Руслан Карманов - Игроман-С

Мама не противилась отъезду сына, так как сила тумаков охранника Ивагина с каждым годом все нарастала. А отец считал, что футбол куда быстрее обогатит его отпрыска, нежели работа охранником, а хуже того – нафталиновым библиотекарем.

Студенческий кошмар Антона Ивагина был таким: в течение одного дня он получал неуд на экзаменах сразу в двух институтах, и его тут же отчисляли. В реальной жизни студент Ивагин справился с поставленной целью, став дипломированным журналистом и преподавателем физкультуры.

Еще один кошмар молодости Антона часто напоминал о том, как глупо и жестоко оборвалась его спортивная карьера.

Этот кошмар ему был известен до мелочей.

Вот он на мокром после дождя футбольном поле принимает мяч и первым же касанием левой ноги пробрасывает черно-белый пятнарь вперед меж двух защитников, чтобы вырваться на оперативный простор. В этот момент правая нога полузащитника предательски скользит, Антоха теряет точку опоры, и через мгновение защитник-дуболом со всей дури врезается острыми шипами бутс в правое колено Ивагина. Финал кошмара – дикая боль в правой ноге и слова травматолога: «Похоже, доигрался ты, Антоха».

Детско-юношеские кошмары уже не беспокоили журналиста Антона Ивагина. К сорока годам он сменил много редакций, как тот вороватый цыган разномастных лошадей.

Менял и чудных женщин, но так ни разу и не женился. Женщины ценят внимание, Ивагин же был вечно на чем-то сосредоточен и на что-то постоянно отвлечен. Ну какой прок от такого ухажера, кроме сексуальных игрищ.

А причиной недостаточной внимательности Ивагина к прекрасному полу была его страсть к азартным играм. Эта страсть то утихала в нем на годы, то вспыхивала с новой силой. Дважды он давал себе клятву завязать с игрой на ставках и оба раза ее нарушал.

Заряжать деньги по-взрослому на исход футбольных матчей «Спартака» он начал в конце 20 века. С той поры Антона Ивагина и стал накрывать кошмар по-взрослому. После побед или поражений на ставках в букмекерских конторах ему снился салон князя Темного.

Глава третья

Салон старшины Темного

Кошмарное действие происходила на Тверской улице Москвы в старинном особняке. Вход в особняк – сквозь высокие ворота со львами. Далее по мраморной лестнице на второй этаж в гостиную.

Зеленые шторы, ленивое мерцание светильников и дым курительных трубок придавали гостиной совершенно мистический вид.

В такой затемненной комнате органично смотрелись бы и «колесо удачи» для рулетки, и доска для спиритических сеансов, и ломберный столик.

Наяву в похожую мутную атмосферу Антон Ивагин окунался лишь раз, когда впервые переступил порог букмекерской конторы в родном Димитровграде, где сделал первую удачную ставку на футбольный «Спартак». Но тут, в сумрачной гостиной старинного московского особняка, запах табака не валил с ног, а слегка щекотал ноздри. Да и публика в гостиной была почище. Хотя, быть может, даже более угодная черту, чем опустившиеся лудоманы-алкоголики из букмекерской конторы «Бег».

В навязчивом кошмаре Ивагина элита Великих Игроков собиралась в особняке на Тверской.

И только пьяный лакей с бакенбардами, по пышности своей не уступавшими бакам государя императора Николая I, придавал жуткому сну Антона элементы русского балагана и шутовства.

Как тот базарный зазывала лакей истошно вскрикивал: «Клуб червонных валетов рад приветствовать вас в нашем аду, вход рубль, выход – без штанов в преисподнюю»!

После слова преисподняя лакей непременно икал, набирал в легкие побольше воздуха, готовя себя к тому, чтобы вскоре вновь выпалить дурацкую фразу.

– Да угомонись ты, Кузьмич! Нешто снова тяпнул лишку, – ласково произнес поэт Пушкин, обращаясь лакею, как к старому знакомому.

Солнце русской поэзии и здесь было в зените.

– Ах, Александр Сергеевич, просим-просим! – обратился к поэту Федор Михайлович Достоевский. – Страсть как хотелось бы услышать из ваших уст «Разговор с книгопродавцем». Если вам угодно, конечно.

– Да, дорогой наш, прочтите же! – также обратились к Пушкину домашний учитель Алексей Иванович – герой романа «Игрок» Достоевского, и заморский гость – писатель Эрнест Хемингуэй.

Глубокомысленно молчал в гостиной только пушкинист Юрий Михайлович Лотман, развалившись в глубоком кресле. Вероятно, готовясь выдать самое точное резюме или блистательную трактовку всякого возможного события в этой гостиной, да и просто поучить жизни великих игроков. Естественно, более всего Лотмана волновали поведение и ход мыслей господина Пушкина.

Члены клуба зааплодировали, Пушкин, казалось бы, неохотно поддался на уговоры, но кивнул, затем порывисто вскочил из кресла и начал:

– Наш век – торгаш; в сей век железный

Без денег и свободы нет.

Что слава? – Яркая заплата

На ветхом рубище певца.

Нам нужно злата, злата, злата:

Копите злато до конца!

Предвижу ваше возраженье;

Но вас я знаю, господа:

Вам ваше дорого творенье,

Оно застынет, и тогда

Постыло вам и сочиненье.

Позвольте просто вам сказать:

Не продается вдохновенье,

Но можно рукопись продать.

Пушкин закончил декламировать и все члены клуба, кроме Лотмана, вынырнули из своих кресел: «Браво, Александр Сергеевич, браво-браво!».

Когда восторги утихли, старшина клуба князь Василий Никифорович Темный протер свое пенсне и предложил начать Игру.

– Так во что сегодня будем играть? – оживился Достоевский.

Член Клуба червонных валетов инженер Германн скорчил недовольную гримасу: «С вами играть – все равно, что черту душу продать. Вы немилосердны и жестоки, господа. Особенно вы, да, вы, Александр Сергеевич. Вот скажите мне как на духу: что стоило вам не дать мне передернуться с чертовой пиковой дамой в вашей сумасбродной повести».

– Ну что ж вы, батенька, так осерчали, – холодно заметил поэт. – Ответ очевиден даже ребенку. Вы же не хотели рисковать, вам нужен был верный выигрыш, за то и расплата. Ведь страсть к азартным играм есть самая сильная из страстей, а вы вступаете в нее с немецкими счётами. Так, батенька, у нас в России не пойдет. Ну и бедная Лиза, ведь вы и не думали жениться на сиротке? Не так ли?

– Сначала мне нужно было сколотить состояние, – в глазах Германна вспыхнул огонь одержимости. – А много ли денег оставили вы своим близким, Александр Сергеевич, когда сводили счеты с жизнью через дуэль с Дантесом? А может, вы с вашей-то великой фантазией и повод для собственной дуэли придумали, чтоб избежать долговой ямы, заботясь исключительно о благосостоянии своих потомков? Царь ведь оплатил все ваши долги. Вероятно, потому что настолько государь ценил ваше творчество, или прелести вашей…