Array Сборник - Небывалому быть. Часть 2

Чтоб турки присмирели в Чёрном море
И… англичане умерили свой пыл.
Так думал царь, и в его остром взоре
Свершений новых огонёк бродил…

Услышав за спиною тихий шёпот,
К боярам повернулся резко он:
«Здесь будем прорубать окно в Европу!
Большой здесь будет город заложен!

Такой, что станет всей Европе сниться:
Неповторимый и с другими несравним…
И будет центром он России всей, столицей,
Чтоб с нами все считались бы и с ним!»

Построим здания, которых в мире – нету,
Соборы дивные, всех лучше, возведём,
Чеканить будем свою, русскую монету,
В архитектуре дальше всех пойдем!

И… до семи добавим чудес света
Ещё мы с вами и российское одно:
Такое, изумилась чтоб планета!
Чтобы везли товары к нам, культуру и вино!

Чтоб город красотой своей затмил полмира,
А мы в истории оставили свой след,
И… наша новая, на севере, Пальмира
Была такой, которой больше нет!

А чтобы за границу могли плавать
И удивлять живущий там народ,
Заложить здесь велю большую гавань
И в ней построить лучший в мире флот!»

Вот как сказал правитель, словно отрубило.
За несколько тяжёлых, трудных лет,
Хоть и народу много головы сложило,
Город был создан, что краше в мире – нет!

Стоит, красуется четвёртый век у моря
Плод воображенья русского царя,
Заложить город сей велел который,
О величии Державы говоря!

Чем славен Переславль-Залесский, знают
многие…
Кто за Державу русскую сложил свою главу…
Лежит на тракте он, вдоль Ярославской всей
дороги —
Дороги на столицу, на Москву!

Здесь родился князь Александр Невский,
говорят, в рубахе,
Дмитрий Донской долгое время жил,
Сергия Радонежского здесь в иеромонахи
Патриарх всей России рукоположил…

Заложен монастырь в нём добрый, крепость
На берегу крутом реки Трубеж,
Чтоб не могла поганить нашу землю нечисть,
Надёжно защищён чтоб был её рубеж…

И на Плещеевом озере красивом
Царь Пётр слушал, как поют песни соловьи,
Где он с ватагою такой, как сам, счастливой
Разыгрывал потешные бои…

Характер здесь формировался небывалый,
Ковалась воля, закалялась, словно сталь,
Отсюда он по вечерам, усталый,
В мечтах и мыслях уносился вдаль…

Он в штормы по морям носился смело,
С матросами сам ставил паруса,
Здесь он решил морское в корне постичь дело,
И помогали ему в этом небеса.

Ещё в России флота не бывало,
Не знала она выхода в моря,
А уж Петру потешных игр было мало…
Он грезил большим, подопечным говоря:

«Произрастёт отсюда мощь России!
Построим лучше аглицкого флот!
Я царь Руси! Я для неё – мессия!
И я создам защиты ей оплот!»

Из ботика Петра, который жив и ныне,
Флота история взяла мощный разбег…
И на морской огромнейшей равнине
С тех пор других сильнее Русь – который век!

Давно то было, и воды немало утекло с тех пор:
Лет почитай так триста, не об этом разговор…
Поведать вам хочу, откуда в нас обычай есть
Щёлкнуть в кадык, чтоб друга пригласить попить, поесть.

Жизнь нелегка всегда была народу на Руси,
А при царях – тем более, кого ты не спроси.
Богатые – те праздно жили в славе
да во чванстве,
А беднота гасила горе в пьянстве.

Нельзя сказать, что ремесла не знала или дела
Ведь многих мастеров, которых не сыскать,
имела:
К примеру взять хотя бы тульского Левшу,
Который аглицкую подковал когда-то вшу…

И в мире ювелирном всем известные уже
Изделия неповторимые и яйца Фаберже…
И много есть имён, чтоб их перечислять,
Которые и знали, и дело делали на пять…

Но не об этом речь веду, а вот послушайте:
В Санкт-Петербург произвести ремонт был
вызван Пётр Телушкин…
Детина ражий, богатырской силы человек,
Специалист, в ремонте кровель ведший век…

Дают задание ему: на Петропавловском соборе
На шпиле крест поправить, с ветром споря,
Да крылья ангелу, что держит крест,
позолотить,
При этом шпиль чтобы ничем не повредить…

Телушкин Пётр сноровист был да и ловок,
Как альпинист на шпиль взобрался он лишь
с помощью верёвок,
И крест поправил он, и ангела покрыл
золотой краской,
Ничем не повредив конструкции прекрасной…

За те заслуги был представленный пред очи он царя
И ждал аудиенции, молитвы мысленно творя.
Вот вышел Пётр Первый с ним грудь в грудь:
Телушкин глаз в пол, не может и вздохнуть.

«Ну, мастер, говори, что хочешь ты в награду?!
Я щедро одарю!» – «Да ничего мне, государь, не надо!
Вот если только бы надёжную бумажку,
Чтоб в кабаках бесплатно наливали мне рюмашку…

Чтоб я, когда ту рюмку водки пил,
Тебе бы добро слово говорил…
И за тебя в церквях бы ставил я свечу,
Когда напьюсь бесплатно, как хочу».

«Да, вижу, ты рукаст, и смел, и сметлив по уму!
Так выдайте же грамоту ему!
Чтоб было там прописано в которой:
Поить подателя сего бесплатно и… в любую пору!»

На радостях наш верхолаз так загулял,
Что грамоту царя он вскоре где-то потерял…
Явился снова, подшафе, наш молодец
К царю Всея Руси, Петру, в его дворец.

«Не откажи мне в милости, сердешный,
Дай грамоту повторную!» – «Конечно! —
сверкнув очами грозно, царь молвит ему. —
Давать награду дважды – не по моему!

Чтоб не терял бумагу ты, выпив вино,
Поставлю на кадык тебе клеймо, оно
С тобою будет вечно, повсеместно:
Печать моя по всей Руси известна!

Схватили слуги кровельщика под микитки,
На задний двор поволокли через калитки,
Где в кузнице большой ему кузнец
На кадыке выжег клеймо, как Бог-отец.

С тех пор Телушкин, приходя в кабак,
По кадыку ладонью бил, казав всем знак,
К его персоне царя милости особной…
За что его вином поили бесподобно.

Тот жест прижился с той поры до сих времён,
Так как никем и никогда он не был отменён…
И часто друг, в кабак чтоб выпить пригласить,
По кадыку может позволить себе бить…