипло выговорил:

– Доброе утро, любимая!

Антон вышел из метро, щурясь от яркого июльского солнца, и направился вдоль Ленинградского проспекта к дому матери. Знакомые опрятные сталинки приветствовали его, в наушниках играл любимый Гребенщиков. У перекрёстка парень остановился, вспомнил, что надо снять деньги, и повернул в сторону Сбербанка. Очереди не было, только одна девушка под козырьком банкомата нажимала кнопки.

Антон встал на вежливом расстоянии от неё, поправил лямку портфеля на плече. С тех пор как он устроился юристом в агентство по недвижимости, времени стало в обрез, приходилось брать документы домой и на выходных. К матери выбирался редкими субботами. Он прикинул, сколько займёт визит, добавил сорок минут на дорогу обратно в квартиру отца – должен уложиться в пару-тройку часов, а потом примется за работу. Можно было бы не таскать с собой всю эту тяжесть из дома и обратно, но вдруг мать его задержит? В последнее время стало трудно от неё уходить, она цепляется за него, как утопающий. Хоть и жаль её, но это детское непонимание стало раздражать: учиться на вечернем и работать было по-настоящему сложно. Антон всё ещё привыкал и жутко уставал.

Девушка замерла перед банкоматом. «Ну сколько можно», – подумал парень. Он недовольно уставился на неё. Тонкие голубые бретельки сарафана сходились крестом на загорелой спине. Волосы, янтарные как мёд, собраны в две тугие косы. От шеи до лопаток спускалась очаровательная тропинка выцветшего на солнце пушка. Под платьем угадывалась тонкая, почти мальчишеская фигура.

«Плечи широковаты для девчонки, может, пловчиха?» – решил Антон.

Длинные ноги с налитыми мышцами икр не по погоде обуты в уродливые гриндерсы.

Ему вдруг захотелось узнать, какого цвета у неё глаза? Какая грудь?

Девушка со всей силы ударила автомат ногой, тот застонал, но не сдался. Худощавые плечи мелко затряслись, Антон понял, что она плачет.

– Вам помочь?

Мотнула головой, медовые косы качнулись в такт, и она принялась заново набирать ПИН-код. Опять транзакция не прошла, девушка перекинула чёрный кожаный рюкзак на плечо и отступила. Перед Антоном промелькнуло округлое загорелое лицо, румяные щёки, пухлые губы и мокрые серые глаза.

Он достал карточку, пальцы по памяти набрали код, а в голове так и застрял этот взгляд, одновременно насмешливый и несчастный. Быстрее, быстрее, мысленно торопя автомат, Антон поскорее сгрёб непослушные купюры, засунул в портмоне и оглянулся. Среди прохожих, идущих в сторону метро, он увидел знакомую спину. Посмотрел на часы – эх, мать заждалась уже! – и всё-таки решил догнать.