Юлия Миланес - Женщины в ванной

Мужчина продолжает нести Алины сумки, медленно приближаясь к дому. И зовут его Володей.

– Помню, Марина (как ее?) Леонидовна, говорила, что честного труженика из меня не получится. И не получилось. – Незнакомец весело хмыкает и шутовски ерничает: – Из ларечников мы, из коробейников.

Странная пара приближается к скамейке у Алиного подъезда.

– Ну, все, пришли. Спасибо большое за подмогу. Дальше я сама.

– Что же, и на порог не пустишь? Неужели дома сердитый муж?

– Да, муж и дети. Много детей.

Володя хмурится и внимательно смотрит на спутницу:

– Нет никаких детей. Мне соседи сказали. Не помнишь ты меня, а жаль, девочка с большим бантом.

Пойманная на вранье, Аля чувствует, что ее заливает жар стыда: почему-то от спины через шею на лицо.

«Что бы сказала мама? “Алька-дура не схватила свое счастье” или “Алька-дура водит домой незнакомых мужиков”?»

Женщина рассеянно шарит в сумочке, доставая ключи, и как-то вдруг, отключившись от своих мыслей, принимает решение:

– А заходите! Выпьем чаю за давнее знакомство.

Нет, Аля не наивная. В ее жизни, конечно, были мужчины, но приводить домой прямо с улицы еще не приходилось.

***

Володя достает из рюкзака кусок сырокопченой колбасы, белый хлеб, крошечную, стограммовую бутылочку армянского коньяка. Он обосновывается на кухне так основательно, словно и не топтался только что у подъезда.

Аля набирает телефонный номер и торопливо произносит в трубку:

– Мама, у меня сегодня голова болит и надо спать лечь пораньше, так что завтра поговорим. Картошку я куплю потом. Честно-честно.

За окном сгущаются сумерки.

А ночью Марине Леонидовне снова становится страшно, и она звонит старшей дочери – Але. В трубке долго-долго тянутся длинные гудки.

Иногда

***

«Иногда такая усталость наваливается, что хоть вой: словно какое-то неведомое животное пьёт из моих жил. И тревога. Поспишь – отпустит. Но заснуть не всегда получается.

Какого чёрта эта тревога? Да по разным поводам, пустяковым и не очень. Кредит вот на себя повесила – хомут на шею. Правильно говорят, что берешь чужие, а отдаешь свои».

Юнна обессиленно согнулась в кресле.

«Снова пришло это животное и пьет».

Уныние – смертный грех, а Юнна сейчас предается унынию. Какое, интересно, за него наказание? Вечный ад? Но уныние и есть ад. Вот чревоугодие – грех от чрезмерного удовольствия. Блуд тоже от удовольствия. Остальные грехи, вроде, от корысти. А уныние?

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.