Наталья Медведская - Я стану твоим другом

Дарина знала кто такой Имран. Этот десятиклассник являлся предметом грёз многих девочек в школе. Он мог похвастаться высоким ростом, отличной фигурой и красивым лицом украшением которого являлись тёмные глаза, окружённые чёрными, густыми ресницами. Будучи потомком сразу двух наций еврейской и абхазской, он взял от каждой лучшее. В дополнение ко всем физическим достоинствам Имран обладал хорошим голосом, умел играть на скрипке и фортепиано, отлично учился и постоянно побеждал в соревнованиях по лёгкой атлетике. Часто выступая на мероприятиях, он вводил женскую половину школы в психологический экстаз. Родители Ангелины дружили с родителями Имрана, сама она давно пыталась понравиться ему, но пока безуспешно. Он не видел ничего примечательного в девочке, которую знал с детства. Дом Имрана Ортона находился на тенистой улочке неподалёку от поселкового стадиона. Пока эти сведения о планах врага на вечер ничего не давали Дарине, но кое-какое решение уже забрезжило в её голове.

Сегодняшняя выходка Ангелины была ответом на поступок Дарины, который та в свою очередь совершила из-за действий недруга. Привыкнув брать школьную сумку с собой, даже если выходила на пару минут в коридор или в туалет, Дарина теперь не давала возможности команде Радимовой что-то подложить в неё или выпачкать. Также они больше не могли поймать её ни со столом, ни со стулом. Прежде чем сесть она внимательно всё осматривала и всегда носила с собой пачку влажных салфеток. Но сегодня выйдя с рюкзаком на обед, забыла о спортивной обуви в ящике стола. Ещё в столовой она заметила насмешливые взгляды, направленные в её сторону. Чтобы не выдать себя, она не стала заходить в чат, но уже догадалась, им удалось-таки её достать. Войдя в класс, Дарина оглядела своё место и всё вокруг – ничего. А когда стала переодеваться на физкультуру, в ящике не обнаружила кроссовок. Кто-то из девочек делал вид, что происходящее их не интересует, кто-то злорадно ухмылялся, и только единицам было неловко. Проследив за взглядом Ангелины, Дарина подошла к мусорной корзине – её кроссовки, залитые клеем и краской, лежали поверх клочков бумаги. Она взяла корзину и вывалила содержимое на стол Ангелины и её соседки Вики

– Ты охренела? – закричала Радимова, отскакивая в сторону. – С чего ты взяла, что это мы взяли твои кроссовки?

Дарина по лицам соперниц прекрасно видела ответ.

– Тогда откуда вам известно, что я из-за кроссовок высыпала мусор. Правду говорят: на воре и шапка горит. Сделаете ещё что-то подобное, в следующий раз я надену эту корзину кому-нибудь из вас на голову.

– Психопатка! – возмутилась Вика. – У тебя есть доказательства?

Ангелина поморщилась

– Карин, уберёшь здесь? Ты ведь не идёшь на физкультуру, а нам с Викой надо на урок.

Карина не смотря на свой ум, она прекрасно играла в шахматы и даже имела второй разряд в этом виде спорта, всегда подчинялась Радимовой и выполняла все её поручения.

Дарина догадывалась, откуда у неё эта привязанность. Карине очень нравился Егор и, только находясь рядом с Ангелиной, она могла близко с ним общаться.

Высыпав мусор, Дарина заметила в столе телефон Радимовой. Отметив это, она вернулась на своё место, переоделась и пошла сообщать физруку, что забыла спортивную форму и поэтому присутствовать на уроке не может. Выслушав от учителя нелицеприятное мнение о своей памяти и заработав двойку, она вернулась в класс. Сев за свой стол, открыла учебник алгебры. Карина с мрачным лицом убирала стол. Собрав мусор и сообразив, что улика находится в корзине – понесла её во двор к большим мусорным бакам. Дарина быстро встала, забрала телефон Ангелины, спрятала его в узкую щель между шкафом и стеной. Потом спокойно взяв свой рюкзак, отправилась на улицу.

Четырёхэтажное здание школы окружала аллея из раскидистых лип в конце сентября ещё покрытых тёмно-зелёной листвой. Кое-где между лип росли чахлые тоненькие берёзки, им кажется, не нравилось соседство с этими крепкими, сильными деревьями. Ближе к тротуару вальяжно располагались кустарники, создающие нижний ярус зелёных насаждений. По всей аллее были установлены деревянные скамейки, на которых любили отдыхать школьники во время перемен. Позади здания находился стадион, оттуда сейчас слышались голоса учеников, подбадривающих своих одноклассников, играющих в волейбол. Дарина уселась на скамейку и, закрыв глаза, попыталась успокоиться. Сентябрь выдался дождливым и удушливо жарким, словно осень решила притвориться летом, даже ветер дул тёплый и ласковый. Он шевелил волосы, обдувал разгорячённое лицо, позволяя хоть немного его охладить. Открыв глаза, Дарина бросила взгляд на белые стены школы в коричневых переплётах окон, посмотрела на высокую четырёхскатную крышу, на ярко-синее небо и ощутила умиротворение. Она была готова снова вернуться в класс.

Пропажа телефона обнаружилась лишь после уроков, когда Радимова собралась сделать сюрприз Ивану Имричу.

– Карина, ты не видела телефон?

Та покачала головой.

Ангелина сразу же уставилась на Дарину.

– Эй, Вампирша, твоя работа?

– Понятия не имею о чём ты, – пожала плечами Дарина и пошла к входной двери.

За ней будто конвоируя, двинулась вся пятёрка под предводительством Радимовой. Возле лужи и состоялся допрос. Дарина поздно сообразила, какую угрозу та представляет для неё.

Дарина вышла из чата и отключила телефон. Придётся подождать нового сообщения и тогда она решит, что предпринять дальше.

Ей очень не хотелось возвращаться домой. Дом перестал олицетворять для неё место, где она могла согреться душой и отдохнуть.

Пошёл всего второй год со смерти отца, но деревья в саду уже сплели свои нестриженые ветки и превратили его в мрачное, неухоженное место. С фронтона дома, с оконных рам и ставень облезла краска, дожди смыли кремовую эмульсионку со стен и они приобрели неопрятный серый цвет.

Дарина прошла по бетонной дорожке к крыльцу, прислушалась, не звучит ли музыка? Обычно мама, употребив «лекарство», включала торжественно-заунывную мелодию Моцарта «Реквием». Эта музыка так осточертенела Дарине, что она зверела, уловив первую же ноту из этого произведения. К счастью, сегодня было тихо. Отыскав ключ под глиняным горшком, с давно засохшей геранью, она отомкнула дверь и прошла внутрь.

«Интересно, где её мамашу черти носят?»

Вернувшись домой после полудня, она обычно употребляла одну или две рюмочки вина, укладывалась на диван и либо слушала Реквием, либо спала до вечера. Затем поднималась и шла мыть полы после второй школьной смены. После смерти отца мать превратилась в тихопомешанную алкоголичку. Она редко буянила, ни с кем не ругалась, не бродила по улицам, а просто пила дома в полном одиночестве. Спиртное служило ей способом забыться и как-то пережить очередной бессмысленный по её мнению день.