Андрей Колесников - Шиномонтаж

– Вижу, что ты окончательно решился. С другом говорил?

– Говорил.

– Ну и что он тебе присоветовал?

– Сказал, что хорошее дело задумали.

– Вот как! – обрадовано вскинула голову жена – Ему верить можно – он в этом деле собаку съел.

– Это точно – поддакнул Петр Николаевич.

После обеда он хотел было колышками разметить предполагаемое место строительства, но Марья Васильевна тут же отговорила:

– Петь, ты повремени с этой разметкой. Соседи увидят, что мы с рулеткой да колышками по огороду топчемся, тут же с разными вопросами полезут. А начнешь рассказывать- так сглазят еще. Завистников хватает. Взять хотя бы Дятловых. По всему селу пересуды понесут. Им только на язык попади. Будь моя воля так я бы им за все эти сплетни, что они плетут, не знаю что бы сделала -стала заводиться жена.

– А не знаешь, то и не говори, -остудил ее Сорокин, -сдались они тебе. Но ты права – раньше времени светиться негоже. Пойдем просто визуально осмотрим место.

Дни для конца февраля стояли на удивление теплые: толи зима на финише выдохлась, толи весна раньше времени завернула, но земля отошла от морозов, просохла и уже просилась в дело. Под стать природе было и людское настроение: многие ковырялись в огородах, гребли, что-то сажали, кое где тянуло дымком костра- жгли всякий огородный мусор.

– О, гляди! Легки на помине-с досадой произнесла Марья Васильевна, кивая в сторону соседей Дятловых, что-то сажавших на своем участке. -Без них ничего не освятится, куда не сунешься- и они там. -И уже непосредственно обращаясь к соседям, прокричала звонким приветливым голосом-

– Бог в помощь, соседи! Что это Вы так рано возиться затеялись?

– Здоровеньки булы, соседушки! -прокричала в унисон ей Дятлиха – Да вот картошки пару ведер решили посадить .

– А как мороз опять ударит? – выразила сомнение Марья Васильевна.

– Передают, что уже не ожидается. Вот и решили попробовать. Может успеет отцвести пока колорадский жук из земли не вылезет.

– Да эту гадость ничем не проймешь и не обманешь.

– Ой, и не говори, но попытка -не пытка. Вон Соколиха хвалилась, что они годов пять назад, когда весна тожеть ранняя была, посадили картошку так ни разу от жука всякой химией и не обрабатывали – успела выскочить. Може и у нас получится. А Вы не собираетесь ще за лопаты та грабли браться?

– Нет, повременим малость. Вышли так, прикинуть, что и где сажать будем.

– Ну, ну – неопределенно завершила разговор Дятлиха и что-то начала бубонить Дятлову, указывая на его огрехи в копании ямок.

– Петь, а Петь. А может и нам стоит попробовать – обеспокоилась Марья Васильевна тем, что соседи в негласном огородном соревновании окажутся первыми.

– Придет время – попробуем-с досадой отмахнулся Петр Николаевич, которому уже никакая картошка на ум не шла.

Походив по огороду и молча прикинув, что и где будет располагаться, Сорокины вернулись в дом.

Ночь прошла бессонной, в мыслях, как оно все сложится, а утром, после завтрака, Сорокин завел свой старенький «Жигуленок» и покатил в райцентр писать заявление на открытие предпринимательской деятельности. Назад вернулся после обеда повеселевшим, как-будто основные проблемы преодолены и впереди спокойная, созидательная работа на благо себя и общества. За обедом благодушно повествовал жене о том, как они припеваючи заживут, ибо иначе и быть не должно: не воровством же он заниматься собирается, а честным и полезным делом.

Однако, оформление предпринимательских документов неожиданно оказалось делом довольно канительным. Наконец, получив свидетельство предпринимателя, став в налоговой на учет и облепившись, как собака блохами, непонятными кодами, выразившимися в многозначных цифрах, Сорокин стал полноценным предпринимателем и подал заявку в администрацию на открытие шиномонтажа.

Вечером заявился Касперин с бутылкой водки, шумный и веселый принятой, кажется, уже дозой.

– Ну, бизнесмен – коллега, отмечать думаешь начало новой жизни?! Про друга уже и забыл. Вот она сила денег! Как только миллионами запахло, так друзья отойдите в сторону.

– Окстись! Какие миллионы! Господь с тобой! – с испугом замахала на него Марья Васильевна.

– Что испугалась, что накаркаю и действительно миллионерами станете?

– Да какие там миллионеры, хотя бы свое не потерять.

– Это точно! – становясь серьезным, поддакнул ей Касперин.

– Что точно? – опять испуганно ахнула Марья Васильевна, – Можем лишиться своих кровных?

– Да нет, нет, это я просто тебе поддакнул. Вот сейчас мы с Петром польем как следует новое дело и все будет ладно. Не волнуйся ты так – успокоил ее Степан.

Сорокина намостила мужикам капусты с луком, сдобрила маслицем, поджарила большую сковородку яичницы с салом и, посчитав миссию выполненной, удалилась смотреть телевизор.

Выпили по махонькой, потом еще, разговор с пустого перешел на насущное.

– Уголь заканчивается, – посетовал Степан, – За зиму котел уже пять тонн сожрал, а топки еще на месяц, как минимум. Ночи то еще холодные, а уголь, я спрашивал, по сравнению с осенью опять подорожал. Магазин электрокотлом отапливаю, так за электричество в два раза больше плачу, чем за уголь.

– И у меня та же история. Осенью шесть тонн закупили, но еще по той цене. Хотя бы хватило сезон закончить, а то дровами котел особо не натопишь. Придется целыми днями около него сидеть – кочегарить. Это тебе не печка.

– Зато они вон! – махнул куда-то головой вверх Степан – в Южную Осетию газ потянули. Хвалились– самая высокогорная магистраль в мире; столько-то ущелий прошли, столько-то гор продырявили туннелями. И все это лишь для того, чтобы снабдить газом 30-тысячный чужой городишко…

– Который не в состоянии этот газ оплачивать. – дополнил Сорокин.

– А все почему? А потому, что большая политика. Мы же в селе сидим без газа, хотя до него от нас километров десять от силы. На дворе 21 век, а мы печи топим, как наши деды и прадеды. А почему? Да потому, что большая политика – тут Степан поднял палец и сделал небольшую паузу – наши нужды не учитывает. Мы никто, и большой политике до нас никакого дела нет. Наплевать ей на нас! Но, когда петух кровавый начинает в задницу клевать, вспоминают и о нас и давай пичкать патриотическими лозунгами. Да у нас этого патриотизма поболе чем у них, у этих агитаторов. Только вы же в своей политике и про нас не забывайте.

Они уже приговорили принесенную Каспериным бутылку и незаметно за душевным разговором заканчивали и другую, поставленную Петром.

– Стареем мы с тобой, Степан.

– С чего это ты так вдруг? – недоуменно уставился на него Касперин.

– Да в молодости мы с тобой за выпивкой все о бабах говорили, а сейчас о политике.